Светловолосая Жемчужина уже шла им навстречу.
— Кеса, где пленник? — громко спросила Эзена.
— Под стражей, ваше высочество. Но нам не следует туда идти.
— А это еще почему?
К ним присоединились Хайна и Агатра.
— Этот человек должен дать показания, — сказала Кеса. — Я уже послала гонца в город, скоро прибудут урядники трибунала. Думаю, ваше высочество, что допросить его должны именно они.
— Он не подданный Сей Айе?
— Подданный, ваше высочество. Но будет лучше, если преступником займутся те, кому положено. Любая неосторожность может принести больше вреда, чем пользы.
Неожиданно на помощь княгине пришла армектанская подсотница.
— Ее высочество имеет право допрашивать этого человека. И я готова добиваться соблюдения этого права. Даже урядниками Имперского трибунала.
Эзена посмотрела на Кесу и сделала жест рукой: мол, слышала?
— Да, ваше высочество, — сказала невольница. — Я не утверждаю, что у тебя нет права его допрашивать. Я лишь советую воспользоваться любезностью и помощью имперских урядников. Этот пойманный негодяй, если он достаточно хитер, может узнать от нас больше, чем мы от него. Позднее это облегчит ему защиту и укрытие сообщников покушения, а возможно, и организаторов, если таковые были. А вполне можно предполагать, что были.
Эзена вопросительно посмотрела на Агатру.
— Похоже на то, ваше благородие, что моя Жемчужина может быть права. У нас нет опыта допросов убийц. Думаю, что и ты, хотя наверняка преследовала преступников, отдавала их затем в руки урядников?
Агатра не любила Сей Айе, терпеть на могла Эзену — но Кесу попросту ненавидела.
— К сожалению, это правда, ваше высочество, — призналась она, с трудом владея собственным голосом. — Алерцев на северной границе допрашивать невозможно, это всего лишь тупые звери. А в городском гарнизоне… мои солдаты ловили воров и грабителей. Потом, как ты и сказала, ими занимался трибунал.
Эзена пожала плечами.
— Значит, лучше всего будет вооружиться терпением. До города недалеко, а следователь трибунала умеет ездить верхом. Второй, думаю, тоже, хотя он человек уже немолодой. Полагаю, оба скоро будут здесь. Спасибо, ваше благородие, — официально произнесла она, — за предложенную тобой помощь.
— Это моя обязанность. Я поеду навстречу урядникам трибунала, а если они еще не выехали, потороплю их. Чем быстрее они здесь появятся, тем лучше.
— Ценю твои старания, ваше благородие, но в этом нет необходимости. Моего гонца будет вполне достаточно.
— Ты ограничиваешь мою свободу передвижения, ваше высочество?
Эзена разозлилась не на шутку.
— Да, ограничиваю. Мне не нужна твоя помощь, ваше благородие, хватит с меня того, что ты постоянно везде суешь свой нос, а хлопот у меня и без тебя достаточно. Мне не нужны никакие скачки по дорогам, мои солдаты ищут сообщников схваченного мерзавца, и болтаться по всему Сей Айе тебе незачем. Сиди в своей комнате, пока я не пришлю кого-нибудь, кто скажет, что ты можешь забирать своих людей и убираться из моего леса. Потом можешь жаловаться на меня кому угодно, это меня уже не волнует.
Несмотря на захлестнувшую ее новую волну гнева, Агатра поняла, что княгиня действительно больше не шутит. Хоть и с неохотой, армектанская подсотница вынуждена была признать, что грудастая вдовушка с разноцветными глазами, вдвое моложе ее, оказалась отважной и неприступной как скала. Она готова была доказать, что не собирается бегать от кого-то из комнаты в комнату, а неприкосновенность офицера гвардии — миф.
Агатре вдруг захотелось посмеяться над собой. Над своими мыслями о том, что она может кого-то напугать одним своим появлением в Сей Айе. Продолжая в том же духе, она могла оказаться во главе своих лучников с носом, разбитым подручными ее высочества Эзены.
Не ответив даже кивком на воинский поклон подсотницы, княгиня в сопровождении коменданта и двух Жемчужин Дома свернула в сторону своих покоев. Подсотница пошла по коридору через редеющую толпу невольников.
— Охегенед, распорядись, чтобы ее никуда не выпускали. Даже если потребуется применить силу. А урядников трибунала провести сюда так, чтобы она о них не знала.
— Так точно, ваше высочество.
— Я с ним еще поговорю, — сказала Кеса. — Но он не дурак, ваше высочество, хотя наверняка трус. Он очень быстро понял, от чего зависит его жизнь.
— Но ведь он же не признается в убийстве Денетта? Денетт не был моим подданным, и наш несостоявшийся убийца… — Эзена покачала головой и развела руками. — Ты уже об этом подумала? У меня еще не было на это времени, я только что встала с постели!
— Не признается, но укажет на своих таинственных заказчиков в Роллайне. Можно будет строить предположения, будто те же таинственные заказчики заплатили кому-то другому за убийство его благородия Денетта, не желая допустить заключения брака, который мог повлиять на решение дартанского суда. Урядники за это сразу же схватятся, поскольку оно соответствует их самым сокровенным желаниям, и смогут передать расследование трибуналу в Роллайне.
— Ты считаешь возможным, — спросил Охегенед, — что наши урядники не знают сидящего в Сей Айе шпиона трибунала?
— У меня нет никаких причин ему не верить. Трибунал действует именно таким образом — никто там не знает больше, чем должен знать. Шпион всегда может раскрыть себя, если потребуется. Но лучше, чтобы он сидел тихо и доносил, в том числе и на урядников, время от времени давая оценку их способностям и лояльности, — пояснила Кеса. — А впрочем, даже если его и распознают, то ничем этого не покажут. Ведь не станут же они кричать: «Ваше высочество, это наш человек!»
Охегенед ходил по комнате, все еще радуясь своим вновь открывшимся способностям. И обещанному ее высочеством коню — ибо в конюшнях Сей Айе держали лошадей, стоивших дороже двухлетнего жалованья коменданта дворцовой стражи.
— Но у нас захотят его отобрать, чтобы правда никогда не смогла всплыть. Или пожелают присутствовать при казни. Как мы им объясним, что несостоявшийся убийца княгини, ее подданный, избежал наказания?
Невольница слегка приподняла брови.
— Ах ты интриган… — сказала она, так же как до этого Йокесу, в спальне. — Прежде всего, кто сказал, что он избежит наказания? Его всегда можно повесить или обезглавить. Все равно это награда, поскольку он должен быть четвертован.
Комендант понял, что изображать потрясенного покушением — это одно, а соединить вместе все звенья этой цепи интриг и хитростей — совсем другое…
— Но вешать его мы не будем, поскольку он еще может пригодиться, — заметила Эзена.
— Он сам повесится, ваше высочество. Уже этой ночью, от страха перед наказанием. И тогда невольники Сей Айе закопают его где-нибудь как собаку. Так, как хоронят наемных убийц. Мы доложим урядникам об этом печальном событии.
