Жемчужина нахмурила брови, слегка надула губы, а потом покачала головой. Неизвестно, что это должно было означать.
— Гм? — поторопила ее Эзена.
— Этот урядник, ваше высочество, наверняка ничего не найдет.
— Он плохо ищет?
— Он не умеет искать. Он хочет только показать свое усердие.
— Откуда ты знаешь, что он не умеет искать?
Жемчужина была удивительно неразговорчива; княгине приходилось вытягивать из нее каждое слово.
— Оттуда, ваше высочество, — неохотно объяснила она, — что этот человек вообще ничего не умеет. Много лет назад князь Левин попросил прислать в Сей Айе урядника трибунала, который рассматривал бы дела, не касающиеся его подданных. Это было воспринято как особое выражение лояльности по отношению к Кирлану. Просьбу исполнили, направив в самое спокойное место на свете двух придурковатых урядников, неспособных делать свое дело где-либо еще. Целых двух, в знак уважения к князю. За все проведенные здесь годы им пришлось иметь дело с одним убийством и преступлениями вроде драк между купеческими подручными или потасовки, устроенной в корчме пьяными наемниками, которых князь не взял к себе в войско.
Княгиня снова посмотрела в окно.
— Но теперь, когда пущей правит непокорная невольница, здесь пригодился бы кто-нибудь посообразительнее?
— Наверняка. Кеса это тебе лучше объяснит, госпожа.
— Кесы здесь нет, — сказала Эзена. — Я тебя спрашиваю. Разговаривай со мной, первая Жемчужина Дома.
Невольница вздохнула, даже не скрывая, что беседы ей не по душе.
— Ваше высочество, чтобы что-то где-то делать, нужно знать местные условия. Тот, кто их не знает, стоит ровно столько же, сколько та подсотница с какими-то особыми полномочиями. Правда, ваше высочество? Те двое, может, никуда и не годятся, но хотя бы знают, в какой стороне река.
Княгиня пожала плечами, немного постояла, а потом не спеша пересекла комнату, останавливаясь у каждого окна. Потом столь же не спеша вернулась.
— Я тут с тоски помру.
Жемчужина не отвечала. Эзена посмотрела на нее внимательнее. Сидящая в кресле Хайна уставилась в пол, задумавшись столь глубоко, что, похоже, даже не услышала, что княгиня к ней обращается. Подобное произошло впервые. Девушка действительно была не в себе. Немногословная, тихая, без улыбки на лице… Княгиня никогда прежде не видела ее такой.
— Хайна?
Невольница подняла голову.
— Ваше высочество… сегодня, когда нас не могли разбудить, мне снился сон, — сказала она. — Очень необычный. Я… думаю, ваше высочество, что тебе нужно сходить на могилу князя Левина. То, что я говорю, глупо, я знаю. Но мне снилось, будто ты нашла там что-то очень, очень важное.
Княгиня села в кресло напротив.
— Тебе снилось, будто мы были на кладбище? — медленно спросила она.
— Да, ваше высочество.
— И ты осталась перед воротами… а я очень долго ходила среди надгробий?
Жемчужина не могла поверить.
— Откуда ты знаешь, ваше благородие?
— И домик сторожа был пуст? Никого нигде не было… только мы?
— Откуда ты знаешь мой сон, ваше высочество?
Княгиня и невольница переглянулись.
— Наш сон, Хайна. Похоже, он общий. Ты узнала еще что-то?
— Нет, ваше высочество. Но я что-то чувствую… и должна сейчас об этом сказать. — Жемчужина глубоко вздохнула, собираясь с духом. — Мы разговаривали перед кладбищенскими воротами, это был только сон, но…
Эзена подбодрила ее легким движением головы.
— Прости меня, ваше высочество… но я не могу быть первой Жемчужиной Дома! — выпалила девушка, падая перед княгиней на колени. — И меня нельзя отправлять прочь, когда ты остаешься одна с кем-то чужим, как тогда, в саду! Я не могу быть первой Жемчужиной, когда убийцы стреляют в тебя в твоей собственной спальне! Не важно, что никто не стрелял по-настоящему — кто-то ведь подсылает к тебе наемных убийц! — лихорадочно говорила она, глядя на Эзену блестящими глазами. — Я не могу быть первой Жемчужиной Дома, лучше всего я умею делать совсем другое!
Княгиня наклонилась, подняла невольницу и почти силой усадила себе на колени. Хайна крепко обняла ее за шею.
— Когда-то я учила тебя сражаться, по приказу князя… — говорила Жемчужина, касаясь губами сетки на волосах княгини. — Я научу тебя всему, что умею… только позволь мне! Я не знаю, что происходит, и даже не знаю, кто ты… Твои волосы, твои сны… Но князь, видимо, знал, должен был знать, раз отдал тебе все, что имел. Я не была ему нужна, такой Жемчужине некому было служить в Сей Айе, он купил меня для тебя, потому что знал что-то, чего я не знаю, а может быть, даже и ты не знаешь, ваше высочество! Я три года хожу по этому дому… никому не нужная… самая дорогая из армектанских Черных Жемчужин, настолько дорогая, что никто не хотел меня покупать… Только князь, но даже ему я ни для чего не была нужна, — Хайна со слезами на глазах говорила обо всем, что за годы накопилось в ее несчастной душе. — Я уже почти забыла, кто я, в доме Анесса и Кеса… все сделают намного лучше меня. Ты знаешь, госпожа, что значит быть Жемчужиной? С какой гордостью получают сертификат Жемчужины? А потом никому это не нужно, ты просто невольница, немного красивее других… Кому сегодня в Шерере нужна такая Жемчужина? Никому, в лучшем случае тебе. Если я тебе не нужна… — сказала она, откинув голову и сквозь слезы, но вместе с тем со странной решительностью глядя княгине в глаза, — если я тебе не нужна, то я воспользуюсь единственным правом, которого никто никого не может лишить, даже невольницу. Я могу убить любого, даже себя. Хватит с меня, ваше высочество, пусть я наконец кому-то стану нужна!
— Ну, ну! — предостерегающе пробормотала Эзена.
Она немного помолчала, а потом провела пальцем по щеке невольницы и поцеловала ее в лоб.
— Пока что ты воткнула рукоять меча мне под ребра, — сказала она, легким шлепком давая понять девушке, чтобы та слезла с ее колен. — Ты тяжелее, чем кажешься… А как первая Жемчужина ты ни на что не годна, ты до смерти бы меня заласкала. Я говорить бы разучилась. Даже яблоко я уже не могу попросить, поскольку всюду полно яблок. Это ведь твоя идея?
Жемчужина слегка наклонила голову.
— Означает ли это, ваше высочество?..
— Это означает, что дворцовой гвардией и всеми телохранителями Сей Айе отныне руководишь ты. Йокес передаст тебе все связанные с этим дела.
Жемчужина расплакалась как ребенок, вне себя от счастья.
— И ты еще хочешь быть моей телохранительницей? — язвительно спросила Эзена. — Если не справишься… прогоню на все четыре стороны, — уже серьезнее добавила она.
Но Хайна лишь смеялась, размазывая по щекам слезы, уверенная в себе как никогда прежде.
— Комендант Йокес — прекрасный командир, — заявила она, — но для полевых войск. У него нет опыта охраны высокопоставленных особ. Увидишь, как я все устрою!
