К тому же увеличение численности их войска вряд ли могло повлиять на исход сражения. Всех более или менее подходящих и находящихся в пределах досягаемости наёмников, охотников и стражников кьеров, поддержавших Литари, которых в конечном итоге оказалось всего девять, уже успели мобилизовать в новую армию. А значит, пополнить её можно было только за счёт селян и мастеровых, ничего опаснее мясницкого ножа отродясь в руках не державших, и, следовательно, к бою в ближайшее время не приспособленных. Учить же их было не чем иным, как банальным самоубийством. Пока они станут хотя бы сносными бойцами, чёрный маг со своими помощниками успеет стянуть стражников и наёмников со всего королевства и просто раздавит их количеством. Поэтому вся надежда была на скорость и боевые качества жриц, которые являлись их основной ударной силой.
Девушка прислушалась к разгоревшемуся за столом спору и отметила, что, определяя круг вопросов, способных вызвать разногласия, мечи богини оказались абсолютно правы. Она сосредоточила всё своё внимание на дискуссии, готовая в любой момент исполнить свою роль. Когда жрицы выбирали, кто будет поддерживать Литари и Широла от их имени, они практически мгновенно определились с её кандидатурой. Как наиболее уважаемой – по крайней мере, так считал кьер Толлед, мотивируя это тем, что она находится под покровительством сразу двух богинь, а не одной, как все остальные, и наименее пугающей, чем её более взрослые сестры. Теперь, если мнения за столом совета разделятся, хозяин дома и его племянник должны были поинтересоваться её видением ситуации по спорному вопросу, а она, естественно, высказаться в пользу их предложения. Но сделать всё это следовало так, чтобы никто из самолюбивых кьеров не догадался, что всё уже давно решено и им в этой пьесе отведена роль статистов.
Снеара про себя поблагодарила Синалу, научившую её отключать все эмоции и ощущения: если бы не это, страшно представить, как она волновалась бы и переживала. А так – может спокойно отслеживать ситуацию, оценивая необходимость своего вмешательства. Ну вот точно камнем преткновения стал вопрос о быстром марше до столицы, с последующим штурмом королевской резиденции, при котором планировалось захватывать города и селения только в том случае, если их невозможно обойти. Кьеры почему-то решили, что гораздо безопаснее будет атаковать каждый попавшийся на пути населённый пункт и, только убедившись в его полном подчинении, идти дальше. Жрица мало понимала во всех этих военных изысках, но логичнее было предположить, что правы всё-таки мечи богини, в своё время успевшие немало повоевать, а не люди, почему-то решившие, что должны знать военную науку по праву рождения.
Дело, судя по всему, шло к открытому конфликту, и девушка приготовилась к тому, что её попытаются использовать в качестве арбитра. Так и есть. Литари повернулся к замершей за его креслом жрице и вежливо, но без подобострастия произнёс:
– А что ты по этому поводу думаешь, Снеа?
Над столом пронёсся вздох потрясения: обратиться не по форме к мечу богини, а уж тем более к мечу и щиту, даже король мог только после специального разрешения… Снеара видела, что кьеры мгновенно оценили фамильярность принца, её спокойную реакцию на неё и сделали закономерный вывод: покровительство обеих богинь явно распространяется и на престолонаследника.
– Не стоит захватывать города без крайней необходимости – это лишняя трата времени и жизней людей. Всё равно, если не уничтожим чёрного мага и не покорим столицу, мы их не удержим, а в случае победы они и так присягнут новому королю. – Девушка по памяти повторила инструкцию Тениры и спокойно добавила: – Я поддерживаю предложение его высочества.
Снеара отрешённо отметила, что, как только она выразила своё мнение по этому вопросу, обсуждение мгновенно прекратилось, поскольку все немедленно пришли к выводу, что следует поступить именно так, как советует жрица, и опять погрузилась в изучение стены. Снеаре нравилось состояние полного равнодушия ко всему происходящему вокруг. Это давало ей множество преимуществ. Во-первых, исчезала боль, позволяя снова ощущать себя нормальным человеком, а не сосудом, наполненным бесконечным страданием, и, во-вторых, можно было обдумывать события и поступки людей, не отвлекаясь на свои переживания по их поводу. Отчаяние, ставшее в последнее время её постоянным спутником, отступало просто потому, что в таком состоянии она была полностью безразлична и к своей судьбе тоже. И это радовало.
Девушка привыкла, когда требовалось что-либо обдумать, сначала отключать эмоции, а уже потом искать решение проблемы. Следовало признать, что если бы не необходимость иногда спать, она бы проводила в этом состоянии круглые сутки. Но спать Снеаре всё-таки иногда приходилось, и жрица по-прежнему видела странные сны, которые привыкла считать игрой подсознания, пытавшегося хоть так удержать её на краю безумия, позволяя ей хотя бы во сне жить почти обычной жизнью. С некоторыми вариациями, конечно, но это было уже не столь важно.
Жрица краем сознания отметила, что за столом обсуждают животрепещущий вопрос снабжения их маленького войска, и вновь стала думать об отвлечённых вещах. Например, о том, что она всё-таки оказалась права: мечи богини избрали на роль победоносного полководца Литари, чтобы после окончания всей этой авантюры ни у кого не осталось сомнений, кому именно все обязаны освобождением от тирании чёрных магов. А заодно ненавязчиво демонстрировали, что полностью и безоговорочно поддерживают юного принца и считают его, и только его, достойным правителем, выражая своё неудовольствие каждый раз, как кто-нибудь пытался настаивать на своих советах. Девушка подавила желание фыркнуть вслух и задумчиво окинула взглядом стол, за которым опять возникла ссора на пустом месте. По всему выходило, что скоро они отправятся в поход. И тогда для принца начнутся основные испытания, а для неё – первая серьёзная война. Война, нежданно-негаданно ставшая её работой на всю оставшуюся жизнь.
Потом её мысли переключились на сны, которыми она наслаждалась теперь каждую ночь. В них жрица жила почти нормально. Играла с девочками, ухаживала за домом и садом, кормила малышек обедом и ужином и рассказывала им на ночь сказки. Иногда они ссорились, но большей частью жизнь в уютном коттедже, затерявшемся в сердце старого сада, текла мирно и спокойно. Хотя бывали случаи, когда Снеара умудрялась, совсем как её мать, читать морали и приводить примеры из жизни, чтобы наставить детей на путь истинный. К счастью, необходимость в этом возникала нечасто, а если быть совсем уж точной, то один раз. Девушка призналась себе, что если бы не благословенное отсутствие эмоций, то последний сон испортил ей настроение на весь день. Так уж получилось, что перед тем, как проснуться сегодня утром, она в своём сновидении очень резко поговорила с девочками, и пусть это не было реальностью, но всё равно причинило ей боль.
Однако по-другому Снеара просто не могла отреагировать, когда Лара беспечно заявила, что в том мире, из которого они получают энергию, есть защитники, обеспечивающие её бесперебойное поступление, и они так часто обращаются к ним со всякими мелкими незначительными просьбами, что уже надоели, и теперь девочки просто не обращают на них внимания. А на жалобы всех остальных – и подавно. Жрица тогда довольно резко заметила, что следует благодарить за любую помощь, особенно если человек не обязан её оказывать и сделал это по доброте душевной. И уж тем более не следует обижать тех, от кого зависит твоё благополучие. Причём обижать совершенно незаслуженно. Девушка задумчиво перевела взгляд со стены на спорящих за столом людей и задалась вопросом: не слишком ли болезненно она отреагировала на обычный, в общем-то, эгоизм детей?
