— Когда я увольнялся, то мог насчитать в нашем полку примерно пять сотен солдат, каждый из которых заткнул бы меня за пояс, — усмехнулся я.
— Не шутите так, сэр. Вы лучший из лучших. Полковник сам ходатайствовал, чтобы вас призвали.
— Отлично, теперь я знаю, кому обязан тем, что меня отрывают от штатской жизни. А как же мой бизнес?
— Сэр, не волнуйтесь. Королевская казна выплатит компенсацию.
— Знаю я эту компенсацию, — пробурчал я. — Когда мне нужно явиться на пункт сбора?
— Завтра утром, сэр, — сообщил капрал.
— Я понял, — сказал я, забирая у него бумаги. — Можете идти.
— Слушаюсь, сэр.
Капрал щелкнул каблуками и исчез.
— Прости, Лиринна, — уныло произнес я. — Мне придется ненадолго тебя оставить. Армии зачем-то понадобился такой никчемный сержант, как я.
— Ты не никчемный, — плача сказала Лиринна.
— Я не стану с тобой спорить.
— Но почему ты не отказался?
— А разве у меня был выбор? Ты знаешь, как поступают с теми, кто уклоняется от военной службы.
— К сожалению, да. Папа рассказывал.
— Вот и хорошо, я буду ждать вас утром, в кабинете. Приходите часам к восьми.
— А ты? — Лиринна спросила, практически не дыша, словно от моего ответа что-то могло зависеть или измениться.
— А я отправлюсь в небольшой поход. Меня ждут все питейные заведения столицы.
После того как Лиринна ушла, я все еще чувствовал на губах следы от ее поцелуев. На что-то большее мы не осмелились.
Я переоделся в костюмчик попроще, взял несколько купюр и отправился на выход. Развлекательных заведений в столице полно, на любой вкус, но мне пришла в голову мысль начать с «Сухой ветки».
Лу как всегда находился на посту. Хотя бар был набит под завязку, да так, что яблоку некуда упасть от наплыва посетителей, бармен разыскал для меня свободный столик. Очевидно, капрал-вербовщик успел здесь побывать до моего прихода, потому что клиенты бара все до одного уже знали о нападении кочевников и вовсю обсуждали. Послушать местных горлопанов, так других настолько гениальных полководцев и стратегов, знающих лучше всех, как разгромить вторгнувшихся захватчиков, просто не найти.
Морс появился, когда я прикончил второй бокал вина и собирался заказать третий. Очевидно, у лейтенанта везде осведомители, в том числе и среди постоянных клиентов Лу. Морс плюхнулся напротив и с угрожающим видом взялся узловатыми пальцами за воротник моего сюртука.
— Убери свои поганые руки, Морс, — сказал я, чувствуя, что закипаю — еще немного, и сорвет крышку.
Неделю, проведенную без общества Морса, можно смело приравнять к отпуску. Выходит, я был на курорте.
— Где пропадал, ублюдок? — засопел лейтенант. — Я было обрадовался, что ты сгинул навсегда…
— Рано радовался, лейтенант. Я умру только после тебя, Морс. Очень хочу побывать на твоих похоронах.
Морсу ужасно хотелось меня ударить, но здесь, в баре, в присутствии свидетелей он не решился.
— Знаешь, Сухарь, я обнаружил, что в доброй половине дел, заведенных в моем участке, фигурирует твое имя. О чем это говорит?
— Только о том, что ты дышишь ко мне неровно.
— Неправильный ответ, Сухарь. Это значит, что ты стал занозой в одном месте. Я просто обязан тебя допросить по всем незакрытым делам. Хватай манатки, едем в участок.
— Сегодня не твой день, коп. Меня призвали в армию… снова. — Я показал краешек повестки.
Этого оказалось достаточно, чтобы заткнуть Морса. Он ушел из бара не попрощавшись.
Утром я как обычно открыл контору, вошел и удивился. Везде царила кристальная чистота, на письменном столе стояла ваза с живыми цветами. От неожиданности я даже опешил. Кому-то пришлось славно потрудиться, чтобы привести помещение в порядок.
Удивление оказалось настолько сильным, что я прошляпил, как кто-то пробрался за спину. Тонкая женская рука легла на плечо. Я обернулся и увидел Лиринну.
Она была не одна. За ней переминался с ноги на ногу Марсен, держа под ручку Тину, одетую в умопомрачительный наряд. Справа от адвоката стоял улыбчивый Гвенни, среди собравшихся он казался еще меньше ростом. И Алур, абсолютно трезвый, с девушкой, чье лицо показалось очень знакомым.
— Привет, Гэбрил. — Гвенни с улыбкой до ушей поздоровался за всех. — Не могли пропустить твою отправку в армию и пришли пожелать удачи.
— Спасибо, друзья. — Я был очень растроган. — Она мне пригодится.
Тина чмокнула меня в щеку, затем аккуратным движением стерла отпечаток помады.
— Нам будет тебя не хватать. Ты смотри, будь осторожен.
— Не беспокойся, Тина. И не держи на меня зла, если что-то было не так.
— А ну-ка, пропустите! — раздался зычный голос Марсена.
Он стиснул меня в объятиях так, что ребра затрещали.
— Эй, медведь, потише, задушишь Гэбрила, — засмеялась Тина.
Адвокат отпустил меня, я облегченно вздохнул.
Гвенни извлек бутылку шипучего вина, грохнул пробкой в потолок. Как по мановению волшебной палочки в руках у нас появились бокалы, и мой друг разлил пенистую жидкость с такой ловкостью, словно всю жизнь проработал барменом, а не редактором бульварной газеты.
— За тебя, Гэбрил! — сказал тост Марсен. — За то, чтобы вернулся с войны целым и невредимым.
— И чтобы мы надрали задницу всем врагам, — с задором добавила девушка, пришедшая вместе с Алуром, и тут же громко пискнула — это маг нежно потрепал ее за ушко.
— Прости несмышленыша, Гэбрил, — виновато произнес Алур, успев бросить укоризненный взгляд в сторону спутницы. — Ей всего лишь пятнадцать: трудный возраст, дурные манеры и неумение вести себя в обществе. Скоро пройдет. Давай я лучше вас познакомлю, — предложил он и, не дожидаясь ответа, представил: — Это Мила, моя праправнучка и… ученица.
— Очень приятно, — сказал я, обращаясь к девушке. — Гэбрил, бывший частный сыщик, а ныне сержант королевской армии.
Затем добавил, но уже в адрес Алура:
— Постой, но ты никогда не рассказывал, что у тебя остались родственники. Это и есть твой сюрприз?
Маг скромно потупился, потом распрямился и ответил не без гордости:
— Да! Так получилось, Гэбрил. Я сам не ведал о ней ни сном ни духом, но когда бросил пить, попытался вспомнить: было ли что-нибудь хорошее в моей жизни. И знаешь, вспомнил! Я стал искать женщину, которую любил, пусть это было очень давно. К сожалению, она умерла, я погоревал над ее могилой, а потом нашел Милу. Она оказалась чудесной девушкой и к тому же обладательницей дара. Не хочу уходить в могилу, не оставив после себя след, и поэтому предложил Миле стать ученицей. Она долго колебалась, но потом все же дала согласие.
