Карлик поведал мальчику, как однажды встретил в лесу погибавшую от голода и усталости беременную женщину Зиглинду, которая умерла у него на руках, успев подарить жизнь своему сыну Зигфриду. Перед смертью Зиглинда передала нибелунгу обломки знаменитого меча Нотунга, принадлежавшего прежде отцу маленького Зигфрида, с тем чтобы когда–нибудь Нотунг служил сыну.
Юноша попросил Миме сковать для него отцовский Нотунг, но Миме не удалось это сделать. Неожиданно перед Миме возник одноглазый незнакомец в сером плаще и широкополой шляпе с посохом, на конце которого сверкает молния. Странник предложил Миме поиграть в загадки, закладом в игре служит голова проигравшего, и тот не посмел перечить, понимая, что его гость – бог!
Несмотря на то что нибелунг придумывал очень сложные вопросы, незнакомец отвечал на них, не задумываясь. Когда же пришла очередь странника спрашивать Миме, он задал ему три вопроса, на последний из которых карлик не сумел ответить: «Кто скует непобедимый Нотунг?»
«Нотунг скует тот, кто не ведает страха, ему же и достанется твоя голова в качестве приза, нибелунг», – ответил за него странник и тотчас исчез.
Миме ужасно испугался, так как понял, что единственное, чему еще не успел научить своего воспитанника, – это чувство страха. Он решил уже закопать обломки Нотунга в землю, но в это время в кузницу явился Зигфрид. Удивленный, что воспитатель даже не начал ковать меч, юноша раздул меха и взял в руки молот. Вскоре Нотунг был как новенький.
Предвкушая скорую смерть от руки своего названного сына, Миме повел Зигфрида в лес, чтобы убить его.
* * *
Людвиг смотрел на сцену, на которой залитый лунным светом возвышался волшебный лес. Тот самый лес, через который должен был идти юный герой со своим коварным воспитателем. Король прекрасно знал эти декорации, так как лично рисовал их ветку за веткой, а потом участвовал в монтировке и установке света. И вот теперь таинственный лес поражал его своей неизвестностью и странностью.
Это был другой, чужой и словно втягивающий его в себя лес призраков. Так что на какое–то время Людвиг перестал воспринимать происходившее на сцене, вдруг оказавшись в зачарованном лесу. Ощущение было настолько сильным и завораживающим, что король боялся пошевельнуться или вздохнуть, потеряв таким образом то необыкновенное, что происходило с ним. И одновременно с тем стараясь увидеть и прочувствовать как можно больше.
Интересно, он знал, что все еще находится в театре, и одновременно с тем он был в лесу, слышал пение птиц и запах цветов. Под его ногами лежал мягкий ковер зеленого мха, а где–то за кустами бежал ручей.
Собравшись с духом, Людвиг заставил себя подняться и сделать шаг. Под ногой хрустнула ветка. Не имея понятия, куда следует идти, Людвиг оглянулся: он находился на освещенной светом солнца поляне, вокруг которой возвышался вековой лес.
Забавно, на сцене была ночь. Людвиг хотел пойти наугад и только тут сообразил, что часть его в это время находится в королевской ложе театра, а значит, он рискует рухнуть в зрительный зал и сломать себе шею.
Не зная, что предпринять, Людвиг замер, читая молитву, которая вдруг неведомым образом обернулась строками Иоганна Гете: «Мир духов рядом, дверь не на запоре, Но сам ты слеп, и все в тебе мертво. Умойся в утренней заре, как в море, очнись, вот этот мир, войди в него».
Людвиг закрыл глаза, но видение чудесного леса не исчезло. Напротив, теперь оно сделалось еще более ясным и настойчивым. Над головой короля появился золотой орел, а из леса навстречу к нему вышли простоволосые босоногие красавицы, которые смеялись, распевали песни и звали Людвига к себе.
«Не подчиняться», – приказал себе король. Но с каждым ударом сердца сладкие голоса лесных дев становились все громче. Они приблизились к королю, закружив вокруг него веселый хоровод.
«Я должен проснуться. Любой ценой я должен проснуться. Или смерть ужасная, мучительная, бессмысленная смерть».
Не помня себя от ужаса, он заорал. Подражая ему, закричали и лесные нимфы. Тогда Людвиг начал прыгать, дергая руками и ногами, в надежде что сумеет таким образом пробудиться от своего сна.
Вслед за ним запрыгали и девушки. Их волосы развевались по ветру, поднимаясь и опускаясь, подобно всполохам солнца или движениям водорослей в озере.
Вдруг картинка застыла, и Людвиг услышал голос, приказывающий ему следовать за ним.
Король задрожал и, повернувшись на зов, вдруг явственно увидел театральную ложу, из которой вышел в чудесный лес. Людвиг вздохнул и, вернувшись на свое место, упал в кресло, обливаясь потом.
В последний момент, находясь между заколдованным лесом и театральной ложей, он увидел, что, оказывается, все это время стоял, наклонившись над пропастью пустого зала.
– Поздравляю с возвращением, – шепнул ему на ухо все тот же голос. Людвиг вздрогнул, только тут заметив незнакомца.
Рядом с ним в королевской ложе на точно таком же кресле, как и у Людвига, сидел светловолосый мужчина, одежда которого была сделана из крепкого, домотканого полотна с крыльями за спиной. Что касается крыльев, то тут следует уточнить, что ангел расположил их так, чтобы они свисали по обеим сторонам кресла.
Но Людвиг удивился не столько белым крыльям, сколько тому, что в его ложе, невзирая на строжайший запрет, посмел находиться посторонний.
К слову, крылья еще не делают ангела ангелом. И в театре наличием крыльев, как известно, никого не удивишь.
Иными словами, блондин мог оказаться не в меру амбициозным и наглым актером, который явился к королю с тем, чтобы выпросить что–нибудь лично для себя.
Людвигу даже показалось, что он уже где–то видел это широкое, открытое, как у актеров героического амплуа, лицо.
– Да. Мы в некотором смысле знакомы. Точнее, мы знакомы посредствам снов и видений, когда ваша душа, юный король, наиболее отрыта для приема посланий, – прочел его мысли ангел. – Сегодня же особый день, звезды заняли положение, когда приоткрываются врата, и мы можем предстать перед вами в реальном для вашего измерения физическом теле.
– Но как же это может быть? – Людвиг протянул руку и потрогал ангела.
– Да, я настоящий, из плоти и крови, а не плод вашего воображения. Скажу больше, начиная с этого дня вы уже сможете более свободно общаться с пославшей меня дамой Эсклармондой и другими вашими друзьями.
– Дамой Эсклармондой… Но откуда вы…
– Я знаю донну де Фуа, это она попросила меня явиться к вам сегодня и спасти вашу жизнь, что я с удовольствием и делаю, – он весело поклонился Людвигу. – Кроме того, у меня есть еще одно поручение к вам: вы должны спрятать одну вещь, – ангел приподнял полу своего одеяния, показывая королю завернутый в белую материю округлый предмет.
– Я сделаю все, что будет в моих силах, – заверил ангела Людвиг, забыв при этом спросить, от чего или от кого его следует спасать, поэтому ангел был вынужден снова взять инициативу в свои руки.
