И что же – за все время пыток палачи и судья не услышали от Глэдис Шварцберг ничего нового. Она снова и снова признавалась в блуде, но не с дьяволом, а с обычным человеком, которого она любила. Что же до дьявола, то хоть Глэдис и признавала, что тот овладел ею, но продолжала утверждать, что произошло это во сне, когда она не понимала, что с ней происходит, а значит и не была повинна в содеянном.
Слух о деле Глэдис Шварцберг дошел до бургомистра, и тот повелел, либо выколотить из упрямицы признание, либо отправить самих палачей и судейских отвечать перед законом герцогства за истязания невиновной. Надо ли говорить, что с этого момента вытянуть признание у Глэдис Шварцберг стало делом чести, а может и делом спасения практически для всех палачей города, работающих с ней.
Выступить на стороне Глэдис Шварцберг означало настроить против себя всех, все и вся. И если это было по силам человеку пожилому, мудрому и просидевшему на своем месте долгие годы, для новичка вступать в подобное сражение было смерти подобно. Тем не менее Себастьян фон Канн сделал свой выбор, посадив на скамью подсудимых судей и спася девицу, добившись признания судом Оффенбурга Глэдис Шварцберг оправданной за недостаточностью собранных улик. Себастьян фон Канн добился того, чтобы половина работающих с ней палачей была оштрафована, а половина разжалована и отпущена на все четыре стороны после бития их кнутом. Немалый штраф заплатил и отец Петера Миллера, занимавший тогда должность первого палача в Оффенбурге. в общем, как говорится, справедливость восторжествовала, и Глэдис могла, не скрываясь, смотреть в лица соседей.
Но, как выяснилось почти сразу же, одно дело вытащить человека из тюрьмы и совсем другое дать ему возможность достойно жить. Любовник оставил Глэдис Шварцберг, еще когда та находилась в тюрьме. Ее тетка была вынуждена отдать почти все деньги за содержание девицы под стражей и проведение пыток, так что, когда Глэдис получила свободу, у нее уже не было ни дома, ни денег, ни доброго времени. Кроме всего прочего, проведшую больше месяца в тюрьме девушку следовало лечить, иначе она попросту умерла бы, не сумев оправиться.
В результате Себастьян фон Канн был вынужден забрать Глэдис к себе, сначала выхаживая ее после истязаний, а потом сделав своей служанкой, а позже и экономкой.
Верой и правдой Глэдис проработала у судьи фон Канна пятнадцать лет, всячески стараясь отблагодарить его за спасение.
И все бы было замечательно, если бы в один прекрасный день Себастьян фон Канн не решился взять в дом еще одну спасенную им женщину. История не сохранила ее имени. Поначалу все шло вполне обычно. Глэдис Шварцберг управляла хозяйством и отдавала распоряжение всем слугам в доме, в то время как новенькая служанка работала по кухне и помогала заправлять пастели.
Постепенно Глэдис начала замечать, что новенькая ведет себя слишком уж расковано с хозяином, стараясь чаще маячить у него перед глазами. Все свое свободное время она тратила на то, чтобы пробраться в личный кабинет судьи или его спальню, где терла и полировала пол и мебель, стелила и перестилала постель, и вообще, старалась сделать что-нибудь особенное для своего спасителя и освободителя.
Взбешенная таким открытием Глэдис сделала было замечание новенькой, но та не только не изменила своего поведения, но, казалось, сделалась еще более настырной и наглой.
Желая показать самозванке, кто здесь главный, Глэдис заставила ее в течение недели выносить горшки и чистить выгребную яму. Ответом на это был донос в суд, в котором девушка обвиняла Глэдис Шварцберг в том, что она принуждает ее отдаться дьяволу.
По заявлению служанки, экономка вошла в ее положение, предложив ей выгодно выйти замуж и переехать в другой город, где о ней ничего не будут знать. И никто не сможет уколоть ее, намекая на то, что она была в тюрьме. Разумеется, девушка сразу же согласилась с предложением, не почувствовав подвоха и поблагодарив добрую женщину. В условное время Глэдис Шварцберг отвела ее в один старый дом, который, на сколько это знала девушка, долгое время был заколочен, но теперь в нем горели свечи, и было накрыто на стол.
Экономка провела девушку в небольшую комнату, где ее ждал приятный молодой человек, назвавшийся сыном богатого негоцианта. Вместе они сели за стол, покушали и выпили по несколько бокалов вина, после чего юноша предложил ей выйти за него замуж.
Взволнованная свалившейся на нее нежданной радостью девица перекрестилась, славя Бога. В тот же момент ее жених исчез, точно его и не было. Не стало свечей и обильно накрытого стола, а сама девушка оказалась одна одинешенька в пустом доме.
Когда к ночи она добралась до дома своего господина, экономка была уже там. Она сразу же отвела девушку в кухню, где приказала ей молчать обо всем, и тогда она сделает так, чтобы жених не мстил ей за принесенные ему неудобства.
Но девушка уже поняла, кто такой – этот ее таинственный жених, и сразу же написала донос.
По начатому делу были арестованы двое – обвиняемая Глэдис Шварцберг и обвинившая ее служанка. Так как всем же ясно – если девушку принуждают выйти замуж за дьявола, значит она его избранница, а следовательно враг церкви.
Напрасно фон Канн пытался вызволить обеих женщин. Дело дошло до бургомистра, и он запретил верховному судье, как заинтересованному лицу, лезть в это дело.
Когда суд Оффенбурга признал их виновными и достойными сожжения, фон Канн попросил дать ему отставку и спешно убрался восвояси так, словно невидимые языки пламени уже лизали его пятки, подбираясь к одежде.
Часть третья. Комиссар по делам ведьм
Глава 1
Ведьма и дровосек
Ему дается также имя Satanas (сатана) и Behemoth, т. е. зверь, т. к. он дает людям звериные наклонности.
Генрих Инститорис, Якоб Шпренгер «Молот ведьм»
На въезде в Биттерфельд образовались столпотворение и давка, так как стража получила строжайший приказ не пропускать в город подозрительных личностей, и особенно отслеживать приезжих и пеших путников, ведущих свой путь из Мосбурга. Последних мог выдать южный говорок, столь нехарактерный для жителей Биттерфельда, так как достославный граф Альберт Иероним Маульташ, хозяин города Биттерфельд, в очередной раз насмерть поссорился с Мосбургским бароном, запретив впускать в Биттерфельд подданных своего врага. На улицах города в этот момент шли повсеместные проверки на предмет выявления опасных приезжих и их арест, так как герцог не без основания подозревал мосбургцев в желании во славу своего барона нагадить ему лично. Кроме того, пленные могли понадобиться во время ставшего уже традиционным обмена людьми. А его милость, граф Альберт Иероним Маульташ, не желал прослыть жестоким человеком, отказавшимся выкупать из плена своих людей. Одновременно с тем, платить он тоже не собирался, предпочитая менять голову за голову.
Из-за этих правительственных дрязг пришлось отложить даже заранее запланированный рейд против ведьм, так что прибывший специально для того, чтобы проследить законность задержания подозреваемых в ведовстве, комиссар Петер Миллер теперь был вынужден бездельничать, кормя клопов в снятых для него комнатах гостиницы.
