Когда же Петер, вытаращившись на него, попросил повторить сказанное еще раз, граф беззлобно улыбнулся, сообщив, что на самом деле предлагает знаменитому комиссару и одному из лучших палачей в герцогстве да и, пожалуй, во всей Германии поучаствовать в своеобразном научном эксперименте.
Еще не успевший забыть водную пробу, ради которой ему пришлось в свое время тащиться из Оффенбурга, Миллер счел за благо принять любезное приглашение. Рассудив, что двоюродный племянник сюзерена Ортенау как-никак видная шишка, обижать которого глупый и недальновидный поступок. Тем более, что если уж один раз он согласился проделать дорогу из другого города, то теперь, для того чтобы прибыть в замок второго лица в герцогстве, ему можно было даже не седлать лошадь. Замок графа находился в пятнадцати минутах ходьбы от дома семьи Миллеров.
Немного удивляло то, что добрейший граф пожелал видеть его в половине двенадцатого ночи, когда все добрые христиане давным-давно спят. Но на то Альберт Годельшаль и славился как оригинальнейшая личность своего времени и видный ученый, чтобы назначать для своих экспериментов столь невероятное время и приглашать на них именитых гостей, в том числе и из других земель.
Петер Миллер прибыл вовремя, и тут же слуги проводили его в богато убранный зал, где на мягких диванах и креслах уже сидели несколько гостей Его сиятельства. А на крохотных столиках возле каждого гостя стояли фрукты, вино и пирожные.
Зал был обильно украшен ветками елей и листьями папоротника, повсюду горели свечи.
В углу зала Петер приметил художника, который спешно набрасывал на лист бумаги загадочную обстановку зала.
Удивленный сверх всякой меры Миллер хотел было спросить о происходящем у проводившего его до кресла слуги, но тот показал жестами, что ему приказано молчать.
Заиграла музыка, Миллер не видел невидимых музыкантов, но догадался, что, должно быть, они спрятаны за фальшивой стеной или хоронятся в специальной нише, как это нередко делалось в богатых домах.
Вскоре со всей торжественностью в зал вошел большой подвижник науки Его сиятельство граф Альберт Годельшаль в сопровождении сухопарого господина, которого он тут же представил, как прибывшего из Кельна доктора богословия. Миллер попытался было запомнить мудреное имя, но тут же забыл, увлеченный происходящим.
Меж тем Альберт Годельшаль весело поздоровался со всеми присутствующими, сообщив, что все они приглашены с единственной целью быть свидетелями его нового и грандиозного эксперимента, который граф Годельшаль собирался изложить в своей книге о колдовстве, которую вот уже несколько лет писал.
Приглашенный художник должен был в точности воспроизвести на бумаге все, что будет происходить здесь, так как лучшие из его произведений предполагалось использовать в качестве иллюстраций к книге.
Действие должно было начаться в полночь, до которой оставались считанные минуты, так что граф вкратце объяснил, что в течение полутора лет им лично были отобраны несколько подлинных ведьм, томящихся в тюрьмах Ортенау и других городов герцогства, которые согласились не просто рассказать, а показать знаменитые танцы на шабаше.
По словам графа, сами ведьмы в настоящий момент были совершенно безвредны. Впрочем, этот эксперимент Его сиятельство проводил аккуратно раз в месяц в полнолуния в течение полутора лет, и до сих пор никто из присутствующих на этом импровизированном шабашей гостей не умирал и не высказывал каких-либо претензий относительно увиденного или услышанного.
Сообщив все это, граф сел на разукрашенное шелковыми розами кресло в центре зрительного зала, и велел запускать чертовок.
Музыка зазвучала громче. В то время как трое слуг с проворством не единожды производимых движений легко пробежались по залу, убирая лишние свечи.
Теперь обстановка в зале сделалась во истину таинственной. Редкие свечи на заднем плане сияли, как светлячки. На переднем, то есть прямо под ногами у зрителей, они были выставлены в ряд, дабы гости графа, не дай бог, не пропустили интересующих деталей и подробностей.
Подгоняемые человеком в красной одежде палача в зал выбежали совершенно голые девицы, которые быстро встали в хоровод лицами к публике и, взявшись за руки, побежали противосолонь.
– Вот знаменитый хоровод, который испокон веков ведьмы всех стран танцуют на шабаше! – пояснил собранию весьма довольный представлением граф Годельшаль.
Меж тем девушки разомкнули руки и начали крутиться, кто во что горазд. Их тела были белыми, сочными и бесконечно привлекательными, длинные волосы были распущены и убраны цветами и травами.
Правда, свет от в основном стоящих на полу свечей немного портил их милые лица, делая их зловещими, но это даже добавляло некоторую пикантность происходящего.
– Веселей, ведьмины отродья! – подбадривал танцовщиц граф. – Покажите, как танцем вы соблазняете чертей на шабаше. Ну же, больше страсти! А то быстро окажетесь в руках палача!
После этого все ведьмы как по команде начали извиваться точно змеи, некоторые из них ложились на пол, задирая ноги, другие слали воздушные поцелуи публике, третьи, обнявшись, облизывали соски друг друга.
Смущенные и взволнованные необыкновенным зрелищем зрители, топили свое смущение в серебряных кубках сладковатого вина, постепенно становясь раскованнее и счастливее.
Когда все закончилось, некоторые гости не могли сразу же подняться со своих мест, околдованные и очарованные произошедшем. Прощаясь с графом, Миллер заметил, как некоторые из гостей выбравшие себе по танцовщице, получили всемилостивейшее приглашение Его сиятельства остаться с ними в замке на ночь.
Сам Петер Миллер отправился коротать остаток ночи дома. Его не могла смутить женская нагота, так как в тюрьме все женщины были либо обнажены, либо одеты в одну единственную тюремную сорочку. Куда больше он был поражен цинизмом, с которым родственник герцога устроил себе личный театр.
Конечно, он не имел возможности выяснить имена этих несчастных девушек и проверить по документам, числились ли они в тюрьме, были ли приговорены к пожизненному замуровыванию или сожжены. Но твердо знал, что подобное злодеяние не должно долго оставаться без возмездия.
Глава 8
Сексуальные похождения дьявола
Мы видим, что многие ведьмы, после признания в своих преступлениях, намереваются лишить себя жизни через повешение. На это их толкает враг рода человеческого, чтобы ведьмы с помощью исповеди не получили прощения от бога.
Генрих Инститорис, Якоб Шпренгер «Молот ведьм»
Однажды главный инквизитор Ортенау приказал Миллеру отправляться с проверкой в Виттенберг, в тюрьме которого последние два года начали происходить странные и дивные вещи.
Одна за другой содержащиеся под стражей ведьмы беременели и исправно рожали от отчего-то возлюбившего эту тюрьму дьявола. Причем плодовитого черта не сдерживали ни такие отталкивающие вещи, как засранные камеры и лежащие на гнилой соломе среди собственных нечистот полубезумные создания, так и вид гноящихся после допросов с пристрастием ран. Похотливый дьявол не гнушался ни женщинами в возрасте, ни малыми детьми.
