– Я научу тебя, как понравиться кискам, – захихикала Флора. – Нужно чесать за ушами, шейку и лобик. Они это обожают. Только сначала скажи им пару слов магии на их любимом жаргоне, – и она зашептала мне на ухо, чуть-чуть касаясь лица губами.
Грифонов я увидел сразу, великолепные крылатые коты валялись в мягкой траве, на некоторых деревьях я заметил следы их когтей. Чара оказалась трехметровой изящной красавицей, ее морда напоминала немного львиную, но гибкое и изысканно пластичное тело говорило, что перед вами кошка, переросток. Черное, блестящее тело лоснилось и переливалось на солнышке, сложенные за спиной оперенные крылья светились бронзой. Рядом на травке резвились три толстеньких котенка. Они прыгали, кувыркались, покусывая друг дружке уже изрядно потрепанные крылышки, со светлым пухом вместо перьев. Я совсем потерял счет времени, любуясь на безмятежную игру крылатых кошек, как вдруг Эльсинель подошел сзади и тронул меня за плечо:
– Нам надо обсудить твое второе желание – не обессудь, но я не хочу, чтобы оно застало меня врасплох.
В этот раз я был абсолютно готов и даже ждал предложения жреца, поэтому без лишних предисловий попросил проделать тот же трюк с возвращением в прошлое, что и с Терри. Я хочу, чтобы Джулия была жива, и больше желаний у меня нет.
– В какой же из моментов прошлого ты хотел бы вернуться, Карлес? Иными словами – куда прикажете?
– Может быть, когда мы оставили Германа и Джулию наедине. Я хотел бы быть рядом…
– Думаешь, у тебя хватит сил выбить нож? – Эльсинель оценивающе прищурился.
Я покраснел, вспомнив неудачи, постигшие нас со спасением Терри.
– Мне удастся предупредить ее…
– И она поверит? Поверит, что ее младший брат…
– Черт возьми, конечно нет!
– Думай, магб ты не должен попусту расходовать мои силы и свое желание. – Он опустился на колени перед дерущимися котятами и, вытащив из меховой кучи беленького, начал чесать ему за ушами с кисточками.
– Тогда… я подумал, может быть, вернуться вообще назад, чтобы не отдавать Германа Морею… а?
– То есть оставить его в Кармалоне с твоей матерью? Кстати, ты знаешь, что на наших картах мир, в котором ты вырос, называется Кармалон?
Я кивнул.
«Просто удивительно, откуда он столько всего о нас знает?»
Старик поймал мою мысль и тут же парировал, предложив рассказать, откуда у него такие сведения о моей семье в качестве третьего желания.
«Не жирно ли будет?» – сказал я сам себе и тут же покраснел, в присутствии Эльсинеля мне не принадлежали даже собственные мысли.
– Если Герман останется в Кармалоне, значит, его не будет здесь, а как же тогда «Мистерия Феникса»? Он же седьмой посвященный? И потом Адским принцем твой братик стал бы в любом случае. Как сказали бы у вас – дурная наследственность. Как у этого шикарного грифончика – белый королевский, и откуда, скажи на милость, кисточки на ушах? А? Кот? Они же весь вид портят! Какой король примет теперь тебя? – Котенок громко заурчал и ткнулся в мою ладонь влажным носом. Я погладил его толстенькое брюшко.
– Мне он нравится.
– Правда?! – оживился старик. – Ну тогда другое дело!
В небе резвилась целая туча пестрой кошатины.
– …В какое время ни возвращайся милый Карлес, а ничто не изменит природы твоего братца. – Он вздохнул и, поднявшись во весь рост, подбросил в воздух котенка. Тот смешно задергал крылышками и, провисев несколько секунд в воздухе, сделал финт хвостом и упал на меня. Весил он, надо сказать, изрядно.
Морей посмотрел в глаза жрецу «Святого острова», почему-то сейчас ему было тяжелее, чем когда пришлось взбираться на эту грязную, полусгнившую мерзость. Во много раз тяжелее, чутье опытного воина не подводило – сейчас и именно сейчас творилась истинная мистерия Феникса, подлинная – для него одного, так что и посоветоваться-то не с кем. Один, вечно один.
– Что ты имеешь в виду, почтеннейший, когда говоришь, что я могу загадывать любое желание? Луну ведь с неба ты мне не доставишь? Да и сам по приказу с жизнью своей не расстанешься?
– Полно, Туим, глупости-то говорить. Что с луной делать? Не для того она на небо повешена, чтобы с нею в игры играть. О себе лучше подумай, ты ведь князь, а…
На последних словах рыцарь вдруг выпрямился и схватил за рукав своего нечаянного покровителя.
«Вот оно, ключевое слово „князь". Теперь уже не обманешь, этот главный в жизни выбор является не чем иным, как зашифрованным выбором всего мира! Вот она – подлинная мистерия! Вот почему так неймется этому старому плуту, ведь от этого единственного решения зависит жизнь и смерть… Итак – все, что пожелаю для себя и своих детей, с одной стороны, и… что же с другой? О чем недоговаривает старик? – Он напрягся как натянутая тетива, мысли бежали по смертельному кругу, не находя выхода. – Княжество, титул, богатство Туверта, Анна…».
– Пусти, Морей, больно! – Жрец дернулся, и рыцарь был вынужден разжать пальцы.
«Анна, Анна…» Туим знал, что влюблен в гордую северную принцессу. В принцессу, которая никогда не станет королевой, – а значит, нет и не может быть тщеславных надежд, долгие годы сжигавших Карла и Солнцеворота. Хотя остается, конечно, высокий титул, но здесь рыцарь был уверен: не обладание женщиной королевской крови влечет его на этот раз, а голос его старшего сына, назвавший Анну – мамой. То, какими глазами смотрел на нее маленький Туверт, как искал в ней любви и ласки. Покой и любовь – тот берег, к которому Морей стремился и который исчезал в предрассветной дымке, терялся за очередным поворотом дороги, но был всегда, всегда желанен…
«Надо разобраться, – сказал он себе. – Меня ведь на мякине не проведешь, Эльсинель намекает, что недурно вернуть княжество. Но это значит, что придется погубить Кира. Потому что иметь такого врага опасно даже для одного, не то что для человека с семьей, на которой и будет в результате срываться злоба и месть.
А сели убить принца – нечего уже думать о его матери. Приказать сделать меня королем, но это вызовет бунт всех княжеств. Остается попросту попросить денег. Много, очень много денег. Купить земли, замки, нанять слуг и воинов, уговорить Анну и жить своей семьей. Что еще человеку надо? – Он хотел было уже высказаться вслух, но ответ пришел сам собой. – Нет, мало иметь деньги и слуг, они не защитят от немилости владык, а как поведут себя Карл и Эльлинсинг? Позволит ли Кир увести его мать? Так все можно потерять в одночасье!»
– Ты пришел к какому-нибудь решению, благородный Морей? – Старик стоял с опущенными руками и, казалось, слушал пустоту, спокойный как вечное дерево, что, по преданию, соединяет небеса и землю, пронзая собой пространство насквозь.
– Да. – Князь помолчал, собираясь с мыслями. – Я хочу, чтобы «Святой остров» выполнил вот такое мое желание – я хочу вернуть Джулию живую и невредимую, вот. По силам ли тебе это?
