Грифоны в буквальном смысле точили когти обо все, что только попадалось на их пути.
Вообще в Элатасе есть и кошки, и собаки – только они совершенно лысые, как ящерицы или драконы. Как раз то обстоятельство что мои подопечные имеют шерсть, гривы, а в последнем случае и шубы, смущало поначалу местных жителей. Ведь известно же, что незачем держать в жилищах тех, кто может согреться в пещерах. Но ко всему же в конце концов можно привыкнуть. Я же поставил себе задачу привести в следующий раз из Кармалона кошачий шампунь и средство от блох.
66. Хитрость вечного стража
Танаталатес буквально содрогался от нашествия драконов. Эльлинсинг и его рыцари удерживали теперь замок из последних сил.
После того как путь к отступлению через драконьи норы оказался отрезан (оборотни, поняв всю тщетность попыток пробраться в туннели после Феникса, напустили в них горючую жидкость, взрывающуюся, стоило только человеку или животному поставить на нее ногу), защитники замка предпочли позорному плену смерть. Таким образом, драконы уже заняли подходы к замку.
Эльлинсинг сам отнес принцессу в комнату над тронным залом, приставив к ней нескольких воинов. Анна с детьми Морея, Лаура и почти что все остальные женщины покинули замок еще до того, как объявился Фобиус с чудом спасенной Едвигой. Князь склонился над колыбелькой, поигрывая перед маленькой принцессой золотым медальоном. Снизу раздавались ритмичные удары стенобитных машин. Девочка открыла глаза, и Эльлинсинг в который раз изумился их цвету – странный, ближе всего к темно-фиолетовому, словом такой, какой и захочешь – не сыщешь. И до того разумные, что, казалось, малышка понимала каждое произнесенное слово и читала в душах несказанное. Черные волосы Едвиги – волосы Трорнтов, но черты лица… Спутать было невозможно – перед наместником лежала подлинная принцесса Севера.
Девочка остановила взгляд на лице Эльлинсинга и вдруг поймала ручонкой золотую игрушку.
– Ах ты шалунья! – От неожиданности князь выпустил цепочку, Едвига продолжала сжимать неосторожно попавший к ней медальон власти.
– …И почему эти бестии так стремятся попасть сюда? Может, они уже получили сведения о смерти Джулии и ее брата и теперь подбираются к наследнице Элатаса?
Девочка не шевелилась, словно пыталась вникнуть в смысл вопросов наместника, и на последних словах ни с того ни с сего зашлась криком.
Эльлинсинг взял ребенка на руки и прошелся с нею по комнате, не приближаясь к закрытым окнам.
– Ну что ты, малышка? Мама придет – вот увидишь, мама скоро придет. – Он остановился, сквозь приоткрытые ставни хорошо просматривалась картина осады. – Славно было бы порасспросить оборотней, в каких замках они служили в свою бытность там драконами. Их стиль определенно неоригинален. Учителями невольно стали и сами хозяева, и гости, слетающиеся к ним на турниры. Как все просто, однако!
Стук и грохот усилились. Стенобитные машины трудились везде, где только возможно, хотя самыми неприятными для князя были удары из подпола – все равно что из преисподней.
Он поцеловал девочку и, положив ее обратно в колыбельку, надел себе на шею медальон власти, как вдруг раздался грохот и вслед за ним звяканье оружия, топот и крики.
– Все кончено. – Эльлинсинг вынул из ножен меч, приготовившись стоять до конца, за стеной его воины вели, может быть, свое последнее сражение.
Дверь сорвалась с петель и упала. На пороге стоял сам Повелитель драконов.
– Остановись, Эдуард! – Эльлинсинг поднял руку, одновременно простирая свой меч над колыбелькой. – Горицвет наполнил это место своей магией! Ты погибнешь, если сделаешь хоть шаг!
– Сколько заботы. – Эдд скривил губы. – Тебе-то что до того, умру я или нет?
«Очень даже есть дело, – подумал наместник, но тут же остановил себя. Драконы могут читать мысли».
– Отныне я не могу уже покинуть эту комнату. Я бессменный страж, – ровно произнес князь. – А значит, я обязан предупреждать всех и каждого, кто пожелает нарушить заклятие самого сильного в Элатасе мага.
«Это я хорошо про Аскольда сказал – его никогда не привлекали сцены коллективного безумия».
– Крутенько он обошелся с тобой, светлейший князь! – усмехнулся Повелитель. – Ладно, отдай мне девчонку и сиди дальше, раз уж тебе доля такая выпала.
– Ты не понял. – Голос князя приобрел металлические нотки. – Я страж принцессы, и если ты попытаешься отнять ее у меня…
– Значит, ты хочешь, чтобы я снял заклятие? Крутенько, крутенько… А ну-ка, подними меч, посмотрим, какой ты на самом деле страж.
У Эльлинсинга так и чесались руки расправиться с наглым оборотнем прямо сейчас, но он помнил слова Браса о том, что Повелителя драконов можно погубить только магией.
Эдд коснулся мечом груди князя, заглянув ему в глаза.
– Ну, так я жду? – Он сделал резкое движение и отсек пуговицу. Князь не дрогнул, глядя перед собой.
– Я же сказал, это место заколдовано, и я вместе с ним, – спокойно произнес он. – И ты и я погибнем, если ты только попытаешься снять заклятие Горицвета.
– Ну ты умрешь значительно раньше. – Повелитель сделал незаметное движение мечом, и на пол полетел медальон власти.
Наместник с удовольствием для себя отметил, что противник колеблется, не предпринимая решительных шагов.
– Хорошо, – неожиданно скоро сдался Эдуард. – Раз уж вы, люди, так устроены, что друг накладывает на друга смертельное заклятие, то, видно, мне – врагу придется его снимать. Прощайся с жизнью, князь! – Он поднял обе руки. Эльлинсинг напрягся, рассчитывая прыжок. Но тут раздался странный звук, похожий на треск разрываемой материи.
«Святой остров! Неужели я попал пальцем в небо и Аскольд и вправду создал охранительное заклинание для внучки, которое теперь уничтожено?!» – только и успел подумать наместник.
По стенам забегали голубые огни.
– Ну?! – обратился Повелитель к подбежавшим на шум оборотням. – Ну, братья-драконы, кто желал увидеть мертвого князя?!
– А может, лучше живого Феникса?!
Стены словно взорвались вдруг вовнутрь фонтаном голубого огня, и Джулия встряла между Эльлинсингом и Эдуардом. Вслед за ней в комнату ворвались остальные пятеро посвященных.
Повелитель отступил на шаг, лицо его исказилось от боли.
– Хорошо, что к тому времени, как я познакомился с твоей матерью, – ты уже жила в другом месте. Я не смог бы выносить такую пытку каждодневно! – Он сжал ладонями виски. – В тебе есть что-то отвратительное для древнего рода драконов!
– Может, Феникс?! – Волосы королевы подозрительно наливались пламенем.
– Может, Феникс… – Эдуард осуждающе поглядел на сына, с лица которого местами сошло золото.
– Я не смог ее убить, – развел руками Герман.
