Две недели они провели в веселых играх. Воин запомнил это время на всю жизнь. Когда же на престол взошла самозванка, он втайне от семьи пытался искать Анну, но, видно, не судьба. И вот сейчас…
Узнав о подмене, отец строго-настрого запретил сыну говорить об этом с кем-либо. Во всяком случае, до того момента, когда его свидетельство не потребуется. Но Туим не переставал мечтать о возвращении на престол подлинной королевы.
Теперь же, после смерти Анны-Лизы, свергнуть глупого расчетливого Солнцеворота, казалось делом несложным. За калиткой рыкнул круглолапый зверь, и мужчина откинул его бронированное белое крыло (оказывается, у него все-таки были крылья по бокам), залез внутрь вонючего тела.
«Тьфу, ну и гадость!» Морей отвернулся.
– Билеты не забыл? Мы ждем тебя в субботу утренним рейсом! Я испеку твой любимый яблочный пирог, – напевно произнесла принцесса.
Зверь побежал, мать и сын проводили его долгими взглядами.
Мальчик первый поравнялся с убежищем воина, когда тот сделал верный выпад и схватил его, прижав острие меча к горлу.
– Ваше высочество. – Язык не слушался, и Морей глотнул слюну. – Я не хочу никому причинять вреда. Мне надо с вами поговорить. – Он кивнул в сторону двери, но женщина, казалось, не понимала его, силы вдруг оставили ее, ноги подломились, и она без чувств рухнула на траву. Кое-как связав мальчика, Туим перенес Анну в дом.
Было тихо, никто ничего не услышал. Он слегка нажал на точки под носом и между бровей женщины. Анна понемногу приходила в себя.
– Где мой сын? – спросила она, едва открыв глаза.
– Сын?! Наследный принц?! – Удача благоприятствовала Морею. Но женщина уже сама заметила ребенка и со слезами бросилась к нему, рыцарь железной рукой остановил ее:
– Не сразу, ваше высочество. Для начала я хочу знать всё.
– Я не скажу ни слова, пока вы не развяжете Германа!
Слезы высохли, перед воином стояла королева и владычица Элатаса. Морей подчинился.
– Ты уже был в этом доме, убил мою служанку. – Анна заметила, как избранный ею тон действует на гостя. – Ты пролил также и мою кровь. – Это обвинение грозило, по меньшей мере, смертью, но Туим не дрогнул.
– Я не узнал вас, госпожа, – спокойно вымолвил он. – Прошу простить меня за это злодеяние, дело в том, что я гнался за опасным преступником. – Рыцарь подумал о странном парне, не очень-то он походил на мятежника или проигравшего гасителя, но нужно было придать себе веса. Меж тем женщина при последних словах побледнела и поднесла ладонь к глазам. Морей счел это хорошим знаком и продолжил. – Я счастлив видеть вас в добром здравии и позволю себе предложить помощь в возвращении трона.
– Я бы хотела для начала узнать, откуда ты, какой славный родовой дуб несет на себе твое имя? – Давно забытые слова приветствия всплыли теперь сами собой из пучины ее памяти.
– Я не назовусь, прекрасная госпожа, пока не получу полное прощение, а также разъяснение ситуации, в которой ты оказалась. Что произошло и что ты намерена делать дальше? – Воин поклонился.
«Хитрый мерзавец».
– Что ты хочешь услышать? Сестра назвалась моим именем, пока я… я… пока меня не было в Танаталатесе. А потом я спряталась здесь.
– Где ты была?
– Дьявол! Да как ты смеешь?!
– Намерена ли ты вернуть власть, принадлежавшую тебе по праву рождения?
– Нет!
– Нет? – Морей посмотрел на нее с разочарованием, но в голове его уже зрел план.
– Нет. Я хочу прожить свой век здесь. В тишине и покое. Со своей семьей!
– У госпожи есть еще дети?
– Не твое дело! Пусть все останется как есть. «Только бы не проболтаться о сыне и Джулии».
– Я хотел бы выбраться отсюда. Твой мир, он не для меня.
– Я с радостью окажу эту услугу. – «Неужели он так просто встанет и уйдет»?
– Но прежде чем я переступлю порог врат, напиши все как было.
– Зачем? Я же не собираюсь возвращаться.
– Напиши и приложи какую-нибудь свою вещь. – Туим посадил себе на колени Германа. – Я недоволен правлением короля, и с этим документом мне удастся подпортить ему крови.
Анна встала, взяла тетрадку Карлеса. Вырвала листок посередине и, к великому удивлению рыцаря, начала писать, не пользуясь при этом чернилами, а лишь водя по бумаге тоненькой белой палочкой, которую он не сразу и приметил.
– Вот, кажется, все. Что теперь, расписаться?
– Напиши, что он твой сын и наследный принц Элатаса.
– А это еще зачем? – Нехорошие предчувствия стайкой мурашек пробежались по ее телу.
– Пиши, госпожа. Пусть Солнцеворот помучается мыслью, что где-то живет подлинный государь. Напиши еще отречение в пользу сына.
– А может, в пользу тебя? – Принцесса ядовито улыбнулась.
– Ну кто обратит внимание на притязания бедного рыцаря? Я ведь тебе не муж, не брат. Пойдем со мной или отрекись от престола. Здесь же он тебе все равно без надобности.
Анна расписалась, поставила точку.
– Ну теперь я могу отправить тебя обратно? Воин кивнул. Все вместе они вошли в комнату Карлеса.
Женщина мысленно благодарила Бога за то, что нигде не висят фотографии или, упаси боже, фамильные портреты. Она встала напротив зеркала и прошептала заклинания пути. «Только бы сработало».
– Теперь дай мне какую-нибудь вещь, которую бы узнал король.
– Ах да, вещь, вещь… Герман, сбегай в мою комнату, там, в шкафу, внизу справа, стоит коробка, принеси ее, пожалуйста.
– Стой. – Морей перехватил мальчика. – Сходим вместе, госпожа. – Они отправились обратно.
– Я закопала коробку в саду, еще когда мы жили в другом доме… – Она вся дрожала, воин чувствовал это. – А потом… – Она была на грани истерики. – Я отрыла ее. Вот.
– Почему принц не разговаривает с нами?
– Да потому, что ты напугал его, – вот почему! – Анна зачерпнула ладонью драгоценности. – Бери. Не жалко.
– Я возьму кольцо с печатью, этот портрет (он напомнит о тебе) и, может быть, это. – Морей поцеловал ее руку. Анна чувствовала, что сейчас закричит. Туим осознавал превосходство. Они вернулись к зеркалу.
– Ну что же ты? – Анна подтолкнула воина к зеркалу. Вход мерцал голубоватыми искрами.
– Я не знаю слов.
– Все слова сказаны. – Принцесса стиснула в объятиях Германа, но он вырвался, обиженно захныкав.
– Прощай, принцесса Элатаса Анна, дочь Нортона. – Рыцарь встал на колени, намереваясь поцеловать край ее одежды. Анна нетерпеливо отвернулась, меж тем Морей ударил ее в живот и, схватив отбивающегося мальчика, шагнул в зеркало.
