– Если любишь, иди сюда. – Она потянула Трорнта и усадила рядом с собой.
Шестой звонок.
– Да входите вы! Надо кончать со всем этим бредом.
Дверь распахнулась, и в спальню вошли десять женщин. Две из них направились раздвигать тяжелые шторы, две опустились перед королевой на колени, предлагая чашу для умывания. Все дамы, встречаясь глазами с Карлом, немедленно отворачивались, продолжая раз утвержденный ритуал.
– Нет. Первым делом, где этот проклятый колокольчик? – сломала церемонию Джулия.
– Первым делом королеве следует омыть руки, – напомнила Милитриса.
– Я сама знаю, что мне нужно в первую, а что в последнюю очередь, – отрезала воительница. Рыцарь усмехнулся, предвкушая сильное сопротивление со стороны сторонников церемониалов.
– Колокольчик королеве! – сдалась придворная дама. Джулия повертела в руках хрустальную безделушку и бросила его в угол.
– Ерунда. Вы что, серьезно думали, что я стану прыгать на каждый звонок, как ездовая ящерка? – Она оглядела собравшихся. – Что?! Нарушила ваши планы? Плохая я королева? Да какая есть! Элатас заслужил именно такую. А хорошей вы бы как с куклой играли, одеть, раздеть, покормить… Так?
– Но придворный этикет… – попыталась возразить Марра.
– Любите, значит, этикет? А что же тогда не здороваетесь с благородным рыцарем, или ослепли все?
– Здравствуйте господин рыцарь.
– Утро доброе, господин Трорнт, – раздались сразу же несколько голосов.
– Слава богу. Вы, часом, достоинства своего не уроните, если я попрошу одеть нас обоих?
– Но…
– Да или нет?
– Конечно, мы все сделаем. – Марра склонилась, – Стол прикажете накрыть тоже на двоих?
– Естественно. И все в удвоенном темпе. Нас же Эльлинсинг с отцом дожидаются.
Перед завтраком, однако, пришлось подписать несколько бумаг, но королева чувствовала себя победительницей.
Карл явно развлекался всем этим, как новой игрой. Глаза его тем не менее неотрывно следили за любимой. С тех пор, как она вступила на престол и сделала его и князя Запада первыми людьми государства, он не мог больше настаивать на их женитьбе. Но теперь наметилось явное продвижение к этой цели. Тем более что Эльлинсинг, главный соперник Карла, был нейтрализован самой Джулией, благодаря письменному обещанию породниться детьми.
«Нашими детьми, смею надеяться». Он отвлекся на девушку, расчесывающую ему волосы. «И что я нашел в Джулии?! Мало ли в Элатасе красавиц?» Он сравнил обеих женщин. И вынужден был прийти к выводу, что всецело отдает предпочтение этой рыжей бестии. «Приворожила она меня. Как есть приворожила. И слава богу, если это так».
Рукава на новом небесно-голубом платье отсутствовали, и вместо них предполагалось оплести руки длинными нитями жемчуга, тянувшимися от горловины. Когда Марра, ловко играя бусинками, начала заматывать белые нити вокруг рук властительницы, Карл увидел почти полностью исчезнувший шрам, тянувшийся от плеча до локтя. Лицо его покрылось испариной, в глазах потемнело. «Заклятие, заклятие…» – пронеслось в голове. Он всплеснул руками, пытаясь опереться на руку Джулии, и упал на пол, рассыпая вокруг себя белый жемчуг.
Когда Трорнт пришел в себя, первое, что он увидел, было встревоженное лицо любимой.
– О, прости меня, я, кажется… – Он попытался встать, только сейчас заметив, что лежит на все еще разобранной постели.
– Как ты? – Джулия гладила его по лицу, в ее голосе чувствовался полудетский страх и сочувствие.
– Все уже хорошо. Даже не знаю, что это на меня нашло.
Королева забралась на кровать с ногами, положив голову Карла себе на колени. – Нужно, чтобы тебя осмотрели придворный лекарь и отец. Ты можешь встать или подать завтрак сюда?
– Конечно, могу. – Он поднялся и, уже не стесняясь чопорных дам, обнял Джулию. – Я еще не то могу. – Они перешли в комнату для завтрака.
– Что слышно новенького? – спросила королева, чтобы скрыть смущение.
– Да вот, благородный Кирт сообщил, что видел человека, который уверяет, будто бы в Элатасе появился конь.
– Конь?! – Красавица засмеялась, поспешно ставя на стол кубок. – Нельзя же так, я из-за тебя чуть не испортила свое новое платье. Скажи честно – ты сам все выдумал? А?
– Нет, правда, Кирт говорил…
– Кирт говорил о том, что кто-то говорил, что кто-то, как в той детской считалочке. Карл, а тебе правда лучше? – Королева коснулась руки любимого. Тот затрепетал.
За едой Джулия не скрывала свою тревогу, и Трорнт вдруг осознал, что неважно, колдовство или не колдовство лежало в основе их отношений. Эта прекрасная женщина будет бесконечно страдать, если с ним что-нибудь случится.
«Я не допущу этого, – мысленно поклялся он себе. – Я ее никогда не оставлю, даже если придется быть только слугой».
После завтрака они направились в комнату Совета, где на витых креслицах в форме крыльев драконов их уже ждали Эльлинсинг, Горицвет и Фобиус.
– Первый и единственный вопрос, – начал Аскольд, едва только Джулия и Карл перешагнули через порог, – это присоединение Восточного и Южного княжеств.
– Первым делом я хочу, чтобы ты посмотрел, что с Карлом. Я боюсь, может, порча…
Трорнт взглядом приказал ей замолчать.
– …я боюсь. У нас столько врагов. – В этот момент она казалась маленькой девочкой.
– Непременно. – Горицвет провел рукой над головой рыцаря. – Если у моего ученика и есть какие-нибудь проблемы, то все они – от него же самого.
– Спасибо, успокоил. – Дочь села на свое место. – С какого княжества начнем?
– С восточного! – выдохнули одновременно Аскольд и Карл.
– Как вам не терпится. Но я не против. Командуй, дорогой, – обратилась она к Трорнту, – ты Восток и Элос лучше нас всех знаешь.
Фобиус подвинул карту. Карл отметил стрелками план наступления. Все внимательно смотрели и слушали.
– Как я понимаю, – наконец вставил словечко Огюст Фобиус, – если Туверт поклянется королеве в своей вассальной преданности и преподнесет Восточное княжество на блюдечке с каемочкой, мы дар сей примем как должное, а его сиятельство сотрем в порошок?
– Правильно мыслишь! – одобрил оратора Горицвет. – Как думаешь дочка?
Видно было, что Джулия не хотела отвечать.
– …Он полгода из меня кровь пил, – напомнил отец. – Могу и я порадоваться?
– Ладно, – с неохотой согласилась она. – У него есть наследники?
– Два года назад наследником Туверта был назван его племянник Туим Морей, – произнес Эльлинсинг.
