– Спешу вас обрадовать, мисс Хильда, это поручение вы мне дали пару недель назад, и я его уже выполнил. Вот он, этот список.
– Тем лучше. Сколько их?
– Всего сорок три человека. Я удивлён, что их так мало. Наверняка я нашёл не всех.
– Для моей цели вполне достаточно. Даже, наверно, слишком. Какого они возраста?
– От трёх до примерно двухсот пятидесяти.
– Двести пятьдесят – вроде как многовато или у меня опять провал в памяти?
– Этот ваш потомок – метаморф.
– Как вы его назвали?
– Метаморф. Так сейчас называют оборотней.
– Опять какие-то непонятные слова, которые не значат ничего нового! Оборотень годится. Но младенцев – к чертям! И стариков на последнем издыхании – тоже! Сколько осталось?
– Восемнадцать.
– Нормально. Убийцы среди них есть?
– Практически все. За сто семьдесят миллионов убьёт почти любой.
– Великолепно. Если каждому из них по миллиону, это не сильно затронет основную сумму?
– Не сильно. Я бы сказал, сущая мелочь.
– Составьте завещание так, как я вам говорила, только чтобы там был упомянут не один мой сын, а вся эта банда. Леони в этом списке тоже есть?
– Есть. Вычеркнуть?
– Не нужно. Составьте завещание, привезите его мне на подпись, а затем перепишите семнадцать раз. Наймите столько писцов, сколько нужно для дела…
– Мне не нужно никого нанимать. Моя секретарша сделает копии на ксероксе.
– Это ещё что такое? Что-то вроде папируса?
– Нет. Это копирующее устройство.
– Понятно. Это слово нужное, в отличие от предыдущих. Так вот, копии раздайте всем, кроме Леони. Ей этого знать не надо.
– Мисс Хильда, Леони всё равно узнает. Хотя бы от своего брата Марка. Или ему тоже не показывать?
– Показывать. Чёрт с ней, Леони тоже пусть ознакомится. Ну и мелкие суммы на ваше усмотрение слугам, дворецкому и тому парню, с которым я плаваю в бассейне.
– Этому парню вы уже миллион распорядились отписать.
– А не жирно ли будет какому-то жиголо целый миллион?
– Это ваш сын.
– Не может быть! Позор-то какой! Ну да ладно. Себе миллион кинуть не забудьте. Я сегодня добрая. Изложите это всё на своём собачьем языке и дайте мне на подпись.
– На каком языке изложить?
– На этом, как его… Юридическом, да? Я правильно запомнила? Которым стряпчие изъясняются.
– Теперь я вас понял, мисс Хильда. Всё сделаю. Много времени это не займёт.
– Восемнадцать подозреваемых для полиции достаточно?
– Более чем.
– Хорошо. Теперь, раз уж мы закончили с делами, почему бы нам не заняться любовью? Я очень удивлена, что мы до сих пор ни разу этого не делали.
– А уж я-то как удивлён. На протяжении примерно семи лет каждая без исключений наша встреча заканчивается именно так.
* * *
Безучастно пронаблюдав за похоронами отца и дождавшись момента, когда гроб под залпы почётного караула опустили в могилу, Леони в сопровождении мужа покинула кладбище с твёрдым намерением наконец-то заняться своими делами. Если делами не заниматься, они имеют неприятное свойство приходить в упадок. И никакие уважительные причины, будь то смерть близкого родственника или тяжёлое протекание беременности, во внимание не принимаются.
Марк же, по всей видимости, поставил себе цель помешать сестре заняться делами.
– Леони, Джерри, вы что, уезжаете?
– Да, Марк, – подтвердила Леони. – У него тренировка, а мне нужно разгрести завалы в делах. Я уже несколько дней даже корреспонденцию не смотрела.
– Как же так? Сейчас соберутся родственники и друзья отца, вспомним его и помянем. Поговорим о нём…
– Соберутся его коллеги по службе, действующие и отставные. Его и твои с Линдой коллеги. Что среди вас делать мне и Джерри?
Марк и его жена Линда служили в той же разведывательной конторе, где важный пост долгое время занимал Саймон, отец Марка и Леони. Марк с будущей женой именно там и познакомился.
– Леони, нужно просто почтить память отца, и всё. Разве я много у тебя прошу? Подождут твои дела до завтра. Не каждый же день родителей хороним…
– Марк, о том, можно ли отложить мои дела и дела Джерри на пару дней или на пару лет, позволь судить нам. А насчёт поминального обеда я вот тебе что скажу. Пить спиртное нам обоим нельзя. Я беременна, если ты не заметил, а у него через пару дней важный поединок. Есть что попало нам тоже нельзя, мы на специальных диетах, по тем же самым причинам. Общаться, если не считать тебя и Линду, нам будет не с кем. Не представляю, на какие темы мы могли бы говорить с твоими сослуживцами. Отсюда вопрос: что нам там делать? Если так уж хочешь, можем как-нибудь собраться вчетвером и помянем отца без твоих коллег по конторе.
– То есть, Леони, ты не хочешь помянуть отца вместе со всеми только потому, что боишься проскучать целый вечер?
Леони тяжело вздохнула. Ссориться с Марком ей не хотелось, но и уступить ему было выше её сил. Как и все чёрные ведьмы, она крайне редко делала то, что противоречит её желаниям. Пока она подбирала слова для ответа, судьба послала ей помощь в лице худощавого пожилого джентльмена с благородной осанкой, из мыслей которого она узнала, что он генерал Смит, нынешний руководитель той самой конторы.
– Генерал, ну хоть вы объясните Марку, – улыбнулась ему Леони.
– Миссис Леони, что я должен объяснить Марку?
– Понимаете, генерал, Марк хочет, чтобы я пошла на поминки по отцу вместе со всеми. А это недопустимо.
– Почему это недопустимо, миссис Леони? – генерал был неимоверно удивлён.
– Поймите, генерал, там будет несколько действующих сотрудников вашей конторы, они все выпьют за упокой души отца, и языки у них развяжутся. Они могут при мне сболтнуть лишнее, а у меня нет допуска к секретам.
– Не беспокойтесь, мои подчинённые умеют держать язык на привязи.
– Этого мало. Я телепат и не уверена, что ваши люди смогут держать на привязи мысли. Но и это ещё не всё. Я ведь вдобавок к тому ясновидица. Из обрывков чужих мыслей, которые я нахватаю как телепат независимо от своего желания, как ясновидица я составлю целостную картину, и для этого тоже моего желания не нужно. Произойдёт утечка информации, а это совершенно неприемлемо.
Генерал надолго задумался. Марк обиженно молчал. Он не был ясновидцем, но реакцию генерала мог предсказать безошибочно.
Раньше, чем генерал начал высказывать своё очевидное для всех решение, Джерри и Леони сели в машину и поехали прочь.
И только когда они проехали несколько кварталов, Леони закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. Отец умер, и каким бы он ни был при жизни, ей его уже не хватало.
