Вечером состоялась очередная тренировка по боевой магии и владению классическим оружием. Пока мы разбирали свое снаряжение в хранилище для оружия, я уловила минутку перед началом и подошла к мастеру магистру с мучившим меня вопросом.
— Разрешите обратиться! — отчеканила я согласно Уставу.
Боевой Устав даже в неформальной обстановке нарушать запрещалось. Мастер повернулась ко мне и, посмотрев своими бездонно синими и очень уставшими (видимо, ночью ей тоже пришлось побегать) глазами, ответила:
— Обращайся, Хельга. Устав можешь оставить для настоятеля. — Ее платиновые волосы были заплетены в тугую косу, как у всех нас, от этого она выглядела совсем молоденькой, только по форме магистра можно было понять, кто здесь главный. У всех почти воспитанниц с ней установились хорошие, если не сказать дружеские, отношения. Она всегда была готова во всем помочь и не смотрела на нас свысока, как другие преподаватели.
— Скажите, пожалуйста, мастер, а как можно убить вампира? И что делать, если столкнешься с нежитью без оружия?! Почему в программе наших тренировок нет элементов боя без снаряжения? — я задавала вопросы, зная, что мастер не пойдет докладывать о них настоятелям.
— Отвечаю на твой первый вопрос: вампира можно убить любым зачарованным оружием. В твоем случае это твои мечи, на протяжении всех лет учебы ты, выковав их, накладываешь на них различные заклятья, которых к окончанию учебы будет достаточно, чтобы справиться с любым противником, даже эльфом, вампиром или самим старейшиной. Ты получишь оба меча вместе с дипломом об окончании школы, поэтому тебе не придется справляться с нежитью безоружной. Это был ответ и на твой второй вопрос. Что касается третьего, то могу лишь предположить, что убийство голыми руками не входит в программу обучения из предосторожности. Чтобы какой-нибудь послушник под действием возрастных чувств не начал сворачивать шеи учебному персоналу и охране. Теперь ответь ты мне: почему тебя это интересует? Что-то случилось? Ты же знаешь, что можешь рассказать мне обо всем. — Глаза мастера стали цепкими и внимательными, от ночной усталости не осталось и следа.
— Понимаете, нас через год уже выпустят, а настоятель постоянно повторяет, какой страшный за стенами мир, вот я и начала побаиваться. Что же будет потом? — я, конечно, доверяла мастеру, но не настолько, чтобы совать голову в петлю, которую она может затянуть. Она посмотрела на меня еще раз внимательно, правда, не пыталась считать память, потом кивнула каким-то своим мыслям и продолжила:
— После окончания учебы вас не бросят на произвол судьбы. Все вы получите свое оружие, немного денег и направление на практику-специализацию для получения звания магистра. Также вам предложат остаться в монастыре и подберут подходящую работу для тех, кто не захочет уходить. Не многие этим воспользуются, большая часть выпускников находит место городского мага в каком-нибудь захолустье и знать больше ничего не хочет. Хельга! Да перестань ты озираться по сторонам! — одернула она меня, хотя слушала я внимательно. — Все это вам расскажут в следующем году, когда будете выбирать специализацию. Пойдем на площадку, а то послушницы после энергетической подзарядки там побоище устроят, пока меня нет.
Я вложила в ножны за спиной оба меча, и мы вышли из хранилища. Еще на первом курсе мастер-магистр определяла, к какому виду боя у нас есть наилучшие способности. У меня она выявила способности к двумечному бою. (Поэтому после тренировок у Юстинны болела одна рука, а у меня сразу две.) Затем в монастырской кузне оружейники ковали в соответствии с указанием мастера для каждого из специального сплава оружие. Мы при этом присутствовали и выполняли указания, данные нам мастером. В процессе ковки в сплав, к примеру, моих мечей были добавлены семнадцать капель моей крови и столько же слез. В Юськин меч добавляли один ее волосок и ноготок с мизинца левой руки.
Мы дошли до тренировочной площадки, когда все послушницы нашего курса развлекались метанием огненных, ледяных, скрученных из молний и кислотных энергетических шаров (в зависимости от стихии каждой) в монастырскую стену. Стена отталкивала агрессию, и шары с удвоенной скоростью неслись обратно на послушниц. Весь фокус в данном развлечении состоял в том, чтобы не попасть под свой или соседний шар. В то же время нужно было правильно рассчитать уровень заряда, чтобы в случае попадания никто серьезно не пострадал. Некоторые виртуозы умудрялись мечами или боевыми топорами отбрасывать летящие шары снова в стену, но это были лишь прирожденные воины.
— К началу тренировки построиться! — прозвучала команда мастера-магистра, и уже никто не спутал бы ее с послушницами. Сейчас перед нами стояла воительница, привыкшая командовать войсками и побеждать. Мы построились за считаные секунды. — Начинаем, как обычно, с разминки. Затем те, кто с холодным оружием, разбиваются на тройки: по два нападающего на одного. После трех поражений защищающегося меняетесь местами. Понятно?
— Так точно! — дружным хором ответил почти весь наш курс, большинство из нас владело мечами, некоторые — боевыми топорами (видимо, потомки полукровок от гномов и троллей), человек десять специализировались на стрелковом оружии.
— С луками и арбалетами, ко мне! Специально для вас в пустое хранилище из зверинца принесли взбесившегося грифона. Кто его подстрелит, хотя бы с пятой попытки, может быть до конца дня свободен. Понятно?
На лице мастера появилась легкая ухмылка. Подстрелить грифона в здравом уме и трезвой памяти почти невозможно, если только он не спит, а взбесившейся может ненароком стреляющего на очень мелкие кусочки порвать, некоторыми еще и закусить. Поэтому данная затея не очень обрадовала послушниц. По построению прокатился обреченный стон:
— Так точно… Понятно.
Сложив мечи в ножны, луки и арбалеты — за плечи, топоры — за пояс, мы побежали делать разминку. Полоса препятствий для разминки представляла собой почти самую высокую монастырскую башню, между собой называемую «бред сумасшедшего», обхватом в четыреста локтей. Для начала мы должны были взобраться на нее снаружи, влезть в ближайшее окно. Затем пройти все помещения внутри и, спустившись, выйти наружу. Вся «прелесть» состояла в том, что в каждом помещении поджидали свои «радости»: зыбучие пески, из которых нужно выбраться или учуять их и обойти; летящие с разных сторон в тебя топоры, хоть один нужно поймать и, конечно, не попасть под другие; перекинутый канат через пропасть — пройти или, свесившись спиной и головой вниз, проползти; заросли деревьев, по которым нужно прыгать с ветки на ветку, чтобы попасть в следующее помещение; и много чего еще очень «занимательного». Маги-строители очень постарались, возводя этот шедевр. В разное время обучения разминка вызывает разные чувства. На первых курсах «бреда сумасшедшего» боишься до дрожи в коленках, на средних — ненавидишь и проклинаешь. На последних, как мы сейчас, спокойно терпишь и даже любишь по-своему, как цепного дворового пса, который кусает, но все равно твой, и от него никуда не деться. Мне сегодня посчастливилось влезть в полуразрушенную крепость, я улыбнулась, вспомнив, как впервые попала на этот участок разминки, как на меня налетело первое привидение, и я долго от него бегала, отмахиваясь мечом, пока сообразила, какое простое заклинание нужно применить против него.
