В голове одного из лучших воинов боевого Братства никак не состыковывались две крайности. С одной стороны, им противостоял могущественный и коварный чародей – чернокнижник, управляющий древними идолами, питающимися жертвенной кровью, захвативший без боя отличных воинов из команды эльфа. С другой – перед ним сейчас находилось юное целомудренное создание, которое не способно и мухи обидеть. Головоломка никак не хотела складываться.
– Подойди ко мне. – Изящные руки ладонями вверх были протянуты к смешавшемуся Дарвингилю.
Голос оказался под стать внешности – нежный, в меру тонкий и необычайно певучий, – но именно он помог Дарвингилю немного прийти в себя. Ведь если это чудное дитя умеет говорить, следовательно, оно не наваждение и можно вести конструктивный диалог.
– Где мои друзья? – справившись с замешательством, хрипло спросил эльф.
– Я покажу тебе их, – пообещала юная красавица. – Иди ко мне, – повторила она, вновь протягивая к эльфийскому принцу лебяжьи руки, словно показывая, что в ней нет угрозы.
Дарвингиль повиновался и присел на краешек жертвенного алтаря рядом с хозяйкой замка, которую хотелось оберегать и защищать, хотелось сдувать с нее пылинки и тихонько поправлять перину, чтобы не потревожить сон. Красавица коснулась пальцами его израненного плеча, эльф вздрогнул.
– Где мои друзья? – снова спросил Дарвингиль, его неровное дыхание с головой выдавало все вспыхнувшие чувства.
Девушка нахмурилась, но эльф этого не заметил. Она очертила ладонью неполный круг в сторону ближайшей стены, и каменная кладка пропала, став прозрачной. За прозрачной завесой в соседнем помещении Дарвингиль увидел Нерканна. Вампир полулежал на огромном бархатном диване в домашнем халате и тапочках, вокруг стояло множество стеллажей с фолиантами и свитками. Эльф рванулся было к другу, но алтарь крепко удерживал жертву, не давая возможности оторваться от него.
– Не надо ему мешать. – Нежные пальцы вновь коснулись плеча Дарвингиля, раны на котором уже затянулись, но сам израненный обладатель порезов и гематом даже не заметил этого. – Он счастлив… – Голос прелестницы обволакивал, а то, что предстало перед глазами Дарвингиля, заставляло поверить словам, сказанным этим голосом.
Рядом с удобно устроившимся Нерканном ненавязчиво хлопотали несколько девушек. Почти без одежды, явно принадлежащие к вампирьей расе, они периодически подавали другу Дарвингиля взамен прочитанных новые книги, снятые с многочисленных полок. Бокал с густым темным напитком, в котором эльф опознал кровь, стоял на маленьком золоченом столике на расстоянии вытянутой руки от Нерканна, наслаждающегося поглощением знаний и открытием древних секретов.
– Он счастлив, – повторила непорочная искусительница. – Не надо мешать его счастью, если ты считаешь себя его другом.
– Да, не надо мешать его счастью, – эхом повторил за ней Дарвингиль.
Удовлетворенная произведенным эффектом, чародейка провела рукой по волосам сидящего рядом с ней воина. Эльф вновь вздрогнул. Хозяйка замка выругалась про себя, на секунду ее лицо исказила нервная гримаса, но Дарвингиль не смотрел на нее и не мог этого видеть.
– Где мой второй воин? – почти шепотом спросил эльфийский принц.
– Смотри, – милостиво разрешила чародейка, раскрывая на этот раз другую стену.
Теперь Дарвингиль увидел Хризастелию, он рванулся к ней изо всех сил, но не смог сдвинуться с места.
Обнаженная эльфийка лежала на мраморных плитах восточной купальни в клубах горячего пара. Роль стен волшебной купальни выполняли ее любимые вечноцветущие тропические кустарники с алыми бутонами. Окружали эльфийскую принцессу молодые эльфы в набедренных повязках. Двое из них разминали пальцы ее ног, массировали ступни, один расчесывал волосы, втирая в них ароматические масла. Еще двое ходили по краю бассейна, рассыпая в прозрачную голубую воду лепестки алых и белых роз из больших плетеных корзин. Хризастелия лежала грудью на нагретом мраморе, глаза ее были закрыты, на лице была написана наивысшая степень блаженства.
– Она счастлива, – повторила формулу чародейка. – Не надо ей мешать.
Дарвингиль скрипнул зубами, желваки на его красивом аристократичном лице заходили ходуном при одном только взгляде на заботливых и неприлично прекрасных эльфов, обхаживающих его жену. Заглянув в глаза воину, хозяйка замка увидела в них злобу, ярость и ненависть. В этот самый момент она поняла свою ошибку и тотчас сделала правильный ход.
– Ты тоже можешь быть счастлив, – пообещала она, соскальзывая с окровавленного алтаря на колени воину.
Дарвингиль был полон решимости сбросить девушку, но вместо юного создания, вызывающего в нем лишь отеческие и братские чувства, обнаружил у себя на руках возлюбленную супругу, эльфийскую принцессу Хризастелию. Он заглянул в любимые глаза, потом попытался перевести взгляд на стену, за которой только что видел ее же, довольную и счастливую, но там была лишь безликая каменная кладка. А в его руках уже трепетала возлюбленная, истосковавшаяся по заботе, любви и ласке мужа. Дарвингиль вновь посмотрел в родные глаза и теперь окончательно утонул в них. Он не искал и не хотел ничего другого. Он, как и обещала хозяйка замка, был счастлив. Счастлив так же, как и все члены его команды.
Защитные рефлексы, вырабатываемые десятилетиями, не сработали. Незамеченным осталось и заклятие личины, которую надела на себя искусительница, чтобы заполучить в свои сети Дарвингиля. Когда живое существо счастливо, оно стремится к созиданию и не замечает вокруг себя хитросплетений раскинутой паутины.
– Хриз, милая моя, – шептал Дарвингиль, лаская нежное тело возлюбленной, вдыхая аромат ее волос, целуя губы и лицо. – Любимая моя…
Сколько продолжались нежности, ласки и поцелуи, сказать сложно. Опьяненный счастьем, Дарвингиль давно потерял счет времени. Но его законную супругу, заставшую благоверного в объятиях малолетней развратницы, это не волновало. Ей достаточно было самого факта переплетения рук, ног и соприкоснувшихся в страстном поцелуе губ. А дела обстояли именно так, когда распаренная после бани и массажа, но не утратившая здравый рассудок Хризастелия вошла в зал. Где и обнаружила милого супруга наслаждающимся изысканным возлежанием на жертвенном алтаре, пропитанном кровью.
– Ах ты, похотливый кот! – возмутилась изменой разгневанная жена. – Развратник! – В руках у Хризастелии оказался большой двуручный меч, которым она рассчитывала наказать нечестивого мужа.
Затуманенный взгляд Дарвингиля наконец нашел источник непотребных слов, явно адресованных ему.
– Хриз? – оторвавшись от целовавших его сладких губ, вымолвил он.
– Что, не ждал? – Хризастелия уже преодолела половину пути, отделяющего ее от развлекающейся на алтаре парочки. – Кобель проклятый!
Дарвингиль посмотрел на девушку, трепещущую в его объятиях, и не нашел различий между ней и приближающейся эльфийкой.
– Это фантом, посланный черным магом, – зашептала на ухо «возлюбленная», притягивая к себе его голову. – Она пришла, чтобы убить нас.
