Мои трогательные воспоминания Бесконечность прервала недовольным тоном школьной наставницы:
– А почему ты не начнешь с тех, кого можешь спасти сама, без моей помощи?
Я с удивлением посмотрела на женщину.
– Тех, кто еще жив, – уточнила она. – Или придешь за ними в другой раз?
Я совершенно не понимала, о ком она говорит. Бесконечность поманила меня к себе пальцем, не отрывая глаз от хрустального шара. Я подошла, и моему взгляду сквозь преломление кристалла открылась картинка прокопченного бара.
* * *
За стойкой равнодушный халдей наливал янтарную жидкость в стакан, зажатый широкой ладонью. Что-то знакомое было в могучей фигуре этого человека, как-то уж очень опустошенно положившего руку на стол…
– Тимур! – невольно воскликнула я.
Он оглянулся. Я и Бесконечность невероятным образом оказались в этой забытой богом портовой харчевне.
– Хельга… – Тимур не удивился. Таких стеклянных глаз я не видела еще ни у кого. – Каким дьяволом тебя принесло?
Уже не детские угрызения совести схватили меня за горло, и я позвала его неожиданно хриплым голосом:
– Пойдем со мной! – Я протянула к нему руку.
– Сядь! Лучше выпей со мной, боевой товарищ, – сказал Тимур с горькой иронией. – Ты ведь должна помнить моих ребят, которые участвовали с тобой в одной операции? Их тоже стоит помянуть.
– Тимур, ты с тех пор…
Он с какой-то мимолетной жалостью посмотрел в мою сторону.
– Видишь ребят за третьим столом? Еще неделю назад их было ровно вдвое больше.
За указанным столом, повалившись на пустые тарелки и стаканы, спали семь парней, совершенно убитые вином. Один из них встал и, словно двигаясь по кораблю с убегающей из-под ног палубой, направился к двери. Кажется, его отравление нестерпимо искало выхода.
– Молодые еще, не привыкли… Видишь, Хельга, отмечаем благополучное завершение боевого задания, – с горькой иронией сообщил мне Тимур.
Официант, бросившийся было убрать со стола посуду, шмыгнул в коричневую темноту зала, едва Тимур цыкнул на него.
– Выпей со мной, Хельга! И подружка пусть тоже присоединяется!
Я почувствовала, что Бесконечность все это время стоит рядом со мной.
– Как тебя зовут, красотка? – Тимур бесцеремонно оглядел ее.
Воительница усмехнулась и ничего не ответила, вместо этого усевшись на предложенное ей место. И, к моему удивлению, рука Тимура обвила ее за талию, да как! Не знаю, что сейчас сотворит с ним Бесконечность, но я бы точно убила! Бесконечность чиста, она не терпит порока, ей чужда скоротечная страсть смертных. Возможно, ее одежды показались ему слишком фривольными, а может, он допился до тех самых чертей! Но так поступать с моими спутниками нельзя, даже если…
Пока я решала, что мне предпринять, Бесконечность скинула его руку с такой силой, что я услышала, как хрустнули кости Тимура.
– Ого! – оценил тот ее мощь.
И, тут же опрокинув стул, с неутраченной ловкостью воина притянул женщину к себе и впился поцелуем в губы. Пьяный гул таверны смолк. Заткнулась и кабацкая теребень. Халдей удивился, кажется, впервые в жизни.
Столь яростный бросок застал врасплох и Бесконечность. Впрочем, я поняла, что она уверенно раскладывает и свой пасьянс, а не только думает о моих «блестящих подвигах». Этот поцелуй был достаточно долгим, чтобы в мой разум после первого шока закрались некоторые подозрения. Эти двое между тем не отрывали друг от друга пылающих взглядов. Романтики портового вечера в их глазах не было ни на йоту. Два воина, две стихии – смертный и вечность перетекали друг в друга. Наконец Тимур отпустил ее.
Однако воительница не позволила торжествовать смертному дольше одного вдоха. Не менее сильным движением обхватила его голову и притянула к себе.
«Все! Это уже слишком! Надеюсь, это у вас не заразное», – отомстила я Бесконечности за ее сарказм по поводу хомячка. Пусть читает.
Но нет, не поцелуем Тимуру ответила воительница! Она впилась зубами в его анестезированный вином рот. И опять они глядели в глаза друг другу. Бесконечность отпустила Тимура, когда для него опять пришло время дышать. По моим расчетам, он явно умеет задерживать дыхание минут на пять – семь. Не отрывая от воительницы взгляда, Тимур облизал окровавленные губы и, обращаясь ко мне, произнес:
– Ну и подружки у тебя…
Я была счастлива, что на этом комплименты закончились. Затем он плюхнулся на единственный устоявший в предыдущей сцене стул и гаркнул халдею, своей неподвижностью уподобившемуся мебели:
– Наливай! Чего застыл!
Даже у соляных столбов есть чувство долга. Слышно было, как струйка бьется о дно стакана. Посетители не шевелились. Мухи и те перестали жужжать. Наполненный до краев стакан в руке Тимура превратился в песок, и его содержимое вытекло на стойку бара. Тимур не удивился и прикрикнул на бармена:
– Наливай!
Тот рассеянно указал подбородком на кучку песка.
– В другую посуду! – рявкнул клиент.
И все повторилось.
Тимур слегка повернул голову в сторону воительницы:
– И сколько ты будешь переводить добро?
Она усмехнулась:
– Это мой подарок.
– Забери его себе! – Казалось, он едва удержался от грубых слов, которые здесь не оскорбили бы никого (тем более когда так обращаются с выпивкой), кроме меня.
– Я не беру свои дары обратно.
Не поворачиваясь к Бесконечности, Тимур приказал истуканом стоящему бармену:
– Наливай!
– Быстрее, чем терпение, у тебя закончатся сбережения, – продолжила разговор со спиной Бесконечность.
Уж в одном я была точно уверена: ее запас терпения несопоставим с его средствами, выдержкой и всем прочим, вместе взятым.
– Тимур! Очнись! – Наконец-то и у меня появился голос.
Проснулся и Тимур:
– Хельга? Зачем ты здесь?
– Ты мне нужен! Ты мне нужен больше, чем я об этом знаю!..
* * *
Мы снова стояли в огромном нефритовом зале перед хрустальным шаром.
– Ты уже кое-что начинаешь понимать, – заметила Бесконечность.
Тимура рядом с нами не было.
– А…
– А ты меня об этом смертном не просила, – жестко оборвала мой вопрос женщина, но затем смилостивилась и пояснила: – Он живой, у него есть другие дела и заботы, пусть пока разбирается с ними и осваивается со своим новым даром. – Она самодовольно усмехнулась.
Я знала наверняка: если судьба еще раз сведет нас с Тимуром и он меня не прикончит, значит, я встретила самого великодушного человека в мире.
