Они не успели отъехать далеко от реки. Еще густые камыши обступали тропу и в воздухе чувствовался привкус сырой рыбы, когда Юстиниана почувствовала нарастающую тревогу. Нерканн тоже ощутил необъяснимое давление и тоску. Тимур не обладал магическими способностями, однако тоже обратил внимание на то, что куда-то подевались птицы. С того момента, как путники перешли на другой берег, они не подняли ни одной зазевавшейся кряквы, ни один любопытный чирок не перебежал тропинку вслед проехавшим лошадям. А вот проломы в камышах были свежими. Учитывая тот факт, что осока и камыш обычно образовывают сплошную стену, Тимур сразу все понял и подал знак: «Приготовиться к бою».
Воины обнажили оружие и взяли короче поводья своих полудиких коней. Зеленоватый туман начал подниматься над землей.
«Он идет не от реки!» – первое, что понял Тимур, но отступать уже было поздно.
– Нерк! – позвал Тимур, не поворачивая головы и пристально вглядываясь в зеленую стену.
– Я уже все понял, – тихо ответил вампир, и Тимур услышал хлопанье крыльев.
Нерк поднялся над колышущимся полотном высокой травы и присвистнул от удивления. Впереди отряд ждала засада.
Седой колдун вызывал ядовитый туман, который через несколько минут должен был охватить всю низину. А позади него небольшая группа головорезов приготовила кривые сабли. Морды их коней были обернуты тряпками, чтобы не выдать засаду раньше времени. Нерк устремился к отряду с целью успеть предупредить товарищей.
Юста настроилась на ритм импульса колдуна.
– Он не хочет нас убивать, – сказала она, открыв глаза. – Он нас усыпляет.
– Насколько я понимаю, – поправил ее Тимур, – он не хочет убить тебя. Если вы с Хельгой не ошиблись, ты им нужна живая.
Бледная Юстиниана кивнула:
– На некоторое время я смогу обезвредить морок, но колдун очень силен, и в прямой дуэли я проиграю ему достаточно быстро.
– Ну, хорошо, что ты не одна, – улыбнулся Нерк. – Ты не давай ребятам заснуть, а я уговорю мага не шалить на старости лет. Только ты не мешкай, – обратился вампир к Тимуру.
– Не начинай, пока не услышишь крик чибиса.
– А ты начинай, если услышишь писк мыши, – улыбнулся Нерк и поднялся вверх.
Юстиниана выставила перед собой руки, и поднявшийся с реки ветер зашелестел в зарослях. Волны зеленого тумана стали раскачиваться туда-сюда, но так и не смогли подняться выше груди низинных лошадок. Те, чуя опасность, задирали морды, но ни одна не заржала и не фыркнула, словно понимая, что плотная стена осоки, обступившая их, готовилась к прыжку, как дикий зверь.
Отряд продвигался вперед в направлении, указанном Нерком. Он усиленно считал шаги коней. Итак, пора.
– Чивик! Чивик! – звонко разлилось над заросшим берегом.
Черной молнией метнулся Нерк на седого мага. Он только нацелился ему в макушку, как почувствовал режущие удары в корпус и крылья – вернуться в человеческий облик он уже не мог. Его опутала тонкая проволочная сеть, которая все сжималась, разрезая черную мантию его крыльев.
В этот момент он увидел направленные на него кривые сабли...
– О-о-вах! – просвистело что-то у него над ухом. – О-о-вах!
Это Юстиниана со своим двуручным мечом просекла широкую полосу в толпе нападавших.
Колдун отвлекся от сети, в которой бился, как пойманная рыбеха, Нерк. Седой маг еще не успел перестроиться, как воительница рассекла его наискось. Тимур со своими воинами вступил в схватку с головорезами в черных одеждах. Те не собирались сдаваться, но вскоре начали отступать в глубь зарослей. Нерк, едва освободившись от сети, невзирая на кровоточащие раны, вступил в бой. Юстиниана, орудуя своим мечом, наносила чудовищные удары, не оставляющие раненых. Через несколько минут, бросив пострадавших товарищей, те, кто был в состоянии уйти, скрылись в высокой траве. Маг скончался прежде, чем завершился бой. А немногочисленные раненые – их было пять человек, не смогли сказать ни слова.
Тимур приподнял одного за грудки и посмотрел на него тем особым взглядом, который обычно у допрашиваемых вызывал замешательство. Пленный испугался, замотал головой и замычал... Увы, языка у него во рту не было.
Тимур сплюнул:
– Кто-то предусмотрел такой исход засады.
Он отшвырнул пленного от себя.
Ерич чиркнул себя пальцем по горлу, спрашивая командира об участи оставшихся в живых противников.
Тимур на минуту задумался, посмотрел на Юстиниану и еще раз на поверженных головорезов.
– Свяжи их! – ответил он. – Пока развяжутся, мы уже будем далеко. Да и о нас они, пожалуй, все знают.
Отряд, наскоро перевязав раны, поспешил вперед, чтобы как можно быстрее покинуть коварные заросли осоки.
Залечивать раны сразу после схватки Юстиниана не могла, слишком много сил забрала магическая дуэль. Нерк обладал высокой регенерацией, но сеть, видимо, предназначалась непосредственно для него, поэтому боль, причиненная металлическими путами, во время перехода едва не вышибала его из седла.
На первом же привале Юстиниана занялась лечением раненых. Но ей это сил не прибавило. Она опустилась на траву совершенно изможденная. Тимур подошел к девушке и постелил рядом свою накидку.
– Не лежи на холодной земле. – Он помог ей перебраться на расстеленную ткань.
Ерич подал флягу и посоветовал:
– Давай, Юста, сделай один глоток, а больше не надо.
Юстиниана взяла флягу и глотнула. Благодатное тепло разлилось по всему телу. Мышцы сделались ватными, но зато заполнявшая их свинцовая тяжесть улетучилась.
Ерич, завинчивая крышку, усмехнулся:
– Да, Юста, ты, конечно, завидная невеста.
Ютиниана с удивлением посмотрела на него. А Тимур с Нерком настороженно замерли.
Довольный произведенным успехом, Ерич завершил:
– Травы ты накосила сегодня – двум коровам на всю зиму хватит.
Юстиниана рассмеялась и почувствовала, как глаза начинают слипаться.
– Ты что это ей дал? – поинтересовался Нерк.
– Арника. Что еще так хорошо залечивает раны? – соврал Ерич.
– Арнику не пьют, – проявил осведомленность Нерк.
– Ну, значит, не арника, – не раскололся Ерич.
* * *
Старый слуга наконец-то прислонился спиной к стене и закрыл глаза. Он позволил себе несколько минут глубокого сна. Первые четыре минуты за последние шесть дней переезда и обустройства быта хозяина. Мо Ши перебрался поближе к вратам. На развалинах старого замка он устроился с привычной для него роскошью. Слуги не знали покоя. Благодушному настроению хозяина всегда приходил на смену сокрушительный порыв гнева. Такие периоды – как затишье перед бурей. Кажется, нет причин для тревог, а кости ноют и тоска подбирается к горлу. Старик, знавший своего хозяина не первый век, предполагал, что у него будет еще пара спокойных дней, но он ошибся.
