– У него. Только он её на виду не носит, а под одеждами…
Вроде наши оппоненты не отличались между собой по внешнему виду, но я постарался выделить имеющиеся различия и хорошенько их запомнить. С указанным типом мне хотелось пообщаться больше всего. И весьма плотно пообщаться. Поэтому сонный эрги’с я готов был в первую очередь швырнуть именно в этого властолюбца.
Наше молчание было принято за растерянность, и наконец главный крикун среди разодетых ярко, как павианы, тигров, воскликнул:
– Молчите? Вам нечего сказать в своё оправдание?
И пришла пора говорить моему другу:
– Да нет, просто ждал своей очереди для высказывания. Ты говорил десять минут, теперь я буду говорить столько же.
Кардиналы возмущённо завопили в три голоса, пытаясь попросту взять нас на глотку, но тут, по предварительной договорённости, вперёд выехали два самых уважаемых и степенных воинских командира, и один из них заявил:
– Требование Багнеяра – справедливо! Нет смысла перекрикивать друг друга, мы не на базаре. Поэтому придерживайтесь очереди. Когда поднято копьё с белым султаном – говорит Меченый. Когда с кожей скользкого зайца – говорят храмовники. Сейчас десять минут имеет Багнеяр. Потом диспут будет продолжаться отрезками по одной минуте для каждой стороны. Кто будет нарушать это правило – считается лгуном, моральным недоноском и будет изгнан из нашего города! Говори!
И поднял копьё с белым султаном, сделанным из неких диковинных перьев.
Наши оппоненты, конечно, заволновались и зашумели, пытаясь опротестовать подобное решение, но всенародный гул и несколько лидеров из среды шаманов вовремя образумили недовольных и призвали к тишине.
Вот тогда приготовившийся уже давно Хруст выдал наилучшую речь в своей жизни. Всё грамотно разложил по полочкам, раскрыл лживую сущность теократов и мастерски отверг все маразматические обвинения в наш адрес. Напомнил и про украденных у города боевых серпансов, и про убитых борцов за права обездоленных. И даже успел раскрыть основные причины, по которым нынешней власти выгодно продолжение войн с людьми.
Уж не знаю, как удержались наши противники от злобных выкриков и воплей досады, но они угрюмо молчали. Зато все слушатели одобрительным шипением выразили полную поддержку своему молодому лидеру.
Казалось бы, дальше и спорить не о чем, правда на нашей стороне, но тут пара самых крикливых кардиналов продолжили так называемый диспут, стараясь уложиться в отведённую их стороне минуту. Зря, их самонадеянность только ухудшила отношение к ним горожан. Ибо на каждую реплику или ложную инсинуацию наша сторона отвечала убийственной логикой и ярчайшими примерами. Дошло до того, что после каждой минуты, во время которой звучала речь одного из кардиналов, народ стал посмеиваться и презрительно фыркать. Подобное презрение ясно указывало на победителя, но враги не сдавались, пустив в ход самый последний аргумент:
– Хорошо! Мы готовы признать власть Меченых и вновь блюсти законы проживания, которые нам оставили представители империи Альтру. Но одного символа на руке мало! Мы требуем полной проверки ваших полномочий!
Так как я уже заранее настроился на посещение и осмотр местной достопримечательности, то с нашей стороны последовал вполне ожидаемый вопрос:
– И в чём эта проверка будет заключаться?
– Наш представитель откроет первые запоры на створках Планетария, а ваш – должен вскрыть вторые запоры. И если вход откроется, то Меченый обязан пройти по мостику через озеро на остров Забвения, а потом вернуться обратно. Так завещано нам нашими предками, и так мы обязаны действовать во благо всего народа сумрачных тигров. Иначе не видать ни нам, ни нашим потомкам вожделенной Шартики!
И опять я в дальнейших действиях руководствовался лишь понятиями безопасности Хруста. Хотя тот еле скрывал своё недовольство, когда обязан был выкрикивать после моих интенсивных подсказок:
– Зная ваше коварство и помня, как вы бессовестно убили моих родителей, я не могу вам полностью доверять. Поэтому посылаю вместо себя к Планетарию своих союзников, людей. Они осмотрят ваши запоры и сделают должные выводы. А коль сумеют – то сразу и откроют непреодолимые простыми смертными створки. Проводите их!
На последнем восклицании я настаивал особо. Должно было прозвучать, как приказ, не иначе. А уж как на это отреагируют наши противники, так мы и расценим, попытаемся просчитать их намерения.
К немалому удивлению, храмовники спорить или торговаться не стали. Они расступились, поклонились вежливо да жестами предложили следовать за собой. Но лишь только я заикнулся:
– Пойду один… – как меня тут же прервали двойняшки, опережая друг друга:
– Ещё чего?!
– Только с нами!
Ксана помалкивала, но решительное выражение её прекрасного личика говорило без слов.
А тут ещё и чета Ванш довольно вежливо, но настойчиво предложила свои услуги:
– Миха, нам будет тоже весьма интересно глянуть на местное чудо.
– Да и с нашим опытом мы можем заметить гораздо больше ценных и познавательных деталей.
Действительно, побывавшие в нескольких технически развитых мирах люди могут несоизмеримо больше, чем я. Я это прекрасно понимал, так что и спорить смысла не было. Я строгим голосом скомандовал троим остающимся Светозарным прикрывать Багнеяра собственными телами от любой опасности. Потом подумал и приказал то же самое делать и Второму. И опять чип меня удивил, легко согласившись:
«Объект взят под охрану».
После чего я взгромоздился за спину Снаже, она подняла своего серпанса, и мы двинулись внутрь храмового комплекса. За нами последовало около пяти десятков убелённых сединами ветеранов и прочих «представителей общественности». Так сказать, для освидетельствования. И как только пересекли линию ворот, я внутренне одобрил себя за излишние осторожности. Иначе мог бы лишиться Второго, а «третьего» в окрестностях могло и не отыскаться. Потому что значительное внутреннее пространство между стеной и первыми зданиями было заполнено замершими малыми серпансами. Среди них мне не удалось отыскать взглядом Чамби, но вряд ли он не попался в эту ловушку вместе со всеми. Уж не знаю, чем храмовники парализовали наших «непобедимых» диверсантов, но в данный момент те выглядели полностью обездвиженными.
Идущие пешком шаманы мешки-привидения не замечали, потому как шли сквозь них без всякого сомнения, а вот некоторые кардиналы, как я приметил, старались двигаться только по свободному пространству. Значит, видели, значит, они и устроили некую пакость. И в данный момент мы ничего противопоставить не могли. Начать нащупывать чипы и пытаться вступить в контакт с выведенными из игры помощниками тоже было нельзя: наши сопровождающие могли расценить подобные действия неверно. Следовало разбираться незаметно или сразу начинать открытое воинское противостояние.
Хотя… если уж на то пошло, то сражение мы могли начинать немедленно. Обстановка, что бы там себе ни мнили храмовники, именно для нас складывалась наиболее благоприятная. Если мы сейчас ударим, то от наших врагов только и останутся рожки да ножки. Да и взгляды супругов Ванш, а уж тем более напряжённые лица моих подруг говорили только об одном: ты только подай условный знак, а мы их порвём, словно Тузик грелку. И моральных терзаний при этом ни они, ни я не испытывали: спроси народ, почему начали убивать друг друга, всегда можно смело заявить, что враг попытался напасть первым. В том числе и свидетелей можно ввести в заблуждение простейшими трюками в виде падения, притворных криков боли и прочих штучек, за которые опытные футболисты выпрашивают у судей пенальти. Победители всегда правы… Но…
