Талавайн почувствовал легкий прилив гордости. Ему понравилось дурачить сына человеческого. Это было неразумно, сомнений нет, но все равно он был доволен. Он понимал, что скоро поплатится за это удовольствие. Об этом вечере будут говорить долго, и это привлечет больше внимания к его персоне, чем ему было нужно.
Стража бессмертного
Ему потребовалось немало усилий, чтобы удержать ее от нападения на лагерь из тростниковых хижин во дворе. Она всегда была такой. Слишком вспыльчивой!
Оба они стояли между древними камнями на холме Изатами, и он чувствовал силу звезды альвов.
— Эта дуэль не останется неотомщенной!
— Ты не сделаешь ничего сверх того, что было оговорено, — спокойно ответил Львиноголовый.
Крылья его сестры слегка подрагивали. С ней нужно быть готовым ко всему. Лувийцы видели в ней воплощение грозы в горах. Она была богиней войны, любви и плодородия — и жестокой убийцей. Поистине народ понимал ее. Она была капризной до одури. Настолько непостоянной, что большинство де- вантаров избегали ее. Она ссорилась со всеми, и любая мелочь была для нее поводом.
— Ты не будешь отдавать приказы в моей империи! Мы не приглашали твоего Аарона. Он сам решил отдать себя в наши руки. И после сегодняшнего вечера его свита заплатит за это кровью, — она слегка склонила голову набок. Внезапно она вдруг показалась очень спокойной. — Ты вообще знаешь, кто пробрался во дворец Акшу? Знаешь, какую змею вы терпите вблизи от себя? Этот Датамес... Ты хоть раз смотрел на его ауру? Она нарушена. Неровна. Он носит свинцовые прутья в одежде. Во всей одежде. Они искажают облик его ауры. Иногда они почти полностью закрывают ауру. Как думаешь, зачем ему делать это?
— Потому что он эльф и надеется таким образом скрыться от нас.
Сестра удивленно поглядела на него. Затем в ее взгляде появилось раздражение.
— Ты знал это! И допустил, чтобы он публично унизил и искалечил одного из самых верных слуг Муватты!
— Судя по тому, что я слышал, Датамес не начинал ссоры.
— Ты же знаешь, какие они! — разъяренно шипела его сестра. — Эльфы! Рабы драконов. Вспыльчивые. Высокомерные. Для него было легче легкого подбить Курунту на эту ссору. На самом деле виноват он! Я хочу получить его сердце!
Львиноголовый кивнул. Он понимал, что идет по тонкому краю. Если она войдет в раж, не поздоровится всем. Она нападет даже на него.
— Ты получишь его сердце.
Она удовлетворенно кивнула.
— Я сама возьму его.
— Да будет так, — он подождал еще два удара сердца. — Но не сейчас, сестра.
— Ты осмеливаешься указывать мне? В моем королевстве! Ты...
— Ты хочешь вырвать шип, сестра, или весь куст целиком?
— Говори яснее, лев! Не нужны мне твои намеки!
— Я знаю, куда он ходит, возвращаясь в Альвенмарк. Он делает это редко и всегда очень осторожно. Но я знаю, через какую звезду альвов он входит в свой мир. И знаю, что совсем рядом с ней есть место, где живут очень много подобных ему. Если мы нанесем удар туда, то сможем вырвать зло с корнем. Какой прок убивать одного из их шпионов? Мы делали это уже дюжины раз. Я ходил за ним, и я знаю то, чего они нам никогда не говорили. Я знаю, откуда они приходят.
— И ты пойдешь в Альвенмарк, чтобы убить их там, лев?
— Когда для этого настанет время, да. Я думаю, что не все наши братья и сестры проявят достаточное мужество для этого. Но на тебя я рассчитываю. В этот день ты сможешь взять сердце Датамеса, сможешь насладиться ужасом на его лице., когда он поймет, что сам выдал нам это место.
Теперь она смеялась от радости, весь гнев ее улетучился.
— Ты хочешь выступить против альвов? Я с тобой!
— Не против альвов. Только против их детей. Они столетиями засылают к нам шпионов. Мы не должны просто выжидать. Мы будем защищать Дайю в Альвенмарке. Когда шпионы будут уничтожены, они не осмелятся нападать на нас. Важно нанести удар быстро и очень неожиданно. Альвы очень ленивы, они не сразу отреагируют на нашу атаку. А когда мы уйдем в свой мир, они не станут преследовать нас.
— Зато станут их шпионы, — вставила его сестра. — Это противоречит тому, что ты говоришь. Зачем им посылать разведчикову если они не собираются сюда приходить?
— Их посылают драконы — а альвы это терпят. Но они не потерпят открытой войны. Их поступки довольно предсказуемы. Мы почти ничем не рискуем, атакуя место, откуда к нам прислали Датамеса. И, как я уже говорил, — мы вырвем зло с корнем.
Внезапно черты ее лица ожесточились.
— Говоря о зле... Я знаю, что в Ишкуцу вторгся большой эскадрон боевых колесниц. Если этим воинам взбредет в голову пересечь границы Лувии, я пролью на них небесный огонь. Я...
— Я стерпел пиратов Муватты, — раздраженно перебил ее он. — Мне было бы легче легкого уничтожить корабли еще до того, как они достигли бы Оловянных флотов Арама.
— Они не нарушали границ Арама, — возмущенно заявила его сестра. — Это совершенно иное!
Он выдержал ее взгляд.
— На вас нападают не воины Арама. Это те же самые пираты и наемники, которых вы послали против Оловянных флотов Арама. Зло, которое вы сами же и призвали, возвращается к вам. Аарон отдал им приказ не атаковать до тех пор, пока он не вернется из Изатами. Он приехал сюда, по тому что хотел мира. Судя по оказанному ему Муваттой приему, война стала неизбежной.
— Что нас ничуть не пугает! — самоуверенно ответила она. — Мы разгромим войска Арама на равнине Куш!
— Конечно, вы вооружены лучше. Но Аарон постоянно удивляет меня. Он мыслит нестандартно. Не так, как другие бессмертные.
— Откуда ты его взял, брат?
Львиноголовый рассмеялся.
— Это останется моей тайной.
Она слегка расправила крылья.
— Я знаю о нем достаточно. Я уверена, что в битве, в которой сойдутся пятьдесят тысяч воинов, он снова будет стоять во главе своих войск, и ему не выжить.
— Я не стану вмешиваться, — твердо, но с некоторой долей сожаления произнес Львиноголовый. — Если он будет сражаться в первом ряду, пусть сам несет ответственность. Так, как несколько недель тому назад, когда в одиночку отправился на пиратов. Впрочем, я полагаю, что здешние события немного вразумят его. Он должен сознавать, что в бою Муватта назначит цену за его голову и, возможно, предложит целую сатрапию.
Она улыбнулась одними губами.
— Хорошая идея. Я подумаю над этим...
Он раздраженно зарычал.
