— Мы почти прошли, друзья! Еще немного дорога по горной тропа, и мы попадать в плодородную долину. Еще три дня, и с горами конец!
Джуба не смог сдержать улыбку. Володи, может быть, и выглядит как герой, но оратором это его не делает.
— У тебя в мозгу дерьмо? — выкрикнул один из воинов. Процессия остановилась. Некоторые мужчины протолкались вперед, чтобы посмотреть, что происходит. Все ругались. — Мы никогда ни за что не проходить!
— Я тебя видеть, Коля. Можешь за другими нет прятаться. Только рот открывать мочь. Я тебя знать! Думаешь, у меня дерьмо в голова? Все равно у меня в голове больше, чем у тебя! Вы что, все есть дети? Я должен идти и показать, какую дорогу пойдем. Идемте! И откройте глаза. Особенно ты, Коля! Ты из Друсны, как я. Не должен говорить плохо про меня. Теперь смотреть!
Володи соскочил с валуна.
— Идешь мне помогать, Джуба?
Джуба вздохнул. Охотнее всего он предпочел бы не вмешиваться в это дело. Если Володи не справится, а он поддержит его, в конце концов на копьях будут торчать головы их обоих. Но если он сейчас пойдет против Володи, раздражение может мгновенно вылиться в мятеж. И как он мог быть настолько глупым, что доверился этому деревенщине?
— Надеюсь, у тебя хороший план, — прошипел Джуба.
Володи одарил его сияющей улыбкой.
— Лучший план!
Друсниец направился к своей колеснице и распряг обоих коней. Затем опустился на колени и снял с оси колеса. Проделав это, он снова обернулся к непокорным воинам.
— Знаете, что я вижу, когда смотрю сейчас? Головы резы вы. Разбойники вы. Никого не видеть здесь, кто может пойти к маме с гордостью в сердце. Никого! Я тоже, — он указал на узкую горную тропу. — Та тропа тонкая, как юная девушка, которая впервые заниматься любовью. Путь опасен, как первая любовь. Молодые девушки ничего не знать. Еще верить в красивые глаза и красивые слова. Не умеют отличать мужчин честных от мужчин вроде нас. Этот кусок пути создан, чтобы менять нас. Нужно мужество, чтобы идти. Здесь мы стоим, мерзавцы. Тот, кто перейдет на другую сторону, станет герой. Парочка наверняка упасть вниз. Это цена. Теперь я показывать, что делать, — он снова опустился на колени рядом с боевой колесницей.
Джуба не знал, что и думать об этой речи. Володи не сумел завоевать сердца людей, но, как бы там ни было, они успокоились. Они молча наблюдали за тем, что делает друсниец.
Володи поднял колесницу и положил ее себе на плечи, так что дышло повернулось далеко влево.
— Бессмертный Аарон крепко думать, когда посылать нас с этими колесницы. Колесницы Арама легкие! Мужчина может нести на спина. Так колесница везде проходить. Даже через горы! Вы ленивые, но не слабые. Берите колесницы! Идите за мной. И не разговаривайте! — И с этими словами друсниец ступил на опасную горную тропу. Дышло выступало далеко над пропастью, и было видно, как треплет ветер боковые стенки из сыромятной кожи.
Джуба был вынужден признаться себе, что неверно оценил наемника. Может быть, все дело было в том, как он говорил. Или в том, что верность Володи была куплена за деньги. Но, вне всякого сомнения, он не был ни глупцом, ни трусом.
Некоторые мужчины стали заключать пари, упадет ли Володи в пропасть. Все по-прежнему висело на волоске. Взбунтуется ли отряд?
— Не знаю, что вы думаете, — крикнул Джуба. — Но я знаю, что не хочу, чтобы обо мне говорили, будто у деревенщины больше мужества, чем у меня. Я вырос на побережье, — солгал он. — Выходил один в море, когда мне еще десяти не было. Вот это требует мужества! — Он велел своему колесничему распрягать жеребцов и снимать колеса. — То, что делает Володи, требует только силы. Идемте за ним и напомним ему об этом.
Его слова не возымели особого успеха. Он никогда не умел хорошо говорить. А слава и честь были для этих людей пустым звуком.- Он допустил ошибку, воззвав к этому. Еще одна ошибка, и это отребье, возможно, снова переметнется на сторону лувийцев.
Джуба взобрался на скалу, на которой только что стоял Володи, и поглядел на узкую тропу. Друсниец шел, низко пригнувшись. Покачивался, но уверенно, шаг за шагом продвигался он вперед. Немного ниже, у отвесного склона, наворачивала круги большая хищная птица. Возможно, это был знак богов, а возможно, сам бог, явившийся в образе птицы, чтобы присутствовать при этом драматическом моменте? Сумеет ли Володи дойти? Пока его товарищ идет вперед, он должен поддержать войска. Он с сомнением оглядел негодяев, которыми командовал здесь.
— Не буду вас обманывать, парни. Вы мерзкая банда головорезов. Мне не хотелось бы повстречаться с вами в темном переулке. Вам почти нечего терять.
— Я не позволить мне указывать мешку с дерьмом, получившему власть только благодаря имени семьи!
Опять Коля. Чертов смутьян. Друсниец был великаном. Два шага в высоту, с бедрами, как у быка, и лицом, которого наверняка бы испугалась даже его мать. Оно было полностью изуродовано шрамами. Шрамами кулачного бойца, которого сотню раз били по лицу, кулаком, который обматывали кожаными ремешками, оббитыми бронзовыми пластинками. Нос у него был бесформенным, ровно как и одно из ушей. Коля открыто противостоял ему. Может быть, и хорошо, что он сосредоточится только на одном из этих подонков. Это легче, чем разговаривать с безликой массой.
— Что ты обо мне знаешь, друсниец?
— У тебя на руках кольца из золота, ты мажешь бороду маслом и шепчешь красивые слова на ухо Аарону. Что я должен тут знать? Ты мужчина, которому легко живется в услужении у бессмертного. Еще младенцем ты с самого первого дня срал на шелк!
— У моего отца в постели было больше блох, чем рабов на полях. Если урожай был плохой, мы голодали зимой, как и другие. Но чего там говорить о прошлом — у каждого свои истории. Давайте лучше поговорим о будущем, потому что оно у нас общее, — он указал через головы наемников на дорогу, по которой они пришли. — Где-то за нашими спинами идет маршем пара тысяч лувийцев. Готов спорить, они знают, что вы взяли золото Муватты, а потом перешли на сторону врага. Конечно, можете последовать за Колей и столкнуть меня здесь в пропасть. Коль потрясающий человек. Я так и вижу, как он предстает перед полководцами лувийцев и убеждает их с помощью своего красивого лица и веских аргументов. Среди лувийцев тоже есть высокородные засранцы, командующие воинами бессмертного Муватты. Не знаю, кто стоит во главе войска, которое преследует нас, но готов спорить, он будет высокого мнения о Коле. Такие люди всегда пользуются большим уважением среди командиров.
Где-то в толпе заржала лошадь. Ветер трепал плащ Джубы. Мужчины молча смотрели на него. Ему было холодно. Намного холоднее, чем может быть в летний день в горах.
— Я назвал вас головорезами. И мне хорошо в вашем обществе. Я не срал в шелковые пеленки. Я знаю, каково это — вымаливать свою деревянную миску последним куском хлеба а затем забираться голодным под одеяло. Те времена давно миновали. Теперь я — верховный головорез бессмертного Аарона. Я сражался в семи битвах и принимал участие во множестве потасовок. Я тот, кто я есть, потому что я не проигрываю. Можете последовать за мной, туда, где нас не ждут лувийцы и где можно взять в качестве добычи железные мечи. Без боя и со мной не обойдется. Но лувийцы знают мое имя и боятся его.
