Возница! Он попал в спину вознице. Тот покачнулся, опрокинулся на бок, но вожжи по-прежнему крепко держал в руках. Колесница замедлилась. Издав яростный клич, Володи побежал за ней. Неровная земля. Неуверенное управление. Боевая колесница покачнулась! Серпы левого колеса ударились об один из торчавших из травы валунов, звонко звякнул и отломился один серп. Повозка дернулась, потеряла равновесие, поехала на одном колесе, угрожая вот-вот перевернуться.
Володи догнал их. Поднявшееся вверх колесо с громким стуком снова ударилось о землю. Одного из копьеметателей сбросило с платформы, и он ударился о камни. Друсниец не обратил на него внимания. Колесница ехала теперь очень медленно. Лучник и второй копьеметатель отчаянно пытались разобраться с поводьями. Раненый возница лежал у их ног. Володи ухватился за рукоятку за колчанами и взобрался на повозку. Он был не вооружен, но переполнен яростью, и места было слишком мало, чтобы сражаться изящно. Копьеметателя он схватил за тунику и просто потянул его назад, так что тот рухнул с колесницы.
Лучник обнажил кинжал. Он отпустил поводья, и кони снова прибавили шагу.
Володи плечом отразил удар кинжала, нацеленный ему в живот; железный клинок оставил длинный порез на руке, а затем со звоном отскочил от его пластинчатого доспеха. Железное лезвие!
Лувиец тут же замахнулся для нового удара. Левой рукой он держался за одну из рукояток, пружиня в коленях и повторяя движения колесницы. В каждом его движении отражалась уверенность. Он нанес удар быстро, словно змея.
Володи отчаянно пытался отразить удары. Красным сверкнул второй порез на руке. Поскольку он был безоружен, разумнее всего было бы соскочить с колесницы, но сдаваться он не хотел. Не теперь! Он провел рукой за спиной. Пальцы его скользнули по древкам коротких метательных копий в висевшем на стенке колесницы колчане.
Лувиец тут же осознал опасность. Он бросился вперед. Их пластинчатые доспехи со звоном ударились друг о друга, и Володи прижало к борту. Колчан вывалился из крепления. Метательные копья посыпались вниз. Он снова обезоружен!
Несмотря на то что колесница была намного массивнее той, которую он нес по узкой горной тропе, боковые стенки не были приспособлены для того, чтобы выдерживать вес двух одетых в доспехи мужчин. Верхняя рама не выдержала, шиповое соединение в углу переднего щита развалилось. Володи показалось, что он слышит треск ломающегося дерева. Возможно, ему это лишь почудилось, поскольку грохот подков заглушал все. Он почувствовал, что вместе с боковой стенкой вываливается из колесницы в сторону оббитого железом колеса. От колеса его отделяли теперь всего две пяди.
Лувиец усилил давление. В любой миг длинные волосы Володи могли запутаться во вращающихся серпах. Нет, он не имеет права так умирать! Володи перенес вес. Еще пядь до колеса. Пока его спасало то, что боковая стенка колесницы не полностью доставала до конца платформы. Друсниец скосил глаза и увидел вращающиеся серпы на колесе. Он отчетливо почувствовал запах травы, раздавливаемой тяжелыми колесами. Уловил запах пота лувийца. Приятный резкий запах. Ясно увидел каждую царапинку на пластинчатом панцире воина. Тонкий белый шрам под левым глазом, каждую волосинку в бороде мужчины. Володи почувствовал близость смерти. Он знал, что это прощальный подарок от жизни — возможность воспринять мир так отчетливо, как никогда прежде.
Дерево хрустнуло. Да, он действительно услышал это. Несмотря на оглушительный топот подков. Его длинные волосы коснулись летящего колеса. Володи попытался выпрямиться, но его противник был слишком силен. Он держал его железной хваткой, опуская все ниже и ниже. Володи представил себе, как его волосы наматывает на серпы. Как вырываются целые пряди, как ломается шея, когда голова запрокидывается назад. На лбу у воина выступил холодный пот. Одно из двух — либо сверкающий кинжал вонзится в его глаз, либо его убьют собственные длинные волосы. Он взглянул в большие карие глаза своего противника. Лувиец не ликовал. На его лице не было насмешливой улыбки и ожесточения. Напротив, он казался совершенно спокойным, полностью сосредоточенным на том, чтобы довести до конца свою кровавую работу.
В голову Володи пришла абсурдная мысль, что они хорошо поладили бы с этим парнем, если бы сражались на одной стороне.
Боевая колесница перепрыгнула через кочку и крепко ударилась о землю. Дерево затрещало. Левая рука Володи высвободилась. Он ударил своего противника. Удар локтем в подбородок был не очень сильным, но лувиец немного отпрянул. Левой рукой Володи перехватил за запястье руку, сжимающую кинжал. Сначала он делал именно то, чего от него ожидал противник: изо всех сил пытался вывернуть лувийцу руку. А потом внезапно рванул его вперед. Мимо себя, мимо ломающейся боковой стенки, на вращающиеся на колесе серпы.
Последовал смертельный рывок и чавкающий звук, как будто кто-то шлепнул ладонью по куску свежего мяса. Лувиец закричал. Володи ударил его коленом между ног и толкнул назад. От правой руки врага остался лишь беспалый бесформенный обрубок. Второй удар — и воин рухнул с платформы на траву.
Володи поднялся и поглядел на небо. Нужно надеяться, что предки смогли это увидеть. Он как никогда прежде был доволен собой и миром. Улыбаясь, он поднял поводья. Упряжные лошади были хорошо выдрессированы. Они реагировали на малейшие движения. Он направил поврежденную колесницу на ровную местность. Затем обмотал одно из поводьев вокруг своей руки и затянул его, пока порезы не перестали кровоточить. Башня скрылась из вида. Чуть впереди лежали тела воинов с тех колесниц, что первыми прорвались через ворота. За ними собралось его войско. Большой склон, усеянный колесницами. Знамена и штандарты развевались на вечернем ветру. Все они ждали его, за спиной у них садилось солнце. И он проведет их во вражескую крепость.
Угрожая смертью
Это просто вопрос веры. А Гонвалон решил для себя, что предпочитает поверить Ливианне, чем своим собственным ощущениям, которые упрямо пытались убедить его в том, что его ноги ниже колен заканчивались истерзанными обрубками. Опираясь на два костыля, он с трудЬм шел по коридору. Поблизости не было никого, кроме Ливианны. Она рассказала другим наставникам Белого чертога о том, что произошло, и те оказались настолько тактичны, что старались держаться подальше. Не подходили к нему и ученики.
С отчаянной яростью он переставлял свои неощущаемые ноги. Снова, и снова, и снова... Казалось, что он парит. Опуская голову вниз, он видел обрубки. Они не касались пола, он не чувствовал напольных плит под ногами. И, тем не менее, он принял решение, что это все обман. Он хотел снова научиться ходить... Хотел к Нандалее. И не калекой!
— Ты не хочешь сделать перерыв и отдышаться?
Он хотел ответить сердито — однако слишком сильно запыхался. Ливианна права.
Удрученно вздохнув, он опустился на одну из каменных лавок вдоль стены.
— Почему ты так уверен, что Нандалее еще жива?
Вопрос удивил Гонвалона. До сих пор он предполагал, что
Ливианна на его стороне.
