— Ты оставишь свои деньги здесь, на площади? Может быть, сразу бросишь на улицу?
Митя захлопнул ящик. Он даже не запирался.
— Видно, что ты приезжий. Здесь мои сбережения гораздо надежнее спрятаны, чем в мешочке на поясе. Несколько лет назад все переводчики на площади тысячи языков прекратили работу, поскольку нас слишком часто обкрадывали. Три дня спустя наместники семерых бессмертных вместе издали закон, согласно которому за каждую кражу, совершенную на этой площади, казнят сто преступников, сидящих в тюрьмах. И чтобы показать, что это важно для них, в первый же день казнили первую сотню. С тех пор все мошенники этого города следят за тем, чтобы никто здесь не воровал. Я мог бы оставить серебро открыто на волчьей шкуре, и его никто бы не взял.
— Такой вы, переводчики, обладаете властью?
Старик потер жирное пятно на своей тунике и улыбнулся.
— Да, такой мы обладаем властью. Без нас деловая жизнь города остановится. Здесь говорят на слишком многих языках. Без нас, переводчиков, вы пропали, — Митя поднял взгляд и поглядел прямо в глаза Володи. — Так что можешь себе представить, что случится с тем, кто будет настолько глуп, что позволит хотя бы волоску упасть с головы переводчика.
— Мило с твоей стороны, что ты просветил меня. С этой точки зрения довольно нагло просить прибавку за опасность, — спокойно ответил воин.
Он указал на южную оконечность площади, где из ярких носилок как раз выбирался торговец с двумя спутницами. Желтые юбки носильщиков указывали на то, что это одни из самых доступных носилок в городе, услугами которых можно было воспользоваться за пару медяков.
— Задержи носилки. Я сейчас догоню.
— А что ты собираешься делать?
— Ничего такого, из-за чего тебе стоило бы волноваться.
Старик пристально поглядел на него.
— Боишься?
Володи слегка коснулся рукояти меча, висевшего у него на бедре.
— Мало есть того, чего мне стоило бы опасаться. Не во всем есть двойной смысл. У меня пузырь придавило, — солгал он. — Вот и все, — и, не тратя дальнейших слов, он протиснулся в узкий проулок, уводивший на заднюю сторону здания рядом с нишей переводчика. В нос ему ударила адская вонь. На него с опаской уставились голодные крысы. Роскошь площади здесь уже не чувствовалась. Со стенной кладки осыпалась выцветшая штукатурка, повсюду валялся мусор. В помоях извивалась змея длиной с руку. Из-под одежды Володи вынул кинжал рогоносца. Разумнее не брать его с собой к Кветцалли. Если она случайно обнаружит его, последуют неприятные вопросы. Может быть, она даже примет сторону своего супруга, если подумает, что воин перерезал ему горло. В таких вопросах женщины совершенно непредсказуемы. Лучше не брать с собой кинжал!
Он протиснулся дальше в узкий проход и с восторгом оглядел широкую площадь. Все здесь было построено из белого камня. Никакой грязи. Другой мир! А ведь голодные крысы и змеи так близко!
Старик с криком устремился навстречу носилкам, даже не оглядываясь. Володи поспешно вошел в нишу переводчика, незаметно уронил кинжал на пол и поспешно задвинул его ногой под потрепанную волчью шкуру. Оставалось надеяться, что Митя прав и что сюда не осмеливаются входить воры. Как бы там ни было, кинжал стоил небольшое состояние. Володи повернулся и побежал к носилкам. Митя тем временем уже занял место.
— Что ты делал в моей комнате?
— Смотрел на мертвого волка.
— Зачем?
— Мне показалось, что он достоин немного большего. В свое время он наверняка был хитрым охотником. Тебе следовало бы оставить ему зубы.
Переводчик в недоумении нахмурил лоб.
— Ты намекаешь на меня?
— Разве я похож на того, кто намекает? — Володи крикнул носильщику, куда он должен отнести их, и откинулся на сидении. Он думал о Кветцалли. Он завоюет ее сердце, в этом он был уверен.
Корабль мертвецов
Артакс почувствовал легкий толчок. Носильщики поставили паланкин на землю.
— Перенести ящик с судовыми журналами в Парящий зал, господин? — спрашивал, должно быть, один из носильщиков. Негромкий веселый напев лоцмана, сопровождавший его на пути по городу, оборвался.
— Просто поставьте ящик. Для начала мне нужна только эта книга.
Голос лоцмана показался Артаксу менее спокойным, чем обычно. Набор был единственным, кого он посвятил в свой план, и небесный корабельщик отчаянно пытался отговорить его от этого безумия. Но решение Артакса было твердо. Шайя была словно факел во тьме подавленности, окружившей его после того, как визит в Изатами закончился трагедией. Он не создан для того, чтобы быть правителем. Слишком многое шло у него не так и разрушало жизнь. Может быть, думал он, его тоска по принцессе — всего лишь очередная глупость. Вряд ли это можно назвать любовью, ведь они почти не встречались, а во время визита во дворец наместника Шайя ничем не подкрепила его надежд. Она была вежливой и отстраненной. Такой, какой подобает быть командующей дворцовой стражей. Она навещала его с целителем и даже с зовущим духов, когда он лежал раненый после сражения с Муваттой. И он не забыл салюта, которым она и ее воины прощались с ним, когда он покидал Золотой город. Это был один из самых замечательных моментов в жизни.
Но все это — слишком слабый фундамент для дворца его любви. Мужчина вздохнул. Нет, не любви. Это глупость. В его мечтах Шайя стала связующим звеном между его прежней и новой жизнью. Альмитрой бессмертного крестьянина Артакса. Возможно, она никогда не будет такой, как в его мечтах. А может быть, пробудит в нем новые мечты. Он был готов пойти на это приключение.
Артакс услышал, как старый лоцман поднялся и выбрался из паланкина.
— Там, в трактире, у меня есть кредит, парни. Вы не должны жить, как собаки! Выпейте за меня. Я оплачу попойку. Но горе тому, кто не будет идти прямо, когда я захочу домой.
Носильщики весело поблагодарили его. А затем Артакс услышал, как их шаги стихли в отдалении.
— Можете выходить, величайший, — Набор постучал по крышке ящика.
Тяжелая крышка поднялась.
— В следующий раз нужно придумать что-то получше, чем ящик, — Артакс с облегчением потянулся и огляделся по сторонам.
Примерно в пятистах шагах на деревянных подпорках возвышался ярко освещенный куполообразный шатер из красного шелка. Они находились на выбитой в скале террасе на краю Золотого города. Здесь были сложены сотни грузовых ящиков и различное снаряжение для облачных кораблей. Несколько каменных башен обрамляли террасу и расположенные неподалеку склоны. Здесь стояли у причала облачные корабли свободных торговцев, не состоящие на службе ни у одной из семи великих империй. Здесь был пришвартован и корабль мертвецов, как уже стали называть то судно, которое он когда-то обнаружил.
— Еще раз я участвовать не буду, великий, — раздраженно проворчал Набор. — Я... — Он выругался. — Вы ведь обладаете всей властью, которую только можно иметь. Если вы хотите взять эту девушку себе в гарем, ишкуцайя вряд ли будут противиться. Проклятье, это ведь такая честь. А то, что вы задумали... — Он беспомощно развел руками. — У меня просто нет слов. Тайком бежите из собственного дворца, словно вор. Непостижимо! Это невообразимая глупость! Вы же знаете, этот мир не создан для любви!
