Нандалее вскочила, в то время как все остальные просто смотрели на Сайна.
— Нет!
Она схватила его, чтобы встряхнуть. Он должен проснуться. Даже если он не станет благодарить. Что-то шевелилось под его узкой рубашкой. Она натянулась, изменила форму, выгнулась вперед, как будто что-то хотело вырваться из Сайна. По губам его потекла струйка крови. Ткань порвалась. Кровь брызнула ей в лицо. Кто-то закричал.
Нандалее заморгала, ощупала лицо, а когда снова смогла видеть, рука ее застыла на полдороге. Ей стало дурно.
Сайн лежал, вытянувшись во весь рост на каменном полу. Кровь его текла по спиральному узору. Кого-то стошнило за ее спиной.
Нандалее пыталась понять, что произошло. Бидайн стояла на коленях рядом с мертвецом. Он наверняка мертв. Нандалее уже не могла видеть все случившееся целиком. Она воспринимала только осколки общей картины. Широко раскрытые глаза Сайна. Его истерзанное тело. Ребра, вытянувшиеся, словно расправленные крылья. Внутренности. Все еще дергающееся среди костей сердце. Бидайн, дрожащими руками водящая по его поруганному телу. Сайн скосил глаза. Он смотрел на нее, и эльфийка почувствовала, что его последняя мысль адресована ей. А затем последняя искра жизни угасла в его взгляде.
Бидайн все еще боролась за него, выкрикивала слова силы, слова, которые должны были помочь ей обуздать силу магии и плести заклинания.
Нандалее не шевелилась. Не было ничего, что она могла бы сделать. Сайн мертв. Сайн мертв!
Дракон опустился рядом с Бидайн. Очень осторожно взял ее когтистыми лапами и притянул к себе. Нандалее была потрясена тем, как он заботится о ком-то. Она не знала, что можно толковать признаки эмоций на лице дракона. Но его тело, его осанка и его действия выражали глубокое потрясение. Пока из его рта не вылетел длинный лиловый язык.
Он отпустил Бидайн и поднял тело Сайна. При этом он так поглядел на Нандалее, что по спине у той пробежал холодок. Так должен чувствовать себя кролик под взглядом сокола. Что она натворила? Она ведь была единственной, кто вскочил и бросился на помощь Сайну!
Еще только что мастер так заботливо обходился с Бидайн, но уже в следующий миг снова стал хищником, когда его когти вонзились в растерзанное тело ученика. Он подошел к краю утеса, поднялся в воздух и, делая сильные взмахи крыльями, полетел прочь. Кровь, тонким ожерельем капавшая с тела Сайна, летела за ним, словно след слез.
Нандалее осознала, что произошло. Пока они здесь, они полностью принадлежат Парящему мастеру. Полностью! Дракон сожрет Сайна. Ему лишь достало такта не делать этого на глазах у всех, и по лицам остальных она видела, что все это знают.
— Душа Сайна уже не здесь, — дрожащим голосом произнесла Бидайн. — Это всего лишь его тело. Это ничто, просто мясо. Его душа свободна и родится снова.
Нандалее сомневалась, что эти слова послужили утешением для кого-то.
Бидайн выглядела жалко. Ее руки были до локтей покрыты кровью Сайна, белое платье испачкалось, лицо измазано кровью И слезами. Нандалее притянула ее к себе, обняла.
— Такого никогда не было, — пробормотала Бидайн. — Никогда прежде. Так кроваво. Это... У последнего изо рта вдруг вырвалось пламя. Он сгорел изнутри. Знаешь, альвы создали магию не для того, чтобы мы ею пользовались. Мы просто не можем. Это было предупреждение. Столько крови...
Нандалее крепко прижала ее к себе. Слишком крепко. Слова подруги встревожили ее.
— Почему на этот раз все было иначе?
— Не знаю, — всхлипнула Бидайн. — Плести заклинания опасно. Ты ведь знаешь. И существует большая возможность умереть. Это искусство, которое не было даровано нам. Мы должны завоевывать его. А каждая битва требует жертв, — она запнулась. — Но Сайн! У него ведь хорошо получалось, знаешь... Я не понимаю!
Внезапно в голову Нандалее закралось страшное подозрение. Может быть, это не Сайн допустил ошибку?
Пернатый дом
ОН глядел на стрелу с острием из темного обсидиана, отскочившую от ЕГО груди и теперь лежавшую у его ног. ОН улыбнулся. Такой выстрел не мог ранить ЕГО. Только не в человеческом облике. ЕГО тело слишком плотное! Заклинание, позволявшее ЕМУ изменять облик, было несовершенным. Несмотря на то, что ОН мог уменьшить СВОЙ размер до соответствующего человеческим стандартам, но СВОЮ массу он изменить не мог. ОН по-прежнему обладал весом радужного змея. Второе заклинание защищало его от того, чтобы не проваливаться в мягкий грунт и не позволять каменным плитам крошиться под ногами, и ЕМУ постоянно приходилось напоминать самому себе о том, что не следует забывать о СВОЕЙ силе. ОН мог вырвать дерево с корнем одной рукой.
Он наклонился и осторожно поднял необычайно длинную стрелу. Оперение ее было красным. ОН провел кончиками пальцев по искусно вытесанной грани каменного острия стрелы. Если бы стрела была выпущена с большей силой, возможно, она сумела бы все же ранить ЕГО. С другой стороны, ОН полагал, что ни одна человеческая рука не смогла бы не то что натянуть такой лук, но даже сделать его.
Шорох над головой пробудил ЕГО любопытство. В ветвях огромного дерева прошмыгнула тень. Стройная фигура, почти полностью обнаженная. Кожа была разрисована зелеными и черными красками. Она почти сливалась с пестрой расцветкой крон деревьев.
ОН был быстрее и сильнее человека, и когда свидетелей не было, ОН не сдерживался. Ветви затрещали под ЕГО весом, словно буря, пронесся он по густому подлеску, и вот уже воин оказался под НИМ. Не будучи в состоянии издать ни единого звука, дикарь смотрел на НЕГО широко раскрытыми от ужаса глазами.
ЕМУ всегда нравилось гоняться за дичью. ОН с улыбкой склонился и поцеловал человека поцелуем, свободным от любви или нежности, зато полным жажды. На этот раз он был гораздо несдержаннее, чем в Золотом городе. ОН жадно вырвал у дикаря его воспоминания, украл всю его жизнь. ОН выпил его и воспользовался магией, присущей всему живому, чтобы придать еще больше силы сплетенному заклинанию. Было очень приятно впитывать в себя все впечатления и все знания. Когда ОН закончил, от воина остался только ссохшийся труп. Сморщившийся до кости. Плоть растаяла на костях. Глаза превратились в темные провалы. Рот — в зияющую дыру, обрамленную безупречно белыми зубами.
ОН с удовлетворением поднялся. Воспоминания и знания были для него единственными сокровищами, к которым стоило стремиться. ОН передал знание этого заклинания СВОЕЙ самой верной драконнице. Так он мог сократить поиски. Мог сделать мышление детей человеческих своим. Когда драконница путешествовала по миру людей в одиночку, было жизненно важно знать нравы и обычаи. Это заклинание, с помощью которого можно было выпить все воспоминания жертвы, заменяло годы обучения.
Довольный, ОН отыскал поваленное дерево-великан, оставившее просвет в густой кроне. Там ОН вытянулся на покрытом мхом дереве и стал наслаждаться солнцем. Закрыв глаза, ОН принялся прокручивать перед внутренним взором украденную жизнь, наслаждаясь чужими воспоминаниями, потешаясь над темными суевериями воина. Для дикаря девантары были птицеголовыми богами!
