— Мне кобольд рассказывал, что ты пригрозила, что сдерешь с них шкуру и скормишь ее своей птице, если они войдут в комнату. Может быть, это немного поспособствовало твоему успеху. Равно как и впечатляющая коллекция ножей, лежащих здесь на столе и повсюду на полу.
— Это мои инструменты для резьбы по дереву.
Бидайн поднялась. Сидевшая на столе птица отреагировала на движение, широко открыла клюв и жалобно запищала.
— Ты меня вообще слушала?
— Ты имеешь в виду историю с Айлин? — Нандалее снова полностью погрузилась в работу.
— Историю... Это не просто... история. Эта ненормальная хочет меня убить! Каждый раз, когда поблизости не оказывается Ливианны, она избивает меня до синяков. Я почти не могу двигаться. Она что-то имеет против меня. Она ненормальная. Нужно что-то предпринять.
— Я считаю, что все нормально.
— Она сломала тебе нос, Нандалее! Это не «нормально»!
Нандалее пожала плечами.
— С моим носом уже снова все в порядке. Несмотря на то что я считаю обучение лучницы искусству сражения на мечах пустой тратой времени, но как угодно. Я буду использовать свободные часы для того, чтобы посвятить себя искусству стрельбы из лука.
Бидайн поглядела на деревянную палку и наконец поняла. Как она могла быть настолько слепа!
— Это тебе не удастся. Это против сути этого правила. Твое искусство должно быть самодостаточным, и его нельзя использовать для боя! Ты должна уметь забыть ужасы на полях сражений и все то, что еще могут потребовать драконы, занимаясь искусством. Если ты будешь упражняться в стрельбе из лука, то снова вернутся твои самые темные часы! Они этого не потерпят!
Нандалее улыбнулась.
— Им придется сделать это. Я заставлю их принять реальность. Здесь они обучают нас искусству убивать. Я охотница. Может быть, я стану и воином. Смерть сопровождает меня с тех пор, как мои руки стали достаточно сильны для того, чтобы натянуть тетиву лука. Охотники убивают, чтобы жить. Воины, в конце концов, тоже. Я уже давно смирилась с тем, что на моих руках кровь. Знаешь, когда я была маленькой, моим товарищем по играм был заяц-беляк. Он всегда сопровождал меня. Потом наступила суровая зима — она началась слишком рано, было очень много бурь. Охотники нашего клана не могли найти дичи. Мы голодали. Я сама убила зайца. Кажется, мне тогда было шесть лет. Я плакала, когда снимала с него шкуру и потрошила его. Старшие заставили меня съесть несколько кусочков зайчатины. Это переживание сделало меня более суровой. Вреда оно не принесло. Здесь, в Белом чертоге, кое-что они делают совершенно неправильно. И я не сделаю ничего, в чем не буду убеждена.
Бидайн поглядела на маленькую отвратительную птицу в гнезде из перьев и овечьей шерсти.
— Ты ее тоже съешь?
— Если это сможет продлить мне жизнь... Обязательно!
— Кажется, эльфам не идет на пользу слишком долгое соседство с троллями.
— Совсем напротив, дорогая моя, — ледяным тоном ответила Нандалее. — Им не идет на пользу то, что они живут слишком далеко от троллей. Например, в красивых домах, со слугами, где нужда и голод всегда являются чужой проблемой. Они перестают замечать то, какова жизнь на самом деле.
— Иными словами, ты считаешь меня изнеженной сытой идиоткой!
— Здесь почти все такие. А судя по тому, насколько ты худая, я никогда не назвала бы тебя сытой, — девушка рассмеялась.
— Но идиоткой ты бы меня назвала, да? — Бидайн судорожно сглотнула, борясь со своими чувствами. — Я всегда считала тебя подругой. Я... — Ей уже не удавалось сдерживать слезы. — Я...
— Я твоя подруга, Бидайн. Поэтому я должна говорить тебе правду. Все остальное недостойно дружбы.
Но с Бидайн было довольно.
— Тебе просто нравится всех оскорблять. Вот увидишь, куда тебя это заведет. Ты, упрямая, глупая... — Бидайн бросилась к двери.
Нандалее продолжала спокойно сидеть на стуле.
Если она сейчас извинится, все будет хорошо, подумала Бидайн. Всего одно слово...
Она открыла дверь и оглянулась через плечо. Нандалее не смотрела ей вслед, а продолжала работать разделочным ножом над деревянной палкой, вот только мурлыкать перестала.
Ей все равно, поняла Бидайн. Все должно быть по-ее. На самом деле она ей не подруга!
В животе поселилась поразительно сладкая боль. На этот раз она не сдастся. Нандалее должна понять, что другие тоже могут быть твердыми. Айлин, которая почти разбила ей голову, уже зауважала эту дикарку. Приветливость Нандалее ошибочно воспринимала как слабость.
Бидайн сжала кулаки. Ну почему Нандалее настолько упряма? И как она могла быть настолько глупа, чтобы выбрать себе именно такую подругу? Если Нандалее не позовет ее до тех пор, пока она достигнет лестницы, то она, Бидайн, будет считать, что их дружба закончилась! На этот раз должна уступить Нандалее!
Бидайн пошла медленнее.
Ну, давай уже! В ярости подумала она. До лестницы оставалось еще пять шагов. Четыре. Может быть, в жилах Нандалее течет кровь троллей. Никто из всех знакомых, которые когда- либо были у Бидайн, не вел себя настолько по-варварски, как ее подруга.
Еще два шага. Она замерла и прислушалась. Затем обернулась. Нандалее умела двигаться совершенно бесшумно. Может быть, она уже стоит в дверном проеме и смотрит ей вслед. Этого будет довольно. Тогда все будет забыто. Она знала, что не в характере Нандалее просить у кого-либо прощения. Одного этого жеста будет достаточно.
Но Нандалее не стояла в дверном проеме.
Бидайн положила руку на широкие перила лестницы. Она чувствовала себя одинокой, как никогда в жизни. Она спускалась очень медленно, глядя строго между прутьями перил, в холл и на открытую дверь. Если Нандалее все же придет... На ступеньке, с которой еще можно было увидеть верхний этаж, она замерла. Приди же, подумала она. Приди!
Тщетно! Когда она сделала следующий шаг, ей показалось, что она тонет. Она опускалась ниже уровня пола, смотрела на украшенные планки на стенной кладке. Теперь она не сможет увидеть, если Нандалее придет. Бидайн крепко сжала губы. Настало время и ей стать твердой. Нужно продержаться всего лишь несколько дней. Нандалее наверняка вернется к ней! Кроме Бидайн у нее никого нет.
И у тебя тоже никого нет, напомнил сдавленный голос в мыслях девушки.
К счастью, свободных часов было мало. У нее не будет много времени поразмыслить. Но сейчас она не могла лечь спать. Она будет лежать без сна и смотреть в потолок. И в какой-то момент сдастся.
Бидайн задумчиво смотрела на мечи, развешенные вдоль стен в холле. Если они все здесь, то должен быть узор. Но многих клинков не хватало. Каждая брешь означала эльфа из Белого чертога, отправившегося выполнять миссию. Она насчитала семьдесят три бреши. Интересно, что они делают? Где они? До сих пор она не слышала, чтобы кто-то из учителей рассказывал о поручениях, которые они выполняли для драконов. Некоторые искали новых учеников, другие уходили в мир людей. Но что им там делать?
