«Я делал расчеты и проверял, насколько прав в выводах».
«И что получилось в результате?» — у меня появилась слабая надежда, что нам удастся оставить Коллекционера в дураках.
«Конкретно пока ничего сказать не могу. Вы ищите книгу, а я еще подумаю».
— Эники-беники ели вареники. Эники-беники клец, — Антея тыкала пальцем по очереди в направлении каждой двери.
— К чему этот фокус с детской считалкой?
— Выбираю, куда пойдем.
— А не проще ли камень поискать?
— Какой камень?
— Придорожный, с указаниями: налево пойдешь — богатым будешь; направо — коня потеряешь.
Антея фыркнула и потянула меня за рукав.
— Идем, любитель сказок, вот наша дверь.
— Вот так, с помощью обычной детской считалочки Хранительница Врат выбрала свой путь, — съязвила я в ответ.
То, что произошло дальше, должно было случиться. В маленькой, почти игрушечной комнатке, без окон и других дверей, заставленной мебелью в стиле куклы Барби, на кроватке под розовым балдахином сидела маленькая девочка и перебирала цветные фантики. От щиколотки ее левой ножки к стене напротив тянулась ажурная золотая цепь. Увидев нас, она не заплакала и не закричала, не стала просить о помощи или еще что-то в этом роде. Девчушка улыбнулась и спросила звонким голоском:
— А конфеты у вас есть?
— Что? — хором спросили мы с Антеей.
— Карамельки или шоколадные, но лучше карамельки. Я их больше люблю.
— Что ты тут делаешь? — более умный вопрос не пришел мне в голову.
— Я тут живу. Иногда приходит дядя Лаврентий и приносит целую жменьку конфет.
— Почему он держит тебя взаперти на цепи? — сжала кулаки Антея.
— Чтобы я случайно не улетела и не потерялась. Он заботится обо мне, он добрый.
Только тут я заметила за спиной малышки прозрачные стрекозиные крылышки. Девчушка хитро улыбнулась и замахала ими быстро-быстро, приподнимаясь над кроватью. В голове не укладывался увиденный кошмар: семилетняя девочка, сидящая взаперти, говорит о своем мучителе с нежностью в голосе. Бред какой-то…
— Так вы дадите мне конфет? — полюбопытствовала кареглазая красавица.
— Пойдешь с нами, тогда дам, — я приняла для себя решение, и никакие возражения со стороны Феликса или Антеи принимать не собиралась.
— А куда вы идете? — девочка склонила голову набок, и ее темно-каштановые волосы закрыли половину личика.
— В страну, где много-много конфет, — не моргнув глазом, соврала я.
— Конечно, пойду, — хлопая в ладоши, согласилась малышка.
— Найяр, зачем? — чуть слышно спросила Хранительница Врат.
— А ты предлагаешь ее тут оставить?
— Про конфеты врать зачем?
В ответ я только плечами пожала.
«Да, Нин, вижу, тяга к работе массовика-затейника у тебя не пропала…» — прокомментировал мой поступок Феликс, но отговаривать не стал.
Между тем малышка уже стояла рядом, сжимая мою ладонь.
— Пошли за конфетами, чего стоишь?
Она сделала шаг и тут же упала на коленки — золотая цепь не выпускала девочку из комнаты. Стрекозиные крылышки печально повисли за ее спиной, и девчушка заплакала. И тут произошло то, что послужило объяснением, почему Лаврентий Васильевич включил малютку в свою коллекцию. Стоило слезинке скатиться со щеки девочки, как она тут же превращалась в бриллиант. И чем крупнее оказывались слезы, тем больше каратов становился бриллиант.
— Закрой глаза и не подсматривай, — попросила я девочку.
Мне не хотелось пугать ее тем, как буду доставать Феликса. Ребенок послушно зажмурился. Взмах Мечом и, звеня, цепь упала на пол. Конечно, оставался еще браслет на щиколотке, но сейчас не время с ним возиться, потом снимем.
— Как тебя зовут, зайка? — ласково спросила Антея, пока я убирала Меч.
— А глаза можно открыть? — послушный ребенок все еще жмурился, но потом, не дожидаясь ответа, открыла глаза. — Дома меня звали Дитя Ночи, но для друзей я Ди.
— Красивое имя, — кивнула Хранительница Врат.
— Пасиб, — Ди поправила волосы. — А вас как зовут?
— Меня Антеей, а подругу мою зовут Найяр.
— Ан и Най, — захлопала в ладоши Дитя Ночи.
Я усмехнулась, услышав, как девочка упростила наши имена. Най, значит, Най. Подхватив малышку на руки, Антея первой вышла из кукольной комнаты. Мы вернулись обратно в спортзал. Оставалось исследовать еще четыре двери, но теперь с нами была семилетняя девочка, а значит, лишний раз рисковать не стоит. Но с другой стороны, а вдруг за дверьми сидят такие же маленькие детки, как Ди?
В этот миг стены зала потихонечку поплыли у меня перед глазами, меняя очертания, и я увидела спальню родного детского дома. На кровати сидела Олеся и читала учебник по химии.
— Ниночка, где ты ходишь? — Олеся оторвалась от учебника и с укоризной посмотрела на меня.
Ее голос ударил по мне, словно электрический разряд, в горле, мешая дышать, встал ком.
— Это все неправда, ты умерла, — я схватилась рукой за горло. — Это обман, видение…
Происходящее было настолько реальным, что у меня подкосились ноги. Разум понимал, что именно происходит на самом деле, с другой стороны… Олеся казалась реальной, настоящей, ее голос, взгляд, обстановка нашей спальни. Я столько лет жила с несбыточной надеждой, что Олеся вернется живая и невредимая, что ее смерть лишь инсценировка. И вот она сидит передо мной и улыбается. Зачем куда-то идти, кого-то спасать? Мне хорошо и спокойно тут и сейчас, рядом с ней. Мысли и чувства путались, сбивая с толку. Нет, это мираж, видение, нет никакой комнаты, нет Леси, много лет уже нет в живых. Но вот же она! Стоит только руку протянуть и ощутить тепло ее кожи.
— Ниночка, мы гулять пойдем? — Олеся отложила в сторону «Химию» и встала с кровати.
Ниночка… так меня никто, кроме нее не называл. Ласково, нежно, с теплотой в душе. Ниночка… Най, Найяр, Коричневая Леди — вот мое имя! Ниночка… Я не хочу быть «Ниночкой» — девочкой из детдома! Нет! Нет! Слышите?! Нет!
Видение исчезло. Рядом стояла Антея с Ди на руках и встревоженно смотрела на меня.
— Что с тобой?
— Началось, — я почувствовала слабость в ногах и села на пол.
— Сколько еще сможешь продержаться?
— Не знаю. Надо у Феликса спросить. Необходимо что-то делать с книгой, иначе нам конец.
— А за конфетами когда мы пойдем? — спросила Ди.
— Скоро, малышка, скоро, — Антея опустила ее на пол, а сама подошла ко мне. — Знаешь, если мы книгу не найдем до окончания срока, то просто свалим отсюда. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
