— Можете утешиться мыслью, что спасли меня от пустой и безвременной кончины, — прохрипел я в ответ, тут же пытаясь подняться.
— Как там тролли? — спросил Мик, поднявшись с земли и нервно оглядываясь назад. Там, за редкими низкими ветвями, были все еще хорошо видны массивные силуэты чудовищ.
— Думаю, они чувствуют себя просто прекра… ай! — я попытался пошевелить поврежденным плечом, в ответ недвусмысленно хрустнуло.
— Сломал?
— Ключица, кажется.
— Надо кольчугу снять.
— Потом. Ты не забыл, что здесь где-то невдалеке бродит целая прорва игов?
— И что делать? Если бродят, то могут рано или поздно и на нас набрести.
— Могут, — согласился я, — нам надо спрятаться где-нибудь, переждать…
— А потом нас найдут и тоже сожрут.
Нет, какой он все-таки пессимист.
— Хорошо. Что ты можешь предложить? — Я начал выходить из себя, да еще плечо с каждой секундой болело сильнее…
Немного постояли. Вместо того чтобы что-нибудь предложить, Мик с самым что ни на есть невинным видом поинтересовался:
— И куда пойдем? — Мне захотелось ударить… кого-нибудь, но я сдержался.
— Значит так, если вы ничего умного не придумали, — я бросил по очереди посмотрел на каждого. Оба со слегка виноватым видом промолчали. — Тогда я предлагаю вот что… вы просто будете молчать и пойдете следом за мной.
Мы успели сделать по десятку шагов.
— Вы что, обалдели? — шикнул я на них. — Если вы не поняли, — мы крадемся, — я подчеркнул это слово голосом. — Мик, такое ощущение, что на сучки ты наступаешь специально, иначе хоть раз ты все же промазал.
— А я что — виноват, если ими тут все завалено? Да и какая вообще разница? Нас ведь все равно никто не услыши… ой! — «Ой» был вызван внезапно вылетевшей из темноты стрелой. Просвистев сантиметрах от его головы, она гулко врезалась в ствол.
Захотелось сказать Мику что-то на редкость «душевное», но я решил оставить это до лучших времен и ограничился лаконичным:
— Бежим.
Уговаривать никого не пришлось: мы побежали. Следующие несколько минут запомнились все увеличивающейся болью в плече и все уплотняющимся градом стрел за спиной. Никаких опасностей впереди не предвиделось, — то есть можно было считать, что направление движения мы выбрали верно, и это радовало.
Поводов для радости стало меньше, когда Книла зацепила одна из стрел. Ничего серьезного, только кожу на плече разодрало — стрела даже не воткнулась, но зато стало понятно, что в следующий раз может повезти меньше…
— Сворачиваем, — крикнул я.
Оставалось надеяться, что мы достаточно отдалились от троллей. И что иги не станут преследовать нас за пределами леса, иначе… Про «иначе» я твердо решил не думать.
Стук втыкающихся в стволы стрел все еще слышался где-то позади, но через пару минут он все-таки стих. Мы выбежали из леса.
Около ста метров по прямой… а потом мы ухнули куда-то вниз. Откуда здесь взялся склон, да еще такой крутой, спросить было не у кого, потому мы просто катились вниз. Спуск все же кончился. Как только смогли встать, мы снова побежали.
Преследовать нас не стали. Проверить было нельзя, но я так чувствовал. Несмотря на это, остановились мы не скоро. Только когда Маас сменил темное лицо на светлое, а силы покинули нас окончательно. Оказавшись у подножия высокого холма, мы свалились под первым же деревом — не таким исполином, как в игских дебрях, а простым дубом — с мощным стволом и густой листвой.
25 день 1-го месяца
Я очнулся. Открыв глаза, с трудом понял, где нахожусь и как мог сюда попасть. Прошедшая ночь унесла далеко…
Насколько бы это ни показалось странным, но спать мне не хотелось. Осторожно пошевелив плечом, я понял, что невероятная способность моего организма к самоврачеванию никуда не исчезла. Плечо все еще болело, но уже совсем не так, как прошлой ночью. Нужна была еще пара дней, чтобы восстановиться окончательно.
Опираясь на правую руку, я поднялся. Мик с Книлом все еще спали и, судя по их ровному дыханию, собирались делать это еще долго. Я не стал их будить, решив для начала осмотреться.
Первым, как, впрочем, и вторым, что бросалось в глаза, — было степью. Огромные просторы ровной земли, покрытой короткой травой, нас окружали с севера и юга. На западе и востоке, разумеется, тоже степь, но на востоке от взгляда ее скрывал массивный широкий холм, часто утыканный приземистыми дубами, а на западе через десяток километров она упиралась в Игские горы, от которых сейчас были видны только макушки: по сравнению со всей степью, холм находился немного в низине.
Я еще раз окинул взглядом холм: откуда он тут взялся? Посреди степи даже деревья не растут. Может быть, здесь подземные воды неглубоко, или еще что-нибудь в этом роде?.. Подумав о воде, я вдруг вспомнил, что ужасно хочу пить… Ну, и есть заодно… однако пить все же сильнее.
Интересно, а если деревья питались бы, например, от подземных вод, то, наверное, где-нибудь неподалеку можно было бы отыскать небольшой родничок и, если не наловить в нем рыбы, то хотя бы напиться.
Мик с Книлом наверняка еще некоторое время проспят, так что можно пока попробовать обойти холм вокруг. Наверное, больше шансов, что родник, если он имеется, бьет где-то снизу: подняться на довольно высокий холм воде было бы не просто. Наверное… Так я думал сначала, но, сделав пару десятков шагов и не обнаружив никаких признаков источника, решил все же подняться наверх.
Оказалось, холм имеет довольно правильную форму. Поднявшись по склону, я вышел на почти ровную поверхность. Она тоже была покрыта деревьями, — только здесь они становились более частыми. Хотя ширина у этого лесочка была совсем небольшая.
Сделав десяток шагов, я заметил впереди просвет, как будто деревья окружали какое-то пустое пространство в центре холма. Еще три десятка шагов — и… Да, действительно, мне пришлось прищуриться от ярко светящего солнца: деревья росли по краю круглой площадки метров двадцати в диаметре, покрытой твердой черной землей без единой травинки. Землю без порядка покрывали разных размеров белые камни. Сильно бросался в глаза получавшийся контраст.
Я пошел напрямую через круг, стараясь не задевать камней. Это было не сложно, так как они лежали не слишком часто. Внезапно я почувствовал… что-то непонятное, смутное, ничем не выраженное беспокойство. И — вдруг ощущение сразу пропало. То есть, я бы даже сказал, не пропало, а — иссякло, настолько слабым оно было. Хотя мне могло просто показаться….
Н-да, ничего нет. В общем-то, можно возвращаться: в конце концов, степь — не пустыня, здесь деревья могут питаться и от дождя. Кажется…
Я все-таки дошел до конца круга. Земля также была покрыта белыми камнями. Какое-то время я бесцельно топтался на месте.
