Поднявшись, Алиса позавтракала, и они продолжили путь. Трактирщика она больше не видела, — не то чтобы ей хотелось, скорее даже наоборот, — но, тем не менее, зла она ему не желала.
Кай с Миком очень хорошо относились к ней, но уж очень были пренебрежительны к человеческой жизни. Конечно, это касалось только всяких мерзавцев, но такой взгляд на вещи не то чтобы пугал Алису — просто ей сложно было с этим смириться. Хотя… ведь те же Кай с Миком сами-то ни на кого не нападали — они просто реагировали. Но то, что эти два абсолютно нормальных и даже положительных парня были убийцами, ее терзало. Не какими-нибудь маньяками, или наемниками, но ведь сути-то это не меняло. Или меняло?
— Мик, а что с этим трактирщиком? Вы его не… — Алиса не сумела договорить до конца, но общий смысл понять было можно.
Местность вокруг казалось до тоски однообразной. Широкие кормовые луга с пожелтевшей на зиму травой время от времени перемежались небольшими сосновыми или дубовыми рощами. Не успевшее высоко подняться солнце практически не грело. Ветра не было. Как и Кай с Миком она шла на своих двоих.
— Не-е, — пожал плечами Мик, — а что — надо было? — деловито поинтересовался он. Голос казался серьезным, но глаза говорили, что он шутит.
— Нет, конечно. Просто, у него ведь не было выбора…
— Одну и ту же вещь всегда можно сделать по-разному, — сказал Кай. — Я же не прошу его заступаться за нас, ему достаточно было просто обрисовать ситуацию, а он все равно продолжал настаивать — даже когда я ему четко объяснил, что он не по тому адресу обращается. И вообще, на нас в его заведении напали, а он даже провианта за полцены отпустить не захотел.
— Да, — согласился Мик, — некрасиво с его стороны. Правда, в результате мы вовсе платить не стали, но неприятный осадок все равно остался…
— У тебя в кошельке, — напомнил ему Кай.
— Нет, там как раз приятный осадок. Я имею в виду мою чистую, ранимую и бесценную душу…
— Насчет чистоты и ранимости я бы поспорил, — сказал Кай, — а вот что касается бесценности, я полностью согласен.
— Правда? — усомнился Мик.
— Правда, — подтвердил Кай, — у такого скупердяя, как ты, душу купить даже у Леда денег не хватит.
— Значит, это я скупердяй, так?
— Так.
— Ладно, тогда давай вспомним…
Подобным образом они могли препираться до бесконечности, это Алиса поняла еще вчера. Их спор так неожиданно переходил от глупых шуток и подтрунивания друг над другом к абсолютно серьезным вещам, что зачастую невозможно было понять, когда они говорили серьезно, а когда нет.
— Мик, того, что мы взяли в гостинице, нам до Туалона хватит? — спрашивал Кай.
— Если ты будешь так жрать, как вчера вечером, то и до ужина не хватит, — отвечал Мик.
— Вчера это было по необходимости.
— Однако ж две лишних монеты эта жирная макака с нас взяла.
— Ага, думаешь, я не знаю, что ты его сегодня на три дополнительных лота ограбил?
— Всего три, а вчера-то мы семь заплатили.
— Я сказал: три «дополнительных». В общей сложности десять.
— Правильно, — не стал отнекиваться Мик, — семь за вчерашнее, потому что нас обслужили не по уровню, а еще три — за моральный ущерб.
— За что?
— За мои нервы.
— Да ты даже со стула не вставал, пока я за двоих отбивался.
— Но аппетит-то мне испортили, так?
Кай махнул на него рукой.
— Черт с тобой, махинатор недоделанный. Ты мне наконец скажешь, на сколько еды взял?
— До Туалона должно хватить. В любом случае впереди еще будут трактиры.
— Я думал, в трактирах можно и не останавливаться.
— Опять на улице спать?
— Я думаю, не рассыплешься. Одно одеяло у нас есть, для Алисы. Костер разведем, тренировку перед сном…
— Какую еще тренировку? — отчего-то сильно забеспокоился Мик.
Алисе тоже стало интересно. На лице Кая появилась очень злорадная улыбка. Ей даже показалось, что он едва слышно хихикнул несколько раз.
— Ну, ты же не думал, что мы прекратим занятия?
— Так сколько времени прошло…
— У нас не было возможности. Постоянно гнался кто-нибудь, а теперь мы никуда не спешим. Помнишь, что говорил Киото? «Надо пользоваться любым свободным моментом».
— Это его не спасло.
— Да…
После этого они довольно долго ехали молча. Вид у обоих был подавленный. Алиса хотела спросить, о чем были эти последние слова, но так и не осмелилась. Тогда она решила спросить о другом. Менее серьезном.
— Мик, а кто такая макака?
— Что? — Алисе показалось, что последние минуты его сознание находилось далеко от того места, где они были сейчас. О Кае можно было сказать то же. — А, макака. Ну, это такое животное. Жадное, толстое и глупое, очень похоже на этого трактирщика.
— Не слушай его, Алиса, никаких макак он не видел никогда.
— А я и не говорил, что видел.
— И чего тогда заливаешь?
— Как раз-таки не заливаю, подумай сам. Я ее не видел, ты не видел, Алиса тоже не видела. Никого, кто бы видел, мы в данный момент спросить не можем. Значит, по идее, она может выглядеть как угодно. Вот мне и кажется, что наш трактирщик может быть очень на нее похож.
— Дурак ты, Мик.
— Я дурак? Готов полностью опровергнуть это мнение…
Грозы ночью так и не случилось, но дорогу намочить успело. Они шли по краю.
Ближе к обеду они проехали мимо еще одной гостиницы — «Приют для всех».
Останавливаться не стали. Кай даже нарочно ускорил шаг, пока они проходили мимо. Видимо, по-прежнему опасался чего-то.
Полчаса спустя Кай внезапно начал замедлять ход, это продолжалось минуты три, до тех пор, пока они не остановились полностью.
— Привал? — спросил Мик.
Место было неплохое. В двадцати метрах впереди по обе стороны дороги стоял невысокий сосновый лесок. Рядом с ним по правую сторону была уже обихоженная кем-то полянка, на ее краю, рядом со старым поваленным деревом, чернел след давнего костровища.
— Нет.
— Хм… засада, что ли? — Мик даже не нахмурился.
— Помнишь, когда мы только мимо гостиницы прошли, мимо всадник проехал?
— Ну, помню. Но это мог быть кто угодно, так?
— Так, — согласился Кай, — но ты же не станешь спорить, что место очень удобное. Пятьдесят метров пути через лес, кусты по краю дороги, обходить вокруг долго, да и кому в голову придет?
— Так, может, обойти? — вырвалось у Алисы. Она понимала, что в подобных делах разбирается гораздо хуже, да и Кай с Миком в этом наверняка были уверены. Тем не менее, рот ей никто затыкать не стал.
