Дальше проверить было нельзя, точнее, проверить-то я мог, но не сумел бы вернуть шар себе. Чем больше расстояние до заклятия, тем сложнее удерживать над ним контроль. Просто бросить заклинание я был способен, наверное, чуть ли не на любое расстояние – разумеется, с каждым метром сложнее будет обеспечить точность, – а вот как-то влиять на него – только с двадцати-двадцати пяти метров. После разрыва связи заклятие становится сгустком энергии с заданным направлением и конкретной задачей, которую уже нельзя изменить.
Коснувшись моей ладони, шар впитался.
– Кай, ты спишь?
– Вообще-то я на посту, Мик. И, надеюсь, ты понимаешь под этими словами то же, что и я.
– Что? А, ты про пост… Можешь не сомневаться, из меня отличный постовик.
– Кто?
– Постовик – человек, стоящий на посту. Бдун, другими словами.
– Ясно…
Про «бдуна» я решил не спрашивать.
– Кай, так ты, значит, не спишь?
– Видимо, нет.
– Я хотел спросить тебя… про Алису.
Да, про нее мы давно не говорили. Не было времени. Да и вообще…
– Что спросить?
– Знаешь, все это так долго длится… Я уже… гм… Думаешь, мы найдем ее? Столько времени прошло, а у нас до сих пор даже намека нет, что с ней все хорошо. Что с ней вообще как-то. Тот же Олм – он ведь только про своего брата говорил. Как ты думаешь?
Я прислушался к своим ощущениям. Найдем? Сейчас… сейчас я почему-то не был уверен, хотя уверенность и вера – по сути, ведь разные штуки. Уверенность – убежденность. Вера – движущая сила. Уверенности может и не быть, а верить мы должны всегда.
– Так найдем?
– Я не знаю, – честно сказал я. – Ты думаешь, все зря?
Мне очень не нравилась эта мысль, но сложно было не начать так думать. А Мику тем более. Ведь он-то полагался на мою уверенность.
– Я не думаю, что все зря. Так, наверное, не бывает, если ты делаешь что-то, что может в конце правильным оказаться. Просто… У нас есть шанс?
– Шанс? Шанс есть… Мик, мы должны были попробовать. Ты же сам знаешь: если чувствуешь, что можешь сделать то, что хочешь сделать, – глупо не попробовать. Даже не сделать, а просто принять решение делать. Если есть силы принять его – нужно принимать. У нас ведь есть силы, так?
– Силы есть, раз уж мы тут. А раз мы тут, то разницы уже нет, верно?
– Верно. А надежда – вообще слабое чувство. Беспомощное. Не будем мы на шансы надеяться: без них как-нибудь.
27 день 4-го месяца
Я почувствовал это внезапно. Несколько больших ярких сгустков «тепла» всего в 25–30 метрах впереди нас.
– Тихо, – шикнул я говорившей что-то Кессе. Еще секунду прислушивался… и резко прыгнул вниз. Повозка дальше поехала без меня.
– Ты озверел? – прохрипел Мик откуда-то снизу.
Разумеется, я все устроил так, чтобы Мик падал на камень, Кесса – частично на брусчатку, частично на Мика. Я упал на всех сверху.
– Тихо! Там кто-то есть.
Кое-как заставив всех сместиться к краю дороги, я поставил щит.
– И что? А если они выстроятся вокруг и ждать станут? – спросила Кесса.
– Щит снаружи не светится, – ответил я. – Может, не заметят.
Мы прождали минут пять. Я, в общем, сам не очень понимал, что нужно делать в таком случае.
– Кай, а может, того… нападем на всех сами? – предложил Мик. – А то сидеть здесь долго придется.
Может, и нападем. Но у меня были сомнения. Видеть я противников не мог, зато очень хорошо получилось ощутить размер. Каждый сгусток «тепла» превосходил размерами человеческий минимум раза в два.
– Их там четыре или пять. И… это могли быть те Твари из Лига.
– Какие твари? – переспросила Кесса. Ах да, ее же с нами не было.
– Неприятные, – ответил Мик. – Как тролли, только поумнее.
– Подручные накхов, – пояснил я.
– И они были в Лиге?
– Алису искали.
– И как вы в тот раз выпутались?
– Там их мало было…Ладно, – сказал я. Интонация была такая, что все от нее должны были на что-то решиться.
«Когда не знаешь, что делать, и очень при этом торопишься – делай первое, что придет в голову», – это говорил Ирвин. Один из спорных его советов, но сейчас я другого вспомнить не смог.
– Снимаем щит и идем. Нападут – нападем в ответ.
– Ты уверен?.. – Вопрос прозвучал, когда щит был уже снят. Мы оказались в темноте.
– Идем по краю, рядом с бордюром, – шепнул я.
Вообще-то мы ползли, но я не стал уточнять.
– Вы что-нибудь слышите? – Внезапно я перестал чувствовать живое впереди.
– Вообще-то я думал – это ты нас ведешь.
– Они куда-то исчезли.
Мы поднялись на ноги.
– Пойдем? – неуверенно предложил Мик.
– Пойдем, – поморщившись, ответил я, но с места не сдвинулся.
Темнота – густая, как холод – начиналась всего в паре метров от меня. Пока мы ехали под щитом и в повозке, все было в порядке. Колеса тихо стучали – мы двигались. Теперь нужно было идти самим. Самим раздвигать мрак. Бороться с темнотой было необходимо, иначе – шага не сделаешь.
Вытащив меч – будто мы не просто идем, а собираемся напасть на кого-то, – я двинулся. Мы шли десять секунд, двадцать, тридцать. Казалось, что стоим на месте: иллюзия настолько явная, что я чуть было и вправду не остановился.
– Главное – привыкнуть… – прошептал я себе.
Кое-как я сумел задать более-менее сносный темп. Кесса и Мик, не выходя вперед, шли строго друг за другом и за моей спиной. Я ждал нападения. Думал, что те, кого я почувствовал, вернутся…
– Смотрите, поворот!
Кесса – она шла в центре «колонны» – указала влево. Бордюр обрывался и уходил строго на восток. Сворачивать мы не стали. За полчаса мы успели оставить позади еще шесть поворотов. На седьмом споткнулись. Дорога уходила вправо и влево – на восток и на запад. Олм указывал на юг.
– Идем вправо, – сказал я.
– А почему не влево?
Про то, что можно срезать по прямой, никто даже заикаться не стал.
– У меня левый сапог больше стоптан, – нет, ну какую он тут логику хочет увидеть?
– А-а… Ясно.
Мы шли минуты две или три. В меня начали закрадываться сомнения. Что можно найти на западе, кроме Драконьих гор? Если дорога в ближайшее время снова не повернет на юг… Внезапно я упал. Успел выставить перед собой руки – и остановился, не долетев до земли.
– Стойте, – предупредил я остальных. – Тут ступеньки.
