– Да уж договаривайте! – усмехнулась собеседница. – Никоненко, так? Думаете, я сразу не догадалась?
– Мы не должны были называть фамилию! – ужаснулась я. – Не выдавайте нас, пожалуйста! Кто ж знал, что вы такая умная…
Я покосилась на Лизу. Сигналов тревоги она не подавала. Похоже, дело двигалось в нужном направлении. Конечно, моя лесть была непомерно грубой, но для человека с завышенной самооценкой и презрением к окружающим это, видимо, самое то?
– Боюсь, Никоненко ошибается, – медленно, обдумывая каждое слово, констатировала Ольга Григорьевна. – Если б у Василия Сергеевича была любовница, это бы от меня не ускользнуло. Возможно, она работает не здесь?
– Не здесь его не интересует, – пожала плечами я. – По крайней мере нам никто о таком не говорил. Ладно, извините. Раз даже вы ничего не знаете, мне тем более не догадаться. Пусть посылают профессионалов.
Собеседница молчала. Мы попрощались и вышли, а она так и не проронила больше ни слова.
– Что? – накинулась я в коридоре на Лизу.
– Она тебе поверила и очень испугалась, но в то же время гордится тем, что умнее нас и ловко нас обхитрила. Опасается будущего, однако гордится настоящим – вот так. И строит план действий. А конкретных мыслей я, к сожалению, не вижу.
– Приказ пошел легко, – отчиталась Женька. – Бороться за себя и требовать с других – это как раз то, что ей доктор прописал. Думаю, отдачи не будет вовсе.
Пока мы так рассуждали, дверь кабинета открылась, и героиня разговора быстро процокала каблуками мимо нас.
– К шефу, – прокомментировала Женька, проводив ее взглядом. – Интересно, спешит увольняться, или ты запугала ее недостаточно? Может, мне что-то нужно приказать еще и Василию Сергеевичу?
Я задумалась:
– Давайте не тратить лишних сил. Не получилось – будем искать другие варианты, а пока подождем результата. Знаешь, даже кстати, что нам с Лизой надо идти. Если что не так – звони, мы подъедем, а маячить тут нам не стоит. Пусть все будет максимально естественным. Мы дали толчок, а катится уже само…
Забегая вперед, добавлю: Ольга Григорьевна уволилась моментально, и протокольный отдел в банке так и не был создан. А вот огромные рабочие залы остались памятником короткому периоду ее владычества.
Глава 16
Наутро в субботу, когда я валялась на диване с книжкой в руках и Бесом на коленях, позвонила Лиза.
– Прости, если мешаю, – сказала она, – но вот все думаю и думаю. Скажи, а как ты собираешься решать свои проблемы?
– Какие проблемы? – не поняла я.
– Рабочие, – объяснила подруга. – Сперва ты помогла мне. Кстати, Эдик перестал нежничать, весь вечер вчера странно на меня косился, потом уехал, и до сих пор его нет.
– Переживаешь? – уточнила я.
– А не переживаю! – гордо отчиталась Лиза. – Что-то у меня перегорело. Пусть делает, что хочет, лишь бы я его не видела. Короче, с Эдиком разобрались, с Ольгой Григорьевной тоже… а что ты намерена делать с деканом?
Я вздохнула. Честно говоря, я была намерена выкинуть его из головы. Я страшно устала за эту неделю, просто вымоталась напрочь. Немудрено! В воскресенье мы отправились к колдунье, и с тех пор события двигались с головокружительной быстротой. Сперва мы обнаружили, что стали ведьмами, потом – что должны от этого умереть. Поразительно, как мы без всякой подсказки со стороны, кроме Справочника, сумели овладеть захватившими нас Дарами и выжить. Не просто выжить – использовать новоприобретенные качества на благо Лизы с Женькой. Столько достижений за шесть дней! Даже Бог, создав в данный срок мир, счел себя вправе отдохнуть. Неужто мы жаждем превзойти его в трудолюбии?
Примерно так я ответила подруге. Она в ответ принялась вздыхать и даже стонать, словно я призвала ее не провести выходные в праздности, а как минимум срочно наняться гребцом на галеры.
– Ты что? – удивилась я.
– Как что? – голосом умирающего лебедя (впрочем, тут я не уверена – кто их знает, этих лебедей) пролепетала Лиза. – Получается, ты истратила все силы на меня, а на себя уже не хватает! Значит, из-за меня тебя уволят, а может, даже посадят в тюрьму! Лучше бы Эдик выгнал меня из квартиры, я это заслужила, а с тобой все было бы хорошо.
– Наплюй, – посоветовала я. – Если бы таких, как я, сажали в тюрьму, они б давно уже были переполнены.
– А вот и нет! – возразила Лиза. – Таких честных, как ты, очень мало, вами тюрем не заполнишь. А посадить вас можно запросто. Каждый хоть в чем-то, да виноват, но кто нарушает чаще, лучше умеет выкрутиться.
Глубокая практичность этого утверждения, не слишком-то характерная для подруги, меня поразила. Услышать подобное от Женьки – это нормально, но от Лизы…
– В понедельник у вашего декана перевыборы, – воспользовавшись моим замешательством, продолжила она. – Его выберут, и он сразу за тебя возьмется. Поэтому к понедельнику надо обязательно составить план действий.
– Каких действий? – уныло поинтересовалась я.
Мне страшно не хотелось ничего предпринимать. Хотелось лежать, чесать Беса за ухом, пить кофе и в огромном количестве поедать шоколад. Я уже поглотила целую большую плитку и не собиралась останавливаться на достигнутом.
– Надо сделать так, чтобы декана не переизбрали. Тогда пусть бесится, сколько угодно, – он тебе не повредит.
Я пояснила:
– Его не могут не избрать. Выборы – формальность. Выбирают тех, кого поддерживает ректорат, а у декана там мощная рука. Они наверняка на пару с высоким начальством ловко распределяют деньги по карманам. На факультете, хотя декан всех достал, даже нет альтернативного кандидата – понимают, что бессмысленно. Так что дело безнадежное. Но мне кажется, все само потихоньку рассосется.
– Может, в масштабах страны выборы и формальность, – не сдавалась подруга. – Черный пиар, политтехнологии и такое прочее. А у вас небольшой коллектив, причем из ученых – значит, люди в основном порядочные. Только порядочные люди стесняются выдвигать себя в начальники. Давай я приду к вам и посмотрю, кто не против стать деканом. Женька подтолкнет остальных к выдвижению альтернативной кандидатуры, все обрадуются и его изберут. Между прочим, польза не только для тебя, а в целом для факультета. Вместо мерзкого декана будет хороший. Соглашайся, а?
Вообще-то Лиза – девушка на редкость покладистая, так что ее упорство не могло не удивлять. Здравое зерно в предложении было. Мы настолько уверены, что против ректората, как против лома, нет приема, что даже не пытаемся бороться. Руководство в подобных условиях наверняка расслабилось, утратив бдительность. Если на ученом совете неожиданно изберут не того кандидата, причем бумаги оформят правильно и своевременно, – не исключено, что обратного пути уже не будет.
– Я, честно говоря, понятия не имею, кто именно входит в ученый совет, – вслух произнесла я. – По крайней мере я в него точно не вхожу. Меня не пустят на заседание, а вас с Женькой – тем более.
