Создав в воображении соответствующий объект, вы переходите к следующему этапу – концентрируетесь на субъекте. Здесь ситуация примерно та же. Чем лучше вам знакомы мозговые импульсы ведьмы, к которой вы обращаетесь, тем легче будет доставить им информацию.
Передача абстрактной информации, в особенности вербальной, доступна не каждому. Даже простейшие слова трудно формализуются. Однако ведьма с соответствующим складом мышления после нескольких десятилетий тренировки способна, как говорится в известном стихотворении, рассуждать о смысле жизни с незнакомкой».
– Они издеваются? – гневно завопила Женька. – Я вообще ничего не понимаю! При чем тут смысл жизни? Нам нужна самая обычная, простая телепатия!
Я пояснила:
– Они уверяют, что мы мыслим не словами, а образами. Поэтому легче всего передать картинку. Любое слово – это уже абстракция и потому гораздо сложнее. Вот, например, представь себе стол.
– Представила, – кивнула Женька. – И что?
– Нет, не конкретный, а абстрактный. Слово «стол» – оно что означает?
– Ну… – подруга задумалась, – такой на четырех ножках.
– Кошка тоже на четырех ножках.
– Она живая, а стол нет.
– Ладно, тогда стул. Чем стол отличается от стула?
– Чем-чем? – фыркнула Женька. – Всем! Покажите мне, и я отличу.
– Вот именно. Реально мы отличаем, а формализовать не можем. А чтобы передать информацию другому, надо четко представлять ее самому. Смысл слов мы осваиваем годами с самого рождения, поэтому при звучании слова быстро возникает соответствующий образ. А при передаче информации надо создавать образ с нуля. Если даже стол сложен, представь себе, например, любовь! Поэтому высший пилотаж – мысленно рассуждать о смысле жизни с незнакомкой. Это надо иметь фантастическое абстрактное мышление! Но нам заморачиваться ни к чему. Освоить бы передачу картинок, и то хорошо. Очень повезло, что мы с детства друг друга знаем. Давайте тренироваться. Представляем себе предмет и передаем друг другу образ.
Если честно, с внимательностью у меня проблемы. Шерлок Холмс не только подсчитал количество ступенек в своем доме, но и помнил каждую ступеньку в отдельности. Я же, признаюсь, не сумела бы ответить, какого цвета стены в лифте или есть ли там зеркало. Однако надо – значит, надо. Вот передо мной компьютер… нет, это слишком. Вот передо мною шариковая ручка. Такая рыженькая, с синеньким кончиком. Она пишет. Или это неважно, нужен лишь внешний вид? На вид – ограненный цилиндрик. Граней… раз, два… шесть штук.
Закрыв глаза, я с ужасом обнаружила, что образ ручки тут же выпал из памяти. Вот же она, вот! Обычная ручка – чего проще?
У меня прямо слезы навернулись на глаза. Ситуация критическая, надо спешить, осваивать необходимые навыки, а торможу, словно последняя дура! Действительно дура! Была бы поумнее – освоила все заранее, а теперь ничего не получается. Ничего, ничего!
И вдруг в мозгу возник совершенно четкий образ. Только это была не ручка, а почему-то платье. Красивое такое, ярко-желтое, с косым вырезом и черным широким корсажем. Извилины у меня, что ли, перепутались? Платье вместо ручки… девушка, психиатрическую помощь вызывали?
– Нравится? – нетерпеливо и радостно уточнила Лиза.
– Что нравится? – пролепетала я.
– Ой! – пискнула подруга с огорчением. – А я была уверена, что получилось. Я давно тебя уговаривала на желтое платье, а ты не хотела. Вот я и решила показать тебе, какое оно здоровское! Как только разберемся с ведьмами, обязательно сошью.
– Здоровское, – согласилась я. – Надо же, какая ты талантливая! Я вот смотрю на предмет, и то не в силах его представить, а ты представила то, чего нет.
– Ну, я все-таки художник, а ты математик.
– И мне платье покажи! – потребовала Женька. – Хоть чем-то утешиться…
– Сейчас.
Я улыбнулась. Взбадривало не только то, что Лиза освоила важный навык, но и ее оптимизм. Не «если разберемся с ведьмами», а «как только разберемся».
– Вау! – подскочила Женька. – То, что доктор прописал. В таком платье Вику и без Даров каждый полюбит – кроме слепых, конечно.
– А у тебя получается передавать изображение или одна Лиза у нас талант?
– Ни хрена не получается. Образы какие-то напридумывали! У меня глухо как в танке.
– Ладно, – вздохнула я, – хоть Лиза справилась, уже радость. Когда Мэг придет, главным для нее, конечно, будет Женька, все внимание направится на нее. Я могу попытаться прикрыть ее собой… то есть своим защитным конусом. Женька, когда ты стояла за моей спиной, магия перестала на тебя действовать, так?
– Перестала. Но Мэг заскочит тебе за спину, и все. Прости, конечно, но у тебя с быстротой реакции плохо, ты ее не опередишь.
– Идея! – сообразила я. – Под покрывалом буду я, а не Лиза. Я в состоянии невидимости встану перед Женькой. Нет, не годится!
– Почему? – удивилась Лиза.
– Оно отвлекающее. Мэг будет от меня отворачиваться – и от Женьки заодно. Но ее как раз она захочет видеть! Тогда она сосредоточится и увидит меня. Тут лучше маскирующая жидкость, она заставляет менять окраску в зависимости от свойств окружающей среды.
– А камбала-то осталась! – обрадовалась Женька. – В холодильнике лежит.
Лиза без лишних слов отправилась на кухню, мы за ней.
– Значит, я буду в состоянии невидимости и под конусом, а Женька спрячется за мной. Мое отсутствие Мэг не заинтересует, ей на меня плевать. Лиза встанет в сторонке под покрывалом, передавая мне информацию об артефактах, а я постараюсь с помощью конуса прицельно им противостоять. Мэг ни о чем не догадается – она будет уверена, что это Женька борется с нею колдовством.
– Погоди, – прервала та. – Легко сказать! Как я за тобой спрячусь, если тебя не будет видно? Была бы ты очень толстая, другое дело, а за тобой поди уместись!
– Я толстая, но у меня нет защитного конуса, – вздохнула Лиза, помешивая жидкость в кастрюльке.
– Ладно, подержусь рукой за твою спину, – сообразила Женька. – Нащупать-то тебя будет можно, правда? Но вдруг Мэг, как Лиза, умеет распознавать артефакты? Или хуже – противостоит влиянию веществ? Тогда она вас обеих обнаружит.
Это было логично. Я почувствовала, что к глазам снова подступают слезы. Сочиняю идиотские планы, а сама не знаю о враге ничегошеньки. Плюнуть на все и спокойно умереть! Как ни бейся, надежды нет…
– Мэг нас не обнаружит, – твердо заявила Лиза. – Не огорчайся, пожалуйста! Ты ужасно умная. Такой план не придумал бы больше никто. Все у нас получится! Если ты сейчас заплачешь, мне прикажешь вообще сразу умереть? Мы не имеем права. Мы должны узнать, угрожает что-то Земле или нет.
Мне стало стыдно. Лиза, такая ранимая, поддерживает меня и не забывает о долге перед человечеством, а я позволяю себе слабость. Плакать будем потом… при условии, что нам предоставят шанс это сделать.
