Я сказала:
– Все-таки, Лиза, тебе не помешала бы защита. Основная струя будет направлена на Женьку, но и тебе рикошетом перепадет. А двое за моей спиной не поместятся.
– Ничего, – ответила подруга, не прекращая помешивать варево, – я постараюсь. Главное – не смотреть на Мэг, а сосредоточиться на чем-то другом. Вот, у меня булавка. Как почувствую, что магия действует, уколюсь и отвлекусь. Не волнуйся за меня, пожалуйста.
– Ох! – простонала Женька. – Иногда мне кажется, это сон. Проснусь – а все как было раньше. Лечь бы сейчас спать и забыться, а то думаешь, думаешь, как последний дурак…
– Ты уверена, что последний дурак занимается именно этим? – улыбнулась я. – У меня о нем иное представление. Итак, согласуем действия. Приходит Мэг, я, невидимая, открываю дверь, ты стоишь за моей спиной, Лиза в покрывале таится в стороне. Она отслеживает артефакты, передавая мне информацию о них, я целенаправленно отражаю их действие конусом. Потом…
Я замолчала.
– Ну, что потом? – жадным хором осведомились девчонки.
– Не знаю я, что потом! – неожиданно почти в истерике заорала я. – Ну не знаю! Надо забрать или уничтожить артефакты, чтобы Лиза точно определила, врет Мэг или нет. Или ты, Женька, велела бы ей говорить правду. Но как забрать артефакты, ума не приложу, а Дары наши на нее не действуют! Все, я больше не могу! Не могу, не могу, не могу!
– И не надо, – согласилась Женька, ласково гладя меня по плечу. – Я же говорю – сколько можно думать? Голова отвалится. Ты придумала все, что можно, и даже больше. А поступать надо по обстановке. Будь ты хоть какой гений, ну не в силах ты просчитать заранее то, о чем понятия не имеешь. Это вы, математики, привыкли, что все логично от начала и до конца, а нормальные люди живут не так. Не грусти, а? Лиза тебе платье сошьет. Желтое, красивое! Я бы и сама от такого не отказалась, но рыжим желтое не идет…
Я закрыла глаза, впав в какое-то оцепенение. Плакать уже не хотелось, зато совершенно не было сил.
Очнулась я, когда мне прямо на голову принялись лить теплую жидкость. Я в ужасе вскочила.
– Вы что, ополоумели?
– А, ты не спишь, – обрадовалась Женька. – Раздевайся!
– Ополоумели, – окончательно решила я.
– Если обработать тебя прямо в одежде, одежда станет невидимой, а ты нет, – пояснила подруга. – Это мы уже проходили. Оно тебе надо? Так что в ванную, в ванную…
Я, раздевшись, ошалело побрела туда. Девчонки в четыре руки промазали меня маскирующей жидкостью.
– На одежду уже не остается, – с сожалением констатировала Лиза. – Но ничего, главное, на тебя хватило.
– Я, по-вашему, должна встречать ведьму голой? – возмутилась я.
Женька пожала плечами.
– А тебе не все равно? Скромница нашлась! Во-первых, Мэг женщина. Во-вторых, ты понемногу исчезаешь, а через минуту тебя вообще не станет. А в-третьих…
Что в-третьих, я так никогда и не узнала, поскольку в прихожей послышался шорох.
Глава 20
– По-моему, кто-то открывает дверь, – изумленно сообщила Лиза. – Вам не кажется?
«Черная рука идет по коридору!» – промелькнуло у меня в голове. Сколько времени? Пять утра. Похоже, Мэг решила не ждать. После неудачной попытки вернуться она поняла, что добровольного согласия от нас все равно не получит. Войти же через запертую дверь для существа, владеющего магией, вряд ли неразрешимая проблема.
Мы рванули в комнату. Лиза, быстро укрывшись отвлекающим покрывалом, отступила в угол, Женька холодными руками вцепилась мне в бока. Вот будет номер, если ведьма моментально меня обнаружит! Что тогда предпринимать? Скакать из стороны в сторону, пытаясь прикрыть собой подругу? Увы, она права – с быстротой реакции у меня не очень. При виде боксеров, бодро прыгающих по рингу, дабы уклониться от ударов, каждый раз удивляюсь – и как им удается?
– Женечка, ты одна! – улыбнулась Мэг с нежностью кошки, обнаружившей, что клетка с волнистым попугайчиком наконец-то открыта, а хозяев дома нет. – Это замечательно. Твои подруги – милые девочки, и трудно корить их за естественную зависть. Но без них наше дело пройдет гораздо лучше.
В этот миг перед моим внутренним взором вдруг возникли два блестящих колечка. Что это, боже мой? На палец такие не наденешь – малы. Я уставилась на Мэг. Да серьги же, вот они!
До предела усилив Дар (плевать на отдачу!), я сконцентрировалась на серьгах. При этом я ощущала, как, проходя через защитный конус, Дар преображается. Точнее, он передается конусу, а тот уж применяет его по-своему.
Мэг схватилась руками за уши. «Так тебе и надо!» – злорадно подумала я, а в голове замелькали все новые образы. Кольцо, еще кольцо, шарфик, сумочка, пряжки на туфлях, пуговицы… что ни предмет, то артефакт! Их так много, что мне не справиться!
– А ты сильней, чем я предполагала, – с ненавистью произнесла Мэг, опустив руки. Я с изумлением увидела, что сережки почернели и словно обуглились. – Но не надейся, что у тебя есть шанс меня победить. Все, что ты умеешь, на самом деле принадлежит мне, только мне! Ты украла у меня Дары, но пользоваться ими может лишь прирожденная ведьма, а не дикарка из нижнего мира! Тебе случайно повезло, но переиграть меня всерьез ты не сумеешь никогда! Никогда!
– Врешь ты все, – спокойно прокомментировала Женька. – Врешь от начала и до конца. Пошла бы ты!
Лицо Мэг перекосилось. Даже сквозь конус я почувствовала резкий толчок. В мозгу моментально возник образ сумочки. На миг мне стало смешно. Я читала немало фантастики, но с сумочками пока еще не боролся ни один герой, это мое личное достижение. Виват, Виктория – победитель сумочек!
Однако смеяться не было времени. Я напрягла все силы, отражая удар. Ведьма нервным движением отбросила скукожившуюся сумочку в сторону и без промедления ударила снова.
Пряжки на туфлях я уничтожила довольно легко, а вот с пуговицами пришлось повозиться – их было шесть. Мэг распалялась и била с каждым разом все мощнее, а конус отбрасывал магию обратно на артефакт. Тот, не выдержав перегрузки, перегорал, причиняя боль своей носительнице. Так мне, по крайней мере, казалось.
В Справочнике не было описания подобного оружия. Нет, не оружия! Отражатель магии – скорее защита. Я по ошибке создала нечто, о механизме чего ведьма не могла догадаться. Она была уверена, что Женька просто-напросто отвечает ударом на удар, и усиливала действие, получая соответствующее противодействие, то есть уничтожала сама себя.
Однако вскоре я с ужасом обнаружила, что конус меняется. Поначалу он был непроницаемым и упругим, автоматически возвращая прежнюю форму после очередного нападения Мэг. Но постепенно он терял свои замечательные свойства. Так резина растягивается, истончаясь, и перестает пружинить, превращаясь в обычную материю, которую легко порвать. Я судорожно попыталась обновить невидимый барьер, спасающий меня и Женьку, – безуспешно. Он уменьшился, сдулся, и прикрывать подругу было все труднее. Ну что за беда такая, почему?
