Я невольно хмыкнула.
– Если следовать вашей логике, мы в нем сейчас живем.
– Надеюсь, это временно, – искренне попыталась утешить меня Ана. – Я уверена, у вас есть перспективы! Сама Элл вами интересуется. То, что случилось на Фабре, – уникальный случай. Девочки были очень молоды, по пятьдесят лет, по семьдесят, Дары у них открылись совсем недавно. Они лишь начали учиться и еще не успели как следует привыкнуть к положению ведьмы, к тому же были напуганы бунтом. Затем у одних не было энергетической возможности вернуться, другие боялись наказания. Постепенно они прижились, смирившись со своей новой родиной. Да и Тай, единственная Наставница среди них, проявила выдающиеся административные способности. Поверьте, подобных прецедентов раньше не случалось.
– И что вас теперь не устраивает? – уточнила я.
Потому что было ясно – нас информируют не зря.
Ана замялась.
– Понимаете… мы живем долго, но не вечно. За тысячу лет переваливают лишь самые могущественные. Сто юных ведьм семьсот лет назад переселились на Фабр. Большинство из них самых средних способностей, так что теперь они приближаются к концу. Одна из них… уже две… недавно умерли. Умерли в нижнем мире…
Я вспомнила давний рассказ Мэг. Она говорила: «Если ведьма умирает в Эллии или в верхнем мире собственной смертью, ее магия очень быстро достается новорожденной девочке с подходящими параметрами. Если убить ведьму в таких мирах, магия тоже возродится, но, скорее всего, не вполне полноценной. Но это временная потеря. Неполноценные умрут, и магия, исцелившись, вселится в кого-то еще. А вот если ведьма погибает в нижнем мире, где почти нет колдовства, магия моментально по нему рассеивается. Представьте себе кувшин воды, разбившийся в пустыне. Есть ли шанс собрать эту воду обратно?»
– Их магия исчезла навсегда? – сформулировала я. – И вы боитесь потерять потенциал остальных?
– Все-таки вы мыслите как истинные ведьмы, – обрадовалась Ана. – Вы сразу выхватили суть проблемы. Да. Элл почувствовала, что баланс магии изменился. Это очень плохо. Насколько я знаю, утраченная магия невосполнима, а ее количество важно для равновесия мира. Элл сумела обнаружить источник потери – и лишь тут мы всерьез заинтересовались ситуацией на Фабре. Разумеется, ведьмам предложили вернуться на Эллию с полной амнистией. Но оказалось, все не так просто. Семьсот лет в нижнем мире не проходят даром.
Хотя меня это все равно поражает! – Собеседница заметно разгорячилась. – Аборигенам, вынужденным бороться друг с другом за пристойное существование, эгоизм простителен. К тому же они так быстро умирают, что просто не успевают развить свои душевные качества, ограничиваясь самыми примитивными, основанными на инстинктах. Но чтобы ведьмы утратили чувство ответственности! Я думаю, они изначально были не вполне полноценны, иначе не сбежали бы в трудной ситуации, бросив коллег. Неполноценные, недоучившиеся, попавшие в грубую, примитивную среду… наверное, стоит посочувствовать им, а не осуждать.
– Они не хотят возвращаться обратно? – с любопытством осведомилась Лиза.
– Они сами не знают, чего хотят. У них там выработалась какая-то странная система. Вместо подчинения высшим, которые лучше знают, как надо, и умеют отслеживать вероятности, они решают важные проблемы сообща. Как сто ведьм могут решить что-то сообща? Естественно, часть оказалась за возвращение, часть против. Кроме того, они совместно управляют Фабром и уверяют, что если разом его покинут, там начнутся катаклизмы.
– Значит, чувство ответственности у них все же имеется, – заметила я.
Ана изумилась:
– Как можно сравнивать локальные неприятности одного из веера нижних миров и глобальную, вселенскую, невосполнимую потерю магии? В конце концов, конкретный нижний мир можно в любой момент удалить, заменив новым… расщепить в одном из них реальность, и все. Измерения без магии важны лишь количественно, чтобы уравновесить верхние миры, само по себе ни одно из них не принципиально.
У Лизы расширились глаза.
– Удалить – это уничтожить? Людей, животных… всех?
Ана смущенно потупилась:
– Потому и не принято всерьез привязываться к существам из нижних миров. Нет, не подумайте, им никто не хочет зла! Наоборот, именно ради них мы и работаем. Но если стоит выбор – повредить Эллии и всем ее отражениям или одному-единственному отражению, очевидно, что надо выбирать меньшую жертву. Разумеется, все делается гуманно. Аборигены ни о чем не догадываются, а потом мгновенный коллапс – никто даже испугаться не успеет. Никакой крови, боли. Это не убийство, а исправление неудачного. Так писатель зачеркивает один вариант, заменяя другим. Это ведь не преступление с его стороны, согласны?
– А откуда мнение, что вред для Эллии повлияет на остальные миры? – раздраженно нахмурившись, спросила Женька.
– Это не мнение… это правда, – пожала плечами гостья. – Только не будем отвлекаться, хорошо? Тем более, не гожусь я для подобных дискуссий. Обучалась немного истории с философией… так, неглубоко. Называю уехавших недоучками, а сама пока еще глупее них. Мои коллеги объяснили бы вам гораздо лучше, а мне дали конкретное поручение, вот я его и выполняю. Давайте вернемся к Фабру. Раз вопрос в том, что жизнь там завязана теперь на магию, мы предложили заменить тамошних ведьм молодыми, с Эллии. Пусть поработают немного, приобретут опыт и постепенно сведут на нет зависимость планеты от колдовства. Потому что неправильно, когда существование измерения опирается на привнесенные факторы. Нижний мир должен быть замкнут, функционируя независимо от нашей помощи.
С последним я была согласна. Конечно, человечество на Земле с глубокой древности мечтает иметь богов, однако мысль о том, чтобы они действительно ходили среди нас и руководили, представляется мне абсурдной. Интересный, должно быть, этот Фабр…
Что касается предыдущих рассуждений, мне они казались расистскими, но возражать было бесполезно. Такова официальная концепция Эллии, и Наставницы убеждены, что она справедлива и объективна. Ценность человека или отражения определяется уровнем магии. Ана еще не из самых упертых, она разговаривает с нами почти как с равными, да и по характеру добрая. Раз даже она не допускает мысли о неправильности деления людей на категории, чего ждать от остальных! Спасибо, что в основном они не обращают на нас внимания, – это лучшее, на что можно надеяться.
Горестно вздохнув, Ана продолжила:
– Большинство ведьм Фабра данное предложение устроило. Особенно агитировала за него одна из них по имени Делла. К ней явилась во сне Мэй, одна из трех наших богинь, и объяснила: ведьме, чтобы упокоиться по-настоящему, необходимо, чтобы ее магия возродилась. Если умереть в нижнем мире, душа будет мучиться долгие тысячелетия, не осознавая себя, но страдая – до тех пор, пока ее магия не растворится бесследно. Это напугало остальных, и они начали готовиться к отъезду. Но тут Деллу убили.
– Кто? – вскинулась Женька.
– Сторонницы Деллы обвиняют в ее смерти тех, кто противится возвращению на Эллию. А таких немало. Они ведь понимают, что безнадежно деградировали и будут среди нас самыми слабыми, скромно доживающими свой век, а не всемогущими властительницами, как привыкли. После гибели Деллы борьба двух партий разгорелась с новой силой.
