– Пошли.
– Мы веревку взяли!
– Эй, тихо вы! – прикрикнул Карл. Он взял Леона за руку и отвел в сторону. – Дело серьезное.
– Да какое там дело, – сморщился Леон.
– Серьезное. Мы за реку пойдем, в лес. Зверя поймаем. У моей мамы боли от его воя. И мать Густава мучается. А твоя как?
Леон вспомнил маму. Она выглядела усталой, мало спала, но это из-за малышки. Или?..
– Не знаю.
– Наверное, то же самое, – махнул рукой Карл. – Все мамы в деревне плохо себя чувствуют, когда зверь воет.
– Но не можем же мы его поймать. Он же наверняка огромный. Ты мертвяков видел?
– Нет. – Карл досадливо поморщился и посмотрел на Леона с некоторой завистью. – Меня отец не пустил.
– А я видел. Если зверь в лесу хоть немного похож на мертвяков, мы и пикнуть не успеем, как он нас сожрет. Не дурите. – Леон подумал и добавил: – Есть то, чего знать нельзя.
– Как это?
– Ну. – Леон вздохнул. – Сам не знаю.
– Так ты идешь или нет? У нас смотри что есть. – Карл воровато обернулся, откинул полу тулупа и показал Леону длинный охотничий нож. Мальчишке эта штука казалась, наверное, целым мечом.
– Нельзя туда ходить, – мотнул головой Леон.
– Ну и ладно… – Карл скорчил презрительную физиономию. – Пошли, ребята. А ты, если родителям расскажешь, будешь предатель! Ясно?!
И они пошли вниз по улице. К реке. А Леон… Что он мог сделать? Рассказать родителям? Наверное, это было бы самым правильным. Это было бы разумное, взвешенное решение. Но когда тебе идет тринадцатая зима, очень трудно совершать разумные поступки. Можно было остаться дома и все забыть. Это тоже был бы выход. Не такой хороший, как первый, но понятный, человеческий, мещанский выход. Взрослый. Так поступают многие и многие взрослые. Просто запираются в домах, закрывают ставни на окнах и забывают. Обо всем. Леон сделал то, чего делать было нельзя. Он сбегал в сарай, прихватил пару факелов и кинулся за малышней.
– Подождите! Я с вами!
Глава 13
Течение реки чувствовалось даже сейчас. Даже когда быстрая вода была скрыта толстым слоем льда. Огромная силища потока ощущалась физически. По телу пробегали мурашки, и каждый волосок вставал дыбом. Будто идешь по шкуре здоровенного, могучего зверя, который спит, но в любой момент может проснуться.
Лед был толстый и крепкий. На середине реки снега не было. И от этого становилось еще страшнее. Под ногами, за прозрачным слоем, стремительным потоком неслась чернота. Иногда вода тащила какие-то вещи. Ветку. Горсть листьев. Все это перемешивалось, вертелось невидимыми струями. Тонуло, всплывало.
Леон почему-то очень боялся, что, когда они будут проходить через середину, подо льдом протянет утопленника. Казалось бы, чего тут бояться? Утопленник не разбойник, за ногу не ухватит. А все равно страшно.
Но ничего не случилось.
Стайка детей благополучно пересекла реку и вышла на другой берег.
Это тоже чувствовалось сразу.
Внешне эта сторона реки ничем не отличалась. Тот же снег. Камыш. Кустарник. И только чуть дальше начиналась высокая стена деревьев. Больших, толстых, незнакомых. Чужих. Но при этом здесь все было чужим! И снег тут был, казалось, другой, и кусты, и камыши. И даже голоса вроде бы звучали иначе.
– Может, назад? – спросил Леон. Втайне он надеялся, что малышня струсит и повернет. Может быть, они так бы и сделали, если бы не Карл.
Мальчуган встряхнулся, как воробей, достал из-под полы нож и сказал солидно:
– Двинули.
Было ясно, что к этому моменту он готовился заранее.
И они пошли, маленький отрядец, отважный по глупости.
Леон обратил внимание, что неведомый зверь замолчал.
– Слышь, Карл. А как мы найдем твоего зверя?
Тот обернулся.
– Найдем. По звуку.
– Так он же молчит.
– Это он сейчас молчит. Жрет, наверное.
– А идем мы куда? – не унимался Леон.
– В Лес. – Карл сморщился. – Боишься, что ли? Трусишка.
– А я не боюсь! – пискнула какая-то не знакомая Леону маленькая девочка.
– Молодец! – похвалил ее Карл и со значением взглянул на Леона. – Нам все равно в Лес идти. У реки зверя не поймать.
– А ты откуда знаешь?
– Знаю. – Карл начал злиться. – Слушай, не хочешь, не иди!
– Я просто знать хочу.
Карл решил, что эта реплика недостойна ответа.
Они медленно уходили в глубь Леса.
Деревья, голые, уродливые окружали со всех сторон. Иногда ветви сплетались в совершенно непроходимую преграду. Их приходилось обходить, перелезать через поваленные стволы, оставляя на острых сучьях клочки одежды. Было очень холодно. Но даже несмотря на это, Лес жил. Жил своей непонятной, странной жизнью. Замороженной, спящей, но все-таки. То тут, то там слышались потрескивания, шелест. Иногда с деревьев, что стояли в стороне от их пути, вдруг сам по себе опадал снег. Будто дерево вздрагивало от чьего-то неосторожного движения, просыпалось, стряхивало снежное одеяло и снова засыпало. У Леона не было ни малейших сомнений в том, что, случись они в этих краях летом, ни один из детей не ушел бы от реки дальше первого дерева. Один только Всевышний знает, что могло произойти. Но могло. В этом Леон был уверен.
Однако другие дети будто бы ничего не замечали. Они шли вперед. Переговаривались хоть и вполголоса, но без особого страха. Карл бесстрашно шел впереди.
Леон часто оборачивался, проверяя, нет ли кого позади и хорошо ли виден их след.
Зверь молчал. Вместе с ним молчал и Лес.
Дети растянулись. Было видно, что многие устали. По какой-то причине никто из них не жаловался и не ныл. Хотя именно этого ожидал Леон. Видимо, они верили Карлу. Считали его своим лидером, вожаком. Почти взрослым. Это было очень важно, чтобы лидер был еще не совсем ребенок, но и не из другого, большого мира.
Наконец Карл остановился.
– Все. Тут подождем. Разведем костер. И поедим.
Малышня радостно побросала мешки. И застыла на месте.
– Ну, чего встали? – Карл покрутил головой. – Собирайте сучки, ветки. Давайте, чего ждем-то?
Дети нехотя разошлись в стороны. Кто-то пытался сломать ветку. Кто-то – выдернуть из-под снега валежину. Сам Карл важно двинулся к самому толстому дереву и начал срубать у него ветки. Подойдя ближе, Леон увидел, как со срезанных ветвей сочится на снег тягучая, мерзко пахнущая жидкость.
– Карл…
– Что? – недовольно буркнул тот.
– Это какое-то ненормальное дерево.
