Саламандры пугливы и, обладая отличным зрением, мгновенно улетают при любом намеке на опасность. Поймать саламандру – практически невыполнимая ни для кого, кроме мага огня, задача. Даже если удастся схватить ящерицу, она сразу выпустит в ловца большой заряд магической огненной энергии. Рука или веревка тут же сгорит, любой местный металл, кроме мифрила, мгновенно расплавится. Мифрил же раскалится и сожжет или расплавит все, к чему прикоснется.
На горизонте были видны еще четыре холма, на каком из них пасется саламандра Амы – неизвестно. День клонился к закату. На то, чтобы обойти пешком все четыре потухших вулкана, у мага огня может уйти весь завтрашний день, так как подвезти Аму мы не в состоянии. А шансы на то, что она встретит свою ящерицу, даже если обойдет все вулканы, очень малы. Та может быстро перелетать с одного холма на другой, пока Ама будет обходить их пешком. Да и нет никакой гарантии, что голодная пугливая саламандра подпустит к себе хозяйку хотя бы на расстояние вытянутой руки. Сейчас она была как непослушная собака, сорвавшаяся с поводка. Сама вернуться может, а если ее ловить, то она убежит, вернее, улетит.
Ситуация была очень непростая. Я надолго задумался. Гром и Рыжик уже спустились к подножию холма, и наш отряд привычно ждал от меня немедленного решения возникшей проблемы. Даже боевой маг Ама выжидающе уставилась на мою скромную персону, видимо решив, что после того, как из нервного Апика я сделал приветливого и вежливого собеседника, уж такую мелочь, как возврат к хозяйке магической ящерицы, способной испепелить любого, кто к ней прикоснется, – просто детская задача.
Наконец, меня посетила идея, которая имела некоторый шанс на успех.
– Цвета, свистни коней, пожалуйста, – отдал я первое распоряжение.
Девушка взяла свисток, похожий на летающую тарелочку, и сильно в него дунула. На свист среагировала только боевой маг, и то не так сильно, как мы с котом в первый раз. Через минуту кони были около нас. За это время я каждому объяснил его задачу. Цвета и Гром поедут к вулканам (один находился на юго-востоке, а второй – на юго-западе) и максимально тихо на них поднимутся. Если там обнаружится саламандра Амы, которую они смогут опознать по мифриловой уздечке, то они осторожно спустятся к подножию холма и быстро разведут небольшой костер. Если ящерицы там нет, то вернутся к пещере Амы.
Я обследую два оставшихся вулкана, расположенные неподалеку друг от друга на севере. Если костер будет разведен, то Ама идет в этом направлении. Я, увидев костер, бросаю поиски и мчусь к нужному холму. Если саламандра оказывается в одном из северных вулканических холмов, то я отправляю Рыжика к Аме, а сам отлавливаю ящерицу и веду ее к пещере боевого мага. Ама, увидев моего кота, следует за ним туда, куда он ее ведет. Апик немного скорректировал мой план, сказав, что едет вместе с Цветой и в случае удачи установит у подножия холма ледяную лампу. Я согласился, признав, что хрупкой девушке на разведение костра потребуется много времени. Уже спустились сумерки, и свет лампы должен был быть виден издалека. Немного порадовало то, что никто даже не спросил, как я собираюсь поймать осторожную саламандру. Мы становились настоящей боевой единицей.
Гром подсадил Цвету на лошадь, потом мы с ним вскочили в седла коней, Рыжик запрыгнул на Вихря, Апик прицепился к седлу Облака, и наш отряд разъехался в разные стороны от жилья Амы. Боевой маг огня поднялась на холм, чтобы с вершины следить за равниной и, если понадобится, немедленно пойти в сторону световых сигналов или навстречу бегущему коту.
Первого холма я достиг через двадцать минут быстрой скачки по плоской степной равнине. У его подножия стояло маленькое деревце с раскидистой кроной и сучковатым стволом. Я спешился рядом с ним и привязал к стволу узду Вихря.
«Пойдем со мной. Только иди тихо, как на охоте», – сказал я коту.
«Я последнее время много ел, и меня никто по голове не бил», – ответил ехидный рыжий умник, имея в виду то, что он сытый и грамотный кот, а я непонятно кто.
Я улыбнулся, и мы тихо пошли по склону холма. Поднявшись на вершину, я осторожно выглянул из-за стенки кратера. В самой середине кратера на плоском поле увлеченно рылись в пепле три крупные саламандры. Иногда то одна, то другая из троицы поднимала голову и оглядывала окрестности. Не обнаружив никакой опасности, ящерица снова опускала клюв в пепел и продолжала рыть поверхность кратера. Чем-то они были похожи на огромных кур, которые точно так же выискивают червяков на деревенском дворике. Изредка одна из них громко шипела и тут же вытаскивала из земли полуметрового червяка примерно в палец толщиной, похожего в наступивших сумерках на кусок раскаленного прута, светящегося и извивающегося в лапе или пасти саламандры. Саламандра подбрасывала этот раскаленный прутик в воздух, а потом ловила коротким зубастым клювом, запрокинув голову. Проглотив магмового червя, как обычная курица дождевого червяка, саламандра снова начинала рыться в пепле в поисках следующего. Ни на одной из ящериц не было мифриловой уздечки, следовательно, скакун Амы пасся где-то в другом месте.
Мы так же осторожно отошли от кратера и спустились к деревцу. Отвязав коня, я вскочил в седло, дождался, когда Рыжик запрыгнет впереди меня, и мы поскакали ко второму вулкану. Иногда я оглядывался, но не видел ни отблесков костра, ни синеватого свечения ледяной лампы.
К следующему вулкану мы подскакали, когда уже почти совсем стемнело. Деревьев рядом не было, и я, понадеявшись на послушность коня и припасенное специально для такого случая большое яблоко, отпустил Вихря на свободный выпас.
Мы с Рыжиком аккуратно поднялись на вершину холма. Затаив дыхание и умоляя фортуну повернуть ко мне доброе лицо, я осторожно выглянул из-за стенки кратера. Посередине вулканического поля паслась большая одинокая саламандра. На ее спине висели какие-то цепи с застежками, а из клювообразной пасти свисала мифриловая цепочка. Есть!
«Рыжик, тихонько спускайся и, как пройдешь половину расстояния до подножия, беги изо всех сил за горячим магом», – попросил я Кота. Рыжий умница сразу развернулся и крадучись стал спускаться с холма.
Я тоже немного спустился и стал тщательно проверять обмундирование. Все предметы были хорошо закреплены. Потом я осторожно подпрыгнул на месте раза три. Ничего не брякало и не звенело. Накинув на голову плащ-хамелеон, я включил режим полной невидимости с лицевой стороны и маленькими шагами аккуратно двинулся наверх. Непросто было спуститься по стенке кратера, но мне удалось сделать это без шума и не поворачиваясь спиной или боком к ящерице. Потом мы с саламандрой поиграли в детскую игру «идизамри». Пока ящерица рылась в земле, я делал микроскопические шаги по направлению к ней. Но как только она смотрела в мою сторону желтым глазом с вертикальным зрачком, я замирал на месте затаив дыхание. Два раза показалось, что я обнаружен. Саламандра замирала на месте и таращилась, поворачивая голову, то одним, то другим внимательным глазом, как курица на деревенском дворике опасливо смотрит в сторону забора, ожидая нападения хитрой лисицы. Но ящерица, ничего подозрительного не обнаружив, успокаивалась и продолжала рыться в пепле, иногда вытаскивая оттуда светящихся в полутьме червей. Я переводил дыхание и снова малюсенькими шажочками медленно двигался к ней. От стенки кратера до пасущейся саламандры было примерно метров пятнадцать. Это расстояние я преодолевал чуть больше получаса. Когда до пасущейся ящерицы осталось около метра, я замер, выжидая удобный момент. Наконец он наступил. Саламандра вскинула голову и уставилась напряженно прямо на меня, ничего толком не понимая. Мифриловая уздечка висела прямо передо мной. Я левой рукой тронул камень на кольце, активировав силовое поле вокруг правой руки, почти одновременно резко бросил вперед защищенную руку и схватился за цепочку.
