И тут внезапно все изменилось.
– От имени правителя Вихрь-города заявляю права на «Камень света», так как он был произведен в городской черте, – прогремел голос, гулко разнесшийся над мгновенно замолчавшей толпой.
Люди на площади расступились, и я увидел стоящий в арке небольшой отряд городской стражи во главе с глашатаем – олицетворением незыблемости закона и порядка. Он держал в руках лист пергамента с сургучными печатями. Десяток стражников, стоящих за спиной представителя закона, в железных кольчугах и с копьями, направленными в небо, были готовы поддержать решение правителя силой и были уверены в своей правоте и неуязвимости. Я неторопливо спрятал «Камень света» в кошелек, висящий у меня на поясе, и повернулся к сотнику войска Великого хана степи.
– Давай, Гром. Твой выход, – сказал я, глядя в спокойные глаза воина.
Он кивнул в ответ, повернулся лицом к отряду городской стражи и стал отдавать короткие резкие команды, настолько напоминая в этот момент хачбека из американского футбола, что я не выдержал и улыбнулся.
– Первый – в линию, четвертые – фланги. Прорыв двенадцать. Ход три и один. Сигнал ко мне. Страхует шестой, – раздавались над притихшей толпой магов резкие команды, и сразу стали видны люди сотника, развернувшие бурную деятельность.
Цвета спокойно подошла ко мне, и через секунду мы оказались окружены стеной из спин. Из другой арки гуськом выбежал отряд закованных в тяжелые доспехи пехотинцев и выстроился клином, острие которого было направлено на городских стражников, выглядящих уже не столь уверенно. Даже гордый глашатай правителя Вихрь-города стал напоминать разодетого клоуна. Сотня Грома была похожа на жуткий механизм, частями которого являлись закованные в железо люди. Каждый знал свое место и двигался так, что через десять секунд нас со всех сторон окружила стена из плоти и стали. Часть сотни Грома на первый взгляд беспорядочно бегала среди людей, но через некоторое время толпа стала управляема и раздалась, освободив широкий проход в другую арку.
– Блокируют вторые, отход – «флаг», – продолжал командовать воин, и десяток его огромных бойцов четким строем подбежали к испуганным стражникам и выстроили перед ними стену из щитов.
В это время бойцы, окружавшие меня, железным шагом двинулись к свободной арке, увлекая за собой нас с Цветой. Я оглянулся и увидел на постаменте четырех мэтров, которые смотрели на маневры сотни Грома с искренним интересом.
– Апик, Ама, тетушка Хтана, Лайна, доктор Дельф, спасибо вам за все! Прощайте! – воскликнул я, махнув рукой, и увидел, как они тоже машут в ответ, с радостными лицами что-то крича. Сначала я ничего не слышал из-за лязга железа, надетого на воинов, окруживших нас с принцессой, а после мы были увлечены прочь потоком металла и плоти.
– А где Рыжик? – крикнула мне почти в самое ухо Цвета.
– Он не пропадет, – так же громко ответил я ей и быстро стукнул на кольце-когте команду «открыть уши».
«Тут я», – сразу ответил мне кот.
«Беги к реке», – сказал я ему, получил мыслеобраз мчащегося к воде рыжего оленя со шрамом на передней ноге, и Рыжик снова закрылся.
Наше продвижение по городу было похоже на то, как мощный бульдозер прорывается через чахлый кустарник. Отряд Грома, похожий на огромный механизм, шел прямо посередине улицы. Перед нами вбивали кованые сапоги в брусчатку воины в полных доспехах, построенные клином, щитами раздвигавшие всех, кто не успел убраться с дороги. За ними двигалось каре, в центре которого находились я и принцесса, а замыкал процессию еще один отряд, полностью перекрывавший улицу за нашими спинами. Иногда нас обгоняли цепочки бойцов сотни, выбегавших вперед и четко блокировавших боковые улочки, не давая никому высунуть оттуда и носа. Два отряда конников, во главе одного из которых на огромном сером жеребце гарцевал сам Гром, прижимали встречавшиеся нам группы городской стражи к стенам домов, и центральные колонны шли дальше, печатая шаг.
На набережную Гладь-реки мы вышли прямо напротив каменной лестницы, ведущей к воде. У лестницы стоял парусный кораблик, от его борта к гранитным ступеням вели два тонких деревянных настила. Отряд Грома с двух сторон перекрыл набережную и улицу, по которой мы вышли сюда. После этого я, принцесса и воин взбежали по шатким мосткам на палубу небольшого судна.
– Нужно подождать Рыжика, – сказал я Грому, тот недовольно проворчал что-то по поводу неуправляемых штатских, а я снова набрал на кольце-когте код «открыть уши».
«Вижу вас, бегу», – тут же откликнулся кот, и я увидел, как по набережной слева от нашего корабля с огромной скоростью несется рыжий спринтер.
– Кота пропустить! – рявкнул Гром с палубы, и Рыжик, ловко проскочив между ногами шеренги бойцов, перекрывших набережную, пулей взлетел по мосткам на корабль.
На носу судна у рулевого колеса стоял светлокожий варвар с серьгой в правом ухе, и как только мой кот оказался на палубе, он взял командование на себя.
– Отходим! – хриплым басом громыхнул капитан корабля, и на палубе засуетились четыре матроса.
Через пять минут наше судно уже мчалось с довольно большой скоростью вниз по течению реки, поймав парусами попутный ветер. Я оглянулся и увидел, как оставшаяся на набережной сотня Грома перестроилась в колонну и четким строем двинулась в сторону Великой степи, полностью выполнив взятую на себя работу. Мы прорвались.
Глава 31
Сентиментальная работа
Обнял комиссар друга, заплакал и приказал расстрелять. Потому что добрый он был, но справедливый.
Революционная легенда
Куда теперь? – спросил меня Гром. Сосредоточенность с его лица ушла, и теперь он был похож на капитана футбольной команды после трудного, но выигранного матча.
– Теперь нам в Лес котов, – ответил я воину, после чего он, покачиваясь на ровной палубе, пошел к капитану кораблика. Чувствовалось, что на судне воин совсем не в своей тарелке.
Мы неслись по гладкой воде на полных парусах, все дальше и дальше уходя от Вихрь-города. Цвета, опершись о фальшборт, смотрела на проплывающий мимо нас берег, а Рыжик стоял на палубе, вцепившись в твердый настил когтями, и неуверенно озирался по сторонам.
«Что случилось?» – спросил я, подойдя к коту, и уселся рядом на палубу.
«Земля двигается. Боюсь», – объяснил Рыжик. Это было что-то новое – до этого момента кот никого и ничего не боялся, даже выступлений со сцены.
«Это как кони. Нас просто везут», – попробовал втолковать я рыжему трусишке принципы судоходства.
Рыжик посмотрел на меня недоверчиво, но сразу успокоился и сделал неуверенный шаг по палубе кораблика. Через минуту осознав, что ничего страшного не происходит, кот освоился и принялся исследовать судно.
Примерно через пятнадцать минут с небольшой мачты, на которой бился упругий белый парус, спрыгнул маленький матросик – светлый эльф, подбежал к могучему капитану и стал быстро что-то ему говорить. Лицо светлокожего варвара сделалось обеспокоенным, и он крикнул Грома. Когда воин подошел к нему, капитан тоже начал что-то бубнить нашему сотнику почти в ухо. Воин внимательно выслушал его и подошел ко мне.
