– Логично, – согласился Руди. – Вводим режим стратегической секретности.
Через пару минут все были твердо уверены (а если кто-то и не был, то сам виноват), что я появился не из джи-камеры, а из обычного телепорта, дизайн которого исполнен под стандартную гашек-камеру. Этот телепорт (работающий только с лицами, имеющими высший допуск секретности), ведущий, кстати, в кабинет шефа, тут же появился на нужном месте. Сама джикамера перекочевала во все тот же начальственный кабинет, у дверей которого встали два телохранителя с винтокрылами огневой поддержки.
Попутно решился вопрос, который до сего момента не давал мне спокойно жить на протяжении трех месяцев – меня избавили от участия в съемках мыльно-оперного сериала! Руди минут двадцать проорал по мобильнику, и вскоре вся пиар-братия во главе с нашей офисной курицей навсегда покинула гостеприимную территорию фирмы «Гноминст». Леночка рванула не куда-то, а прямиком в Голливуд, чтобы там сняться в главной роли теперь уже в полнометражном блокбастере на ту же идиотскую тему – лав стори с орком на Земле-матушке. На главную мужскую роль претендовали с десяток звезд мировой величины, чему я безмерно обрадовался, ибо меня в этом списке не было. Шедевральное произведение моих вооруженных ломом шаловливых ручек, охраняемое как картина Леонардо, тоже было увезено на фабрику грез следом за блондинистым чудом в перьях, так что впервые за долгое время на территории, подконтрольной фирме «Гном-инст», воцарилась действительно деловая атмосфера.
Саня и Дима настраивали джикамеру в уголке кабинета, мы с Рудольфом Ивановичем пили кофе, когда шеф вдруг замер (оказывается, он все это время, разговаривая со мной, параллельно сидел в виртуале) и окинул меня немного испуганным взглядом.
– Что случилось? – встрепенулся я, довольный необычной реакцией мудрого руководителя.
– Ты не просто адаптировался, ты еще и проапгрейдился, – сказал Руди и, заметив мой недоуменный взгляд, пояснил: – Пришли данные проверки твоих вещей. Все как новенькое после двух недель пребывания в мире Ворк. Ни малейшего следа деструктуризации.
– Ого, – удивился я. – Вот это подарочек…
– Колись, что там было? – серьезно спросил Руди.
– Ты не поверишь все равно.
– После всего этого я поверю хоть во вмешательство богов, – не подумав, ляпнул мудрый шеф.
– Угадал, – буркнул я.
– Что?!!
От удивленного возгласа вечно спокойного и насмешливого Рудольфа Ивановича приятели-предприниматели прекратили настройку оборудования и потрясенно воззрились на нас.
– Продолжайте, – строго кивнул парням шеф, отвлекшись на секунду от меня, после чего проявил во всей красе свой могучий профессионализм, взял себя в руки и уже с прежней смешинкой, глубоко спрятанной в глазах, вернулся к разговору, закончив почти шепотом: – Хотя никакого другого объяснения и нет, в принципе.
– Угу, – хмуро согласился я. – Честно, Руди, рассказали бы мне такое – в жизни не поверил…
– Да я и не верю, можешь не рассказывать, – усмехнулся шеф. – Будем считать, что у тебя есть тщательно охраняемое ноу-хау. Мне так проще жить.
– Договорились, – облегченно выдохнул я, так как обнародовать историю своих отношений с госпожой Фа мне очень не хотелось (особенно бесил меня ночной горшок со слониками).
– Непонятно каким образом достигнутый успех устраивает меня значительно больше, чем всем понятный провал, – выдал афоризм Руди. – Так что у тебя по-прежнему полная свобода действий. Отчеты за тебя продолжат писать наши сказочники.
Через пятнадцать минут я уже стоял в джикамере, ожидая отправки в мир Ворк. В небольшом кабинете шефа, который донельзя походил на комнату отдыха в затрапезном офисе, снимаемом когда-то в незапамятные времена (почти год назад) приятелями-предпринимателями, Саня и Дима под присмотром Руди совершали обыденные действия по моему отправлению в мир Ворк. Я стоял в гашек-камере и размышлял о великом движении жизни по спирали. Естественно, отличался кабинет шефа от нашей горе-конторки как бриллиант чистой воды от куска оплавленного закопченного стекла, но суть-то от этого не менялась. Тот же человек отправлялся в прежний мир практически по совершенно аналогичным делам. Со стороны движение по спирали представляется тяжелым подъемом вверх, но есть определенный ракурс (если смотреть сверху), где это движение представляется бестолковым бегом по кругу. Кстати, не только с высоты, но и с самого дна тот же вид. Применим ли этот подход к социальным и общечеловеческим отношениям?
Додумать философское откровение мне, как всегда, не удалось, так как в ушах щелкнуло и я оказался на небольшом островке в мире Ворк. В трех кабельтовых стоял на якоре огромный фрегат Той Стороны, на котором, как я был твердо уверен, уже накопилась масса неотложных дел, требующих моего непосредственного участия.
Я почти ошибся – за время моего отсутствия, почитай, ничего и не случилось. Разве что Сусанин пытался по канату пробраться на лодку к Васизу, свалился в воду и чуть не утонул – благо Дехор был начеку, нырнул в морскую пучину и вытащил шалопая. Потом Сусанин носился по всему кораблю, преследуемый разъяренной Халвой, в результате кошачьими когтями оказались изодраны два паруса. Вернее, порвано полотен было больше, но остальные еще худо-бедно подлежали восстановлению. Правда, эта мелочь служила только фоном – один матрос (по счастью, нетяжелый гоблин) нечаянно наступил на хвост совсем маленькому котенку, в результате его мать ментальными ударами страха загнала обидчика своего сынишки за борт. Матросы, оскорбившись за своего товарища, попытались сеткой поймать кошку и тоже искупать ее в море, но набежали другие коты, и все сторонники мокрого гоблина тоже отправились за борт. Тут взбунтовалась вся команда, однако на сторону котов встал Дехор, и за борт снова полетели тела. Как вы понимаете, все это происходило на фоне испуганного ора Сусанина, улепетывающего по всему фрегату от разъяренно шипящей Халвы. В результате за мной даже лодку не послали, и пришлось добираться до фрегата вплавь.
Первым делом уговорив Халву простить Сусанина, я остановил драку на палубе, обуздав уговорами разъяренного Дехора, а чуть позже пообещав команде по кружке эля. Далее последовала процедура раздачи каждому по кружке янтарного напитка, полностью примирившего матросов с кошачьим нахальством. Возмущенных котов тем временем успокоила пришедшая в себя Халва – разбудила и призвала на помощь Рыжика, до того момента мирно дремавшего под всю эту катавасию. Я попросил Хоба помочь поминавшему недобрым словом всех святых боцману привести в порядок парусную снасть, отправился к Менару и дал добро на отправку. Вскоре фрегат олицетворением мира и спокойствия направился в сторону Архипелага.
«Удачно на Землю сгонял, почти ничего и не произошло», – удовлетворенно подумал я, развалившись на корме в кресле-качалке и с удовольствием поглядывая на утлую лодочку, влекомую за фрегатом на канате. В шлюпке ворочался полусонный тролль, пытаясь пристроиться поудобнее. Вожделенные котами сапоги по-прежнему отмокали в морской водичке.
