— А пошел ты!
Рука парня пронеслась к лицу наставника, но почему-то пролетела мимо. И сам он полетел следом за ударом. Сзади что-то схватило за вторую руку, дернуло, вывернуло. По покрасневшей щеке шкрябнуло твердым и ребристым. Только тогда понял, что стоит прижатый лицом к дереву, с заломленной за спину рукой. А к горлу прижимается рукоять знакомого уже ножа.
— Тогда, — произнес насмешливо голос сзади, — готовься умереть. И не жди, что воскреснешь.
Нож ушел в сторону. Сила, что вдавила в дерево, отпустила. Олег опустил руки, потянулся. Ладонь скользнула по кадыку, словно проверяя цел ли. Наставник был мрачен.
— Это твое право. Это твоя правда, но… Готовься умереть, — повторил он. — Рано или поздно ты пустишь в сердце того, чьего удара оно не выдержит.
Он убрал нож и посмотрел на Олега уже спокойнее, миролюбивее:
— И никогда не пытайся со мной драться. Учись, но не лезь в драку. Иначе я убью. Кстати, я тебе это уже второй раз повторяю. Третьего не будет.
Глава третья
Право на крышу
До леса Олег добегал теперь быстрее дяди Кости, что несся в обход. Два месяца тренировок давали о себе знать. Наставника не ждал, сам подбирал трубу и бежал вдоль кромки леса в сторону окружной дороги. Дядя Костя обычно не спеша нагонял на полдороги к МКАДу, пристраивался рядом.
Труба теперь казалась легче, не заставляла тело скрючиваться, да и плечо особенно не терла, не смотря на то, что бегал с ней теперь не в одну сторону, а туда и обратно. Сегодня после бега, вместо обычных тренировок наставник поманил к себе парня и достал нож.
Олег замер. О том, чтобы его учили обращаться с оружием даже не заикался, хотя видел, что дядя Костя владеет им мастерски.
— Возьми, — наставник протянул нож.
Олег благоговейно принял клинок. Пальцы оттянуло приятной тяжестью. Нож был не просто инструментом для резки хлеба, чувствовалась в нем сила, вес. Весомый аргумент, мелькнуло в голове.
— Знаешь что самое главное?
— Достал оружие, применяй. Не можешь применить, не доставай, — выдал расхожую истину Олег.
— Это не главное, это естественно. А главное — не расслабляться. Оружие дает преимущество, но не силу. Сила в тебе. Помни об этом. И против ножа и против пистолета можно выстоять с голыми руками, если в тебе больше силы, чем в вооруженном противнике. И никогда не расслабляйся, иначе потеряешь преимущество.
Олег впитывал молча. Не проронил ни звука, кивнул только, мол, понял. В общении с наставником привык не спрашивать, если того не просят. И молчать, если не спрашивают. Все, что надо сказать, будет в свое время сказано. Это стало ясно очень скоро, и парень принял правило.
— Дерево видишь? — дядя Костя кивнул на стоящий в приличном отдалении тополь. — Иди к нему, встань к стволу.
Олег потрусил через полянку к тополю. Прижался к стволу спиной. Ствол был прохладным, в нем чуялась какая-то неспешно струящаяся жизнь, каждую осень впадающая в депрессию и каждую весну возрождающаяся к жизни.
Наставник с места так и не сдвинулся. Он секунду глядел на парня со своего места, затем коротко вздернул руку. Что-то безжалостное рванулось к Олегу. Сердце предательски екнуло, когда до головы дошло, что происходит. А вдруг промахнется?
Нож вонзился в нескольких миллиметрах от горла. Встав вертикально плоской стороной похолодил кожу шеи. Олег сглотнул, но не пошевелился. И правильно сделал, потому как второй нож ткнулся в ствол горизонтально над макушкой, выдернув несколько волосинок.
Как на диспансеризации, метнулось где-то ниже ножа в недрах черепной коробки, когда рост меряют. Третьего взмаха за этими мыслями он не видел, только почувствовал, как что-то шевельнулось между ног. Олег постоял секунду, поняв, что на этом все, медленно опустил голову. Рукоять торчала из ствола аккурат на палец ниже достоинства. Силен дядя Костя.
Парень выдернул из ствола ножи, и торопливо метнулся обратно через полянку.
— Теперь ты, — кивнул наставник.
— А как?
— Потом объясню. Сперва попытайся почувствовать нож. Подумай по каким законам летит. Или просто брось и погляди, как пойдет. Думай и чувствуй.
Олег стиснул рукоять и посмотрел на дерево.
После тренировки дядя Костя не отпустил его, как обычно, а поволок обратно на аллейку и усадил на лавочку. Шли молча. Да и на скамейке наставник молчания не нарушил. Сел и принялся разглядывать проходящих мимо людей.
— Зачем мы здесь? — не выдержал наконец Олег. — Что-то случилось?
— Случилось, — кивнул тот. — Тебе не кажется, что пора разобраться в выборе пути?
— То есть? — не понял Олег.
— Есть множество путей. Твой из них только один. Выбери его наконец. Или выбери чужой. Но бежать по двум дорогам одновременно нельзя. Я не говорил тебе об этом, но сейчас пора определиться.
Олег задумчиво покачал головой.
— Вы о тренировках?
— Я о пути, которым шел твой Ояма, или как его там звали. Ты приходишь с утра ко мне каждый день. Три дня в неделю ты по вечерам занимаешься еще и там. Должен тебе сказать, что в те дни, когда ты пытаешься идти двумя путями, ты не идешь ни одним. Результата нет, а если и есть, то отрицательный. Так нельзя.
Олег поглядел на наставника.
— Что мне делать?
— Самый глупый вопрос, который ты мог задать, — пожал плечами дядя Костя. — Принять решение. А решать можешь только ты.
Он сидел молча. Почему-то знал, что этот разговор рано или поздно случится. Но тема эта все равно застала врасплох. Как ни пытался подготовиться, а готов он к ней не был.
— Я могу подумать?
— Можешь. Но только сегодня. Долго думать здесь не о чем. Пока выбираешь путь, жизнь проходит. А кто знает, сколько ее осталось? Может, завтра умирать, а ты на распутье. Так что решай. И до завтра.
Дядя Костя поднялся с лавочки, хлопнул по плечу и быстро пошел прочь.
Он остался сидеть в мрачном раздумье. То, что путь, который предлагал тренер по кёкусинкай, не его, Олег принял для себя уже давно. Но выбор был не велик. А откуда знать, что путь, предложенный дядей Костей его, а не дяди Костин?
Из груди вырвался горестный вздох. Олег поймал себя на нем и устыдился. Чего причитать и вздыхать? Надо просто принять решение. Только как-то это… не просто.
В зал он вошел под конец тренировки. Переодеваться не стал, от традиционных приветствий воздержался. Дождался когда все закончится и подошел к тренеру. Учитель слушал внимательно. Морщил лоб и повторял после каждой Олеговой тирады «ага». Решение ученика его явно не радовало, но спорить не стал.
— Я не настаиваю, — сказал только. — Но подумай от чего и ради чего ты отказываешься.
