– А я уже побывала под землей сегодня.
Эмили заложила руки за спину, готовясь поведать друзьям историю крошки-пегаса.
Ребята сидели на лавочке, наслаждаясь погожим утром. Заходить в саму школу пока не хотелось: слишком уж хороши казались и последняя зелень, и яркое веселое солнышко, и его острые лучи. Каждой осенью девочка старалась запомнить красоту листвы так, чтоб хватило на целую зиму.
– Что в сочинении написала? – вопрос Никодемаса быстро вернул ее с небес на землю.
– Совсем про него забыла!
За ненаписанную работу грозило нечто похуже тройки...
– А я просто не писал, – улыбнулся он. – Думал, вместе чего-нибудь напридумываем на большой перемене. Мы так делали... с моим другом.
– Это с тем Вилли, родители которого переехали? – Би внимательно смотрела куда-то за спины ребят.
– Угу, – буркнул в ответ мальчик, заметно мрачнея.
– Она что-то не так сказала? – Эмили уже встречала подобную гримасу на лице Никодемаса, и ничего хорошего это не предвещало.
Поджав губы и выпрямившись, точно проглотил швабру, тот старался не замечать белокурого старшеклассника, окруженного стайкой хихикающих девочек-ровесниц.
– Только что автографы не раздает!.. – прошипел Никодемас.
– По-моему, ты просто завидуешь... – Роби отвела взгляд, но реакция последовала незамедлительно.
– Кому?! – взревел он. – Этому павлину?!
– Крикни еще громче, пока не очень убедительно, – тряхнула косичками та.
Подобные заявления явно бесили Никодемаса, но и Робин ни за что на свете не отступится, если дело касается Золотого Чарли, занимавшего особое место в сердце бедняжки. Эмилия чувствовала грозу, которая вот-вот разразится.
– Перестаньте, – на всякий случай попросила она друзей. – Почему, когда на горизонте появляется Уэлш, между вами начинается война?
– Я не воюю с девчонками. – Черные глаза напоминали раскаленные угли.
– Да ты и с мальчишками... – Би вышла из себя чересчур быстро.
– Ребята! – взмолилась Эмили, но никто уже не обращал на нее внимания.
– Вот как?! – рыкнул Никодемас. – Я докажу вам!
Что именно и как тот собрался доказывать, подруги так и не узнали, поскольку прозвучал сигнал на урок Истории.
Мисс Хоуп Ди'Анно весьма спокойно относилась к опоздавшим и ничего не сказала ученикам, незаметно прошмыгнувшим под покровом темноты на свои места. Все трое надеялись, что она просто-напросто не увидела их.
Следующие сорок минут мальчик напряженно скрипел зубами. Ни интересное повествование, ни красивые карты, ни успокаивающий голос из ниоткуда и одновременно отовсюду – ничто не помогало. А когда мисс Ди'Анно объявила, что можно отправляться на перемену, Никодемас пропал, как сквозь землю провалился.
Появившись перед самой Символогией, он выглядел невероятно взбудораженным. Часть урока мальчик изображал живую заинтересованность нудными новыми формулами, а под конец подвинул к Эмили лист с единственным вопросом: «Кто прав?»
«Оба хороши! Миритесь быстро!» К надписи она прибавила многозначительный кивок в сторону Робин.
«Дудки!!!» С каждой буквой почерк становился все более размашистым.
«Из-за чего все это?» – первые два слова Эмили жирно подчеркнула.
«А то ты не знаешь?!» Никодемас фыркнул.
«Даже не догадываюсь!» Переписка вытеснила мысли о конспекте.
«Поговорим на большой перемене. Все равно сочинения вместе писать». На том и условились.
В душе девочка жалела, что еще ни словом не обмолвилась ни о пегасе, ни о найденных пару дней назад следах таинственного народца. Между тем время тянулось невыносимо медленно: Оуэл меланхолично возил мелом по доске, ученики следили за его движениями со скучающими лицами – казалось, сигнал к концу занятия не прозвучит никогда.
Но он прозвучал, и снова Никодемаса как ветром сдуло, не успела Эмили отвернуться. Пожав плечами, она собрала вещи, дождалась, пока Би сложит рассыпавшиеся по всему полу карандаши в пенал, и обе подружки покинули класс.
– Не узнаю тебя, – призналась Эмили. – Та Робин, с которой я познакомилась, не стала бы задирать кого бы то ни было.
– А пусть не говорит так о Чарли! – пухлые щечки заметно порозовели.
– Послушай, этот Уэлш просто мальчик, зачем из-за него портить отношения? – Недоумение сменила легкая досада.
– Чарли женится на мне. – В лице Роби отразилась несгибаемая уверенность. – Я не позволю унижать моего будущего мужа, тем более за его спиной!
– Э-э-э... – Другой ответ в голову что-то не шел.
Круглые голубые глаза Робин блестели, как звезды над пирсом. Язык не поворачивался сказать бедняжке правду... Ну как может красавец и всеобщий любимец, окруженный самыми симпатичными девочками, не то что жениться... хотя бы заметить веснушчатую толстушку Би?
– Ты мне завидуешь? – странная тень мелькнула в расширенных зрачках. – Почему? Тебе тоже нравится Чарли? Забудь! Он мой!!
– Робин... что с тобой?
На мгновение сделалось страшно. Лицо подруги исказилось, а со дна бездонных выпуклых голубых глаз поднимался сумасшедший блеск.
– Чарли мой!!! – оттолкнув Эмилию, Робин бросилось прочь.
– Постой! – но голос растворился в многоголосом гуле коридора.
Ничего не понимающая девочка кое-как добрела до окна и прислонилась лбом к стеклу. Мысли ворочались медленно, как мельничные жернова, только казалось, что мелят эти жернова не зерно вовсе, а песок или гравий. От болезненного скрежета из глаз брызнули слезы.
– Все сошли с ума... – прошептала Эмили, промокая платочком лицо.
– Согласен...
Не рассчитывавшая на ответ, девочка так и вздрогнула, стекло приглушенно задребезжало.
– Осторожнее, мисс. – Виновник ссоры друзей стоял, облокотившись о подоконник.
– Простите. – Эмили озадаченно потирала ушибленный лоб. – Я опять думала вслух.
– Поспешим, урок скоро начнется. – Чарли небрежно тряхнул головой, убирая непослушную челку. – Сегодня я помогаю Солей Мерривезер с опытами на вашем занятии, готовлюсь ко дню школьного самоуправления. Не хочу, чтоб кто-то опоздал.
Блондин протянул руку, очевидно, желая, чтоб девочка подала свою, но та восприняла жест, как предложение идти вперед. Прибавив шаг, она скрылась в общей пестрой массе. На сердце скребли кошки...
«Какая она все же... хрупкая... дружба», – взгляд уперся в идеальную прическу Берты. Место Би пустовало.
Никодемас швырнул свою сумку на стул: его глаза блестели почти тем же самым безумным огнем. Эмили уткнулась в рукав, не издав ни звука. Внутреннее чутье не подвело, желание провалиться сквозь землю из ниоткуда не появляется.
