До того как пошла в школу, она не имела представления, когда папа уходит, потому что преспокойно спала в это время. Слова Люсьена оказали на девочку колоссальное воздействие. Эмили внезапно почувствовала, что обязана больше внимания уделять отцу. В глубине души она свято верила, что додумалась до этого самостоятельно.
Серые струи стояли непроницаемой стеной: казалось, весь дом накрыло шуршащим колпаком сумасшедшего фокусника. Учебники собраны и перепроверены несколько раз, а курточка и зонтик готовы к бою со стихией.
– Выходите, мисс, – скомандовала заглянувшая Альхен. Эмили только того и надо было: уж очень хотелось узнать о папином «особом способе». Ханс Варлоу, облаченный в темно-синий плащ, дожидался дочь в холле. Вынув из внутреннего кармана черный кожаный кисет, Сэр Ханс показал его Эмилии:
– Здесь лежат кристаллы поиска пути, – пояснил он. – С помощью одного из них мы в считанные минуты доберемся до города и не замочим ног. Ты еще слишком маленькая для самостоятельных путешествий даже на такое малое расстояние. Возьми меня за руку и не отпускай.
– А если отпущу? – немедленно заинтересовалась та.
– Не отпустишь, – заверил отец.
Вцепившись в ручку папиного портфеля, Эмили сгорала от нетерпения. Ханс Варлоу извлек из кисета круглый плоский камень, похожий на кусочек голубого льда. Положив кристалл поиска пути на пол, отец ловко раздавил его каблуком, но вместо треска холл наполнился знакомым хрустальным звоном.
– До вечера, мисс, – махнула рукой Альхен, и стены потерялись.
Все тело налилось свинцом. Странное чувство, будто ты остаешься без движения и одновременно летишь, обгоняя ветер, а вокруг бешеным хороводом плывут цветные пятна, непохожие ни на что из виденного раньше. Ни земли, ни неба... ничего, кроме мелькающих пятен.
К счастью для Эмили, вся эта свистопляска длилась не больше минуты. Когда твердая почва снова оказалась под ногами, Ханс открыл над головой дочери свой огромный черный зонт.
– Ты совсем зеленая... – Девочка с трудом сдерживала тошноту.
– Все в полном порядке, – соврала она. – Где мы?
Огибая лужи, отец и дочь спешили по длинной аллее к белому зданию с толстыми колоннами.
– Здесь я работаю, – сообщил Сэр Варлоу. – Для школы еще слишком рано... но если ты имеешь что-то против моей компании...
– Нет, вовсе нет, – испугалась Эмили.
– Тогда – прошу! – Ханс распахнул перед дочерью массивную створку двойных дверей.
Пожилой охранник взял под козырек и весело подмигнул Эмилии, чем ее немало смутил. Кабинет отца находился на втором этаже – вооружившись ключом и оставив позади благообразного джентльмена в форме, они направились прямиком туда.
– Почему кругом пусто? – робко спросила Эмили.
– Не так-то и пусто, – улыбнулся Ханс. – Здесь люди работают, а не ходят по коридорам. Если заглянуть за любые двери, можно увидеть это. Но мы не станем заглядывать, чтоб никому не мешать.
В отцовском кабинете оказалось очень уютно: не большая и не маленькая комната, красная ковровая дорожка, длинный стол, пара стульев и кресло с высокой спинкой, за которым располагался шкаф, забитый книгами с толстыми корешками.
– Ты носишь мой подарок? – как бы между прочим спросил Сэр Варлоу.
– Конечно, – заверила она.
– Рад слышать. – Ханс постепенно разбирал свой портфель.
Эмили нервно ерзала на стуле. Великое множество раз прокручивался в голове этот разговор, но самым трудным неизменно оставалось начало.
– Папа, – сердце бешено колотилось, – когда ты был маленьким, друзья приходили к тебе в гости?
– Точнее, пожалуйста, – нахмурился тот. – Неужели я настолько суров и страшен, что моя единственная дочь не хочет спросить прямо?
– Прости... – Эмили покраснела и добавила: – Ну, так можно мне пригласить Робин и Никодемаса к нам на выходные?
– Почему нет? – не поднимая взгляда, отозвался Сэр Варлоу. – Они преступники и хулиганы? Страдают психическими расстройствами? Нет?
Ирония отца вызвала бы смех, если бы Никодемас не ввязался в сомнительную историю с вызовом, а Би не кричала дурным голосом без видимых на то причин. Но разве это сейчас важно?..
– Естественно, мои друзья совершенно нормальные! – наверное, это и есть «ложь во спасение».
– А их родители отпустят? – Об этом-то она совершенно не подумала.
– Я им ничего не говорила, на случай, если ты не согласишься... – пояснила Эмили.
Оставалось загадкой, как отец не вспомнил про вынужденный визит Никодемаса, – девочка решила деликатно промолчать. Дело оборачивалось весьма удачно, чтоб испортить все из-за подобной ерунды.
– Папа, – Эмилию осенило, – можно мне записаться в группу самообороны?
– Не думаю. – Ханс Варлоу уже нацепил на нос очки и разложил перед собой какие-то бумаги.
– Почему? – расстроилась она.
– Причин несколько, – охотно продолжил тот. – Во-первых, ты девочка, если запамятовала, во-вторых, это мама точно не одобрит, а в-третьих, мадам Александра могла бы научить тебя чему душе угодно. Понятно излагаю?
– Угу, – буркнула Эмили.
– Не «угу», а «да, папочка», – пожалуй, из всех людей на земле только Сэр Варлоу умел смеяться одними глазами.
– Да, папочка.
Время пролетело незаметно. Вскоре отец и дочь, взявшись за руки, спешили по мокрой улице к школе, укрываясь от дождя огромным черным зонтом.
Дайна любила такую погоду! И вообще осень... В это время года она обычно подводила итоги и наслаждалась странной смутой в сердце. Под монотонный стук капель приятно было поваляться под одеялом, если некуда спешить.
А сегодня как раз такой день, когда особо спешить и некуда: уроки начнутся только после обеда. Во сне Дайна снова бродила по тюремному лабиринту, странный голос звал ее все глубже и глубже, пока не завел в крошечную камеру с деревом в центре: могучий ясень шелестел почти сухими листьями. От удивления Дайна проснулась.
И теперь она лежала, молча обдумывая увиденную глупость. Откуда взяться дереву глубоко под землей?
Блуждающий взгляд остановился на зеркале. Дайна не знала, кем оно дано, но помнила его столько же, сколько себя саму. Если знакомая вещь умудрилась преподнести неожиданный сюрприз, чего можно ожидать от всего остального? Вопрос, конечно, риторический, но после встречи с Помоной Томсон ей все больше хотелось перевесить зеркало подальше от спальни.
Вместо этого Дайна подошла к нему и скомандовала: «Леди Александра Бонмонт. Срочно».
Гладкая поверхность подернулась легкой рябью, будто кто-то камешком потревожил покой неподвижного озера, но дальше ничего не произошло. Морщинки разгладились, и появилась надпись: «Запрос не может быть выполнен. Леди Александра Бонмонт отсутствует в базе данных».
