Гм, может, излишне расхваливать мощь объединенной рати не стоило?
Союзное войско взволнованно шумит, солнце играет на оружии и броне бесчисленными бликами, как водная рябь. Степняки заканчивают демонстративную выездку, в их войске хрипло взревывают трубы. Разрозненные кучки вливаются в стройные ряды, замирают.
Яромир щурится, сердце беспокойно екает: перед рядами показывается маленькая фигурка на коне, двигается вдоль. Взор колет, будто сердитый шмель налетел сослепу.
Союзные князья охают, над стеной повисает напряженное молчание. Стрый оглядывает степняков, его глаза светятся кровожадным блеском. Ратьгой деловито потирает ладони.
– Интересно, как думают ров пресечь?
Стрый бурчит с грозным весельем:
– Чего гадать, сейчас увидим.
Вольга морщится, но что взять с тех, у кого мозги в шеломе, а сейчас они стоят без оных? Взгляд прикипает к темной точке в небе, тело обливает жаром: силен вражий колдун, ничего не скажешь, вон какая птица выглядывает позиции.
Узловатые пальцы сжимают посох, дерево жалобно скрипит. Взгляд волхва твердеет, губы жестко кривятся: забыли, на чью землю пришли. Пришли с мечом, а зароют их голыми.
Яромир вглядывается в замершее войско степняков, временами неистово орущее. В груди упруго звенит натянутая жилка. За миг до того как она рвется, Яромир говорит окружающим:
– Идут в атаку!
Князья и воеводы прикипают взором к двинувшейся конной лаве. Они глядят хищно, топыря ноздри: ролью наблюдателей со стены недовольны. Хочется среди воинов так же оглушительно кричать, нагнетая ярость в жилы и страх на степняков.
Алтын от нетерпения дрожит, с ненавистью смотрит на высокие стены, защищенные глубоким рвом и крутым валом.
На воинов перед стенами он глядит мельком, как на незначительную помеху. Полководцы находятся по бокам Повелителя. Лицо Али-Шера опаляется азартом, в глазах лютый блеск. Сомчей сидит на коне с кислой миной.
– Повелитель, они успели подготовиться, – говорит он вяло. – Как будем преодолевать заслон?
Али-Шер бросает презрительный взгляд на полководца, которого заботят такие мелочи, и фыркает язвительно. Сомчей остается равнодушным.
Алтын бросает на побратима обеспокоенный взгляд: странное творится с ним в последнее время. Сзади покашливает Шергай, трогая поводья. Спокойная лошадка подходит к коню вождя.
– Повелитель, вряд ли нужно, как ты хочешь, – наскоком. Стоит ли пускать в бой войска, не оставив охранения для стана?
Алтын внешне спокоен, лишь в глазах мелькают опасные сполохи. Кони, обеспокоенно фыркнув, хлещут по крупам метелками хвостов.
– Ты разучился колдовать, Шергай? – интересуется Алтын с холодком.
Старика невольно пробирает дрожь: проклятье, вождю уже не обязательно кричать, даже от его спокойного тона становится дурно. Когда он откроется войску? Зачем ему, с такой силой, игрушечные войны с захватом городов?
– Нет, Повелитель, – говорит маг поспешно, согнувшись в поклоне. – Но здешний колдунчик неплохо подготовился, даже дивно, что успел за такое краткое время с начала вторжения.
Али-Шер кривится, в глазах полководца написано презрение к супротивнику.
– Да они, трусы, вечно настороже, каждой тени боятся! Но как бы ни готовились к защите, наши сабли попьют их крови.
Алтын морщится, и полководец затыкается, немо раскрывая рот и распахнув глаза до треска век. Шергай улавливает всплеск силы, густой, невероятно могучей, в животе противно гудит шмелиный рой.
«Потихоньку прорывается, человеческое вытесняя», – думает смятенно.
– Продолжай, Шергай, – просит вождь мягко. – Что предлагаешь?
Полководцы переглядываются с недовольными гримасами: с какой стати маг будет указывать воинам? Шергай мнется, прикрывает глаза. Алтын терпеливо ждет выхода из транса.
– Повелитель, – говорит маг поспешно, – город неуязвим… пока. Можно штурмовать, орошая гиблые земли алой кровью сынов степи, но позволь разобраться в хитросплетении здешней волшбы, а там и войско ударит, грудь в грудь, по-честному. Сверху хорошо видны тропы, которые легко перекрыть и лишить их возможной подмоги или отступления. Возьмем город в осаду, а земли разорим: здесь богатые угодья, даже у простых копателей земли есть серебряные вещи, а про меха, железные изделия и говорить нечего.
Сомчей хмурится, веко досадливо дергается: не очень честно сражаться конными против пешего – у лесных людей конницы мало. Али-Шер хищно щерится, рукоять скрипит в мозолистой ладони.
Алтын пронзительно смотрит на город, его глаза темнеют. Рука невольно дергается к чехольчику на груди, скрытому рубахой.
– Ты предлагаешь ждать, – подытоживает спокойно. Шергай кивает, и вождь заканчивает с неожиданной яростью: – Нет, я слишком долго ждал, терпение на исходе. Не забывай, Шергай, что войско поведу я.
Ярость в голосе Повелителя режет слух. Сердца полководцев и мага испуганно мечутся, как птицы в клетке, по чьим прутьям хулиган стучит палкой. Неприятное чувство уходит, оставив осадок. Военачальники переглядываются со страхом. Али-Шер, потупясь, спрашивает робко:
– Повелитель, такое впечатление, что ты затеял поход ради этого городишки. Нет-нет, я не оспариваю воли сильнейшего, но не будет ли лучше сказать воинам о цели похода, ведь многие начинают недоумевать?
Алтын отвечает жестко, глаза его блестят нестерпимым огнем. Шергай принюхивается к запаху паленой травы и, обомлев, видит, что там, где падает тень Повелителя, дымит выжженная земля!
– Воинам нечего впадать в растерянность и уныние! Разве они недовольны добычей, разве каждую ночь их не услаждают рабыни? Пусть умолкнут, скоро в бой. Трубите сбор.
Слова, напоенные могучей силой, бьют незримым молотом. Лошади ржут испуганно, головы людей раскалываются от боли.
Алтын хлопает коня по шее, и животное застывает, лишь бегающие глаза выдают боязнь.
– Шергай, смотри глазами Борхана, будешь сообщать о подвижках войск.
Сомчей возражает недоуменно:
– Но Повелитель, почтенный Шергай всегда находился за войском. Брать его с собой опасно, а посылать вестовых хлопотно и недейственно.
Алтын пришпиливает полководца взглядом, хмурое лицо освещается улыбкой превосходства.
– Пусть это тебя не заботит, доблестный Сомчей.
Али-Шер сопит: доблестный – это он, а Сомчей весь поход вялый, как вареная ящерица.
Алтын тычет пятками в конские бока, и конь срывается с места, унося Повелителя к войску, скачущему без цели по полю. Прямая спина Алтына прикрыта простой рубахой. Солнце отражается от бритой головы холодными бликами.
Али-Шер меряет мага насмешливым взглядом и с гиканьем скачет вслед вождю. Сомчей пускает коня мелкой рысью.
