Маг ответил так же мысленно:
– Не могу, Повелитель. Бог грозы в этих местах очень силен, к тому же покровительствует воинам. Но можно перенести пленницу с помощью колдовства.
От мысленного рыка в голове Шергая лопнули сосуды, мозг нашинковала резкая боль, струи дождя размыли кровь из ушей.
– Никакого колдовства, тварь! Хватит того, что уже сделал. Пусть пока побудет у тебя, наслаждается дивными снами, а пока подготовим шатер для нее. Смотри, чтоб никто из воинов не беспокоил ее нежную дрему, гони всех.
– Р-разумеется, Повелитель, – простонал маг, приводя заклинанием в порядок разбитое тело.
– Ее могут отбить таким же колдовством, – напомнил Алтын хмуро. – Не допусти.
– Я поставил защиту, Повелитель. Голову на отрез даю, не пробьются.
Алтын смерил дрожащего старика хмурым взглядом, наконец разлепил губы, прошипел тихо:
– Смотри у меня.
Маг согнулся в низком поклоне, едва не черпая распахнутым ртом грязь. Алтын зашагал прочь. Ощущение тягостной силы пропало. Шергай проводил взглядом широкую спину, в небе блеснуло, и он четко рассмотрел прозрачные ручьи, бегущие по могучим пластинам мышц. Повинуясь молчаливому приказу, пробормотал заклятие. Грохот расколотых небес услышал каждый воин в стане, но не пленница.
Маг в растерянности развел руками: куда податься? Это Борхану все равно, где ночевать, он и сейчас где-то шляется, а старым костям необходимо тепло. А кто поделится: в стане воины сторонятся, презрительно сплевывают при виде чудака, польстившегося на мощь магии.
Полководцы от Повелителя вышли хмурые, злые, молча двинулись по своим тысячам, лишь Али-Шер размахивал руками, бормоча под нос ругательства. Носы сапог сбивали с травы налипшие капли, солнце каждую превращало в драгоценность.
Шергай глянул вслед, морщинистое лицо осветилось насмешкой. Стражи у полога смерили старикашку брезгливыми взглядами. Маг обернулся, в глазах озорные искорки, скосил взгляд в сторону – лицо потемнело, хотя увидел чистую глыбу снега, трепещущую на легком ветру. Солнце золотило шелковую ткань.
В другой раз порадовался бы, но ныне не до того. Повелитель чересчур горячился, когда речь заходила о пленнице. Похитил вчера, а он уже сильно изменился, что и отметили военачальники недовольно.
Зов потянул внутрь шатра Повелителя, стражи молча расступились. Шергай отодвинул полог, ноздри затрепетали от запахов угрозы и ярости.
Алтын сидел со скрещенными ногами, цепь на шее блестела каменьями, взгляд темных глаз холоден, как очертания тени на стене: черной, грозной, страшной.
– Садись, Шергай, – сказал Повелитель. – Как Сомчей?
Маг, кряхтя, пристроился на войлочных подушках, расправил халат, еще сырой от вчерашнего ливня: проклятущая ночь!
– Доблестному Сомчею лучше. Я рассказал ему о твоей пленнице, он очень заинтересовался, просит зайти.
Алтын небрежно отмахнулся, магу стало не по себе от хмурого лица и сдавленного от ярости голоса.
– Шергай, как получилось, что полководцы выражают недовольство?
Колдун замер, пораженный известием.
– Недовольство? – переспросил он с сомнением.
Алтын кивнул, лицо подернулось злой рябью, тень злобно колыхнулась.
– Стоило появиться… ей в стане… – голос неустрашимого вождя дрогнул. Повелитель быстро взял себя в руки. – Так вот, эти шакалы пришли, стали спрашивать, когда двинемся дальше.
– Они не хотят разрушить этот городок? – Маг всплеснул руками.
– Они сказали – я получил, что хотел, теперь можно двинутся туда, где кусаются не так крепко. Какой позор! Дожили до того, что бьемся не ради славы и ощущения кипящей крови в схватке, а за добычу!
Шергай сокрушенно покачал головой, в неловкости обвел шатер взглядом.
– Но с чего решили, что мне нужна именно Умиля? – сказал Повелитель настороженно. – То, что ты догадался, понятно, хотя и невольно оскорбил: мужчина должен добыть женщину сам.
Шергай ехидно подумал: тогда бы и шел один, без войска.
– Прости, Повелитель, – сказал он твердо, – но я служу не только тебе, но и степи. И если можно достичь цели, не тратя жизней доблестных воинов, то надо воспользоваться такой возможностью.
Алтын сдвинул брови, в глазах блеснуло холодное пламя, тень скорчилась от ярости. Существо мага затрепетало, оборвались незримые нити, дурнота ударила в солнечное сплетение, скрутила судорогой. Повелитель потер лоб. Маг перестал корчиться и услышал смущенный голос:
– Извини, Шергай, ты прав. Ты более правитель, чем я.
Шергай, несмотря на дурноту, замотал головой.
– Повелитель, я ничтожество. Ты обладаешь небывалой силой, скоро для тебя люди станут вроде букашек, и я преклоняюсь перед тем, что не ожидаешь этого в праздности.
Алтын молча кивнул, принимая хвалу.
– Ладно, неважно, откуда полководцы пронюхали, – продолжил Повелитель спокойным тоном. Шергай отметил, что ему удается обуздывать обретенные силы, – голос перестал угнетать. – Что делать теперь? Я добился цели похода, но отступление будет расценено как трусость: мол, выкрал чужую женщину и сбежал.
Шергай осторожно кашлянул:
– Повелитель, скоро тебе будет не важно мнение людей.
– Но сейчас важно! – возразил Алтын горячо. – Хорошо, отбросим эти разговоры, они для военачальников. Скажи, остались еще живые рабыни?
– Да, Повелитель. Здешние женщины настолько сладки, что воины никак не насытятся, убивают редко.
Повелитель кивнул. Задумчивый взгляд пронзил стенки шатра, ушел в синее небо.
– Присмотри пару служанок для Умили, отмой, приодень, поставь прислуживать. И… – Алтын запнулся, маг вскинул брови: уж не чудится в голосе вождя страх? – Как она себя чувствует?
Шергай всмотрелся в покрасневшее лицо Повелителя, в который раз подивился силе женщин, ответил торопливо:
– С ней все хорошо. Сперва не понимала, что случилось, испугалась… – Алтын застонал от боли. – Но приняла неволю с немалым мужеством. Очень гордая женщина, и очень красивая, – добавил маг тихо.
Алтын почти всхлипнул:
– Она не для этого жестокого мира, я увезу ее далеко, где все будет для нее свершаться по ее воле и ничто не потревожит, не обидит.
Шергай кивнул, но про себя сдержанно хмыкнул: сперва Повелителю придется завоевать сердце северной красавицы, а это подчас не под силу даже богу.
Снаружи закричали. Алтын насторожился, прикрыл глаза. Шергай мельком подивился, что Повелитель быстро осваивает такие вещи: связался с парящим в небе с раннего утра Борханом, углядел бегущих к шатру воинов.
Стражи преградили путь, но прозвучала мысленная команда. Мимо промчался Али-Шер. Алтын встретил полководца хмурым взглядом, горячая голова упал на колени, в глазах торжество.
