Бедовик вытянул прокушенную руку, и кулак невредимой сочно впечатался в сморщенное лицо. Нежелан вновь взвыл – зубы слетевшей в темноту головы содрали кожу, как рубанок стружку.
– К реке бегите! – громыхнул Стрый.
К звукам дождя добавилось сердитое рычание, звуки отодвигаемых пологов, бряцание металла. Воевода страшно выругался, меч с шипением покинул ножны. Гором расставил ноги в вязкой грязи, принял на спину грузного воина, глаза заполыхали ярче солнца.
Лют с Буслаем рванулись к реке, вспененной ударами дождя. Кони покорно двинулись за хозяевами – лошадиные уши нервно дергались, откликаясь на звериное рычание. Перед Лютом возникла крупная фигура, в ноздри шибануло псиной. Пятки уперлись в раскисшую землю, оставили неровные колеи. Витязь врезался в грудь псоглава. Раздалось удивленное тявканье, из открытой парующей пасти пахнуло смрадом.
Псоглав проворно отскочил. Лют воинским чутьем ощутил замах. Рука молниеносно вырвала меч, полоса стали располосовала струи дождя и со скрипом вскрыла брюхо псоглава, как лежалую рыбу.
По ушам хлестнул предсмертный визг. Тело в корчах свалилось под ноги. Лагерь псоглавов ответил яростным воем. В темноте зажглись огоньки факелов. Пламя сердито шипело от оплеух дождя, но промасленные тряпки не гасли.
Лют переступил шевелящегося псоглава, спросил Буслая сбившимся голосом:
– Где Нежелан?
– Чтоб он сдох! – рявкнул гридень в ответ.
Молот в руке воина взмыл и с треском опустился на уродливую голову, вынырнувшую из ливня. В лицо Буслая плеснуло теплым, струи дождя размыли кровь. Мутный ручеек проскользил по губам, и гридень поспешно сплюнул солоноватую гадость.
– Чтоб он сдох! – повторил Буслай с ненавистью.
Нежелан, стоя на коленях, баюкал прокушенные пальцы. Сквозь ткань штанов кожи коснулась липкая сырость, тело скрутила жестокая судорога. Рядом земля хлюпала под тяжелыми ножищами, над головой кровожадно заурчало. Сердце сжалось, как снежок в руке – до размера лесного яблочка, голова вросла в плечи, будто это спасет.
Темноту робко рассеяло бледное пламя факелов. Бедовик поднял глаза на держальщиков, в горле умер крик ужаса. Могучие тела венчали собачьи головы, уродливые. Смесь человеческого и животного получалась отвратная.
Двое псоглавов кровожадно защелкали зубастыми пастями, топоры нависли над жалким человечишкой. Нежелан с испуганным всхлипом зажмурился. Послышался грузный топот, глухое рычание, жуткий треск, предсмертное шипение огня. На ноги плеснуло горячим. Бедовик заорал от ужаса.
– Вставай, хватит орать! – раздался суровый голос Стрыя.
Нежелан мигом вскочил и кинулся к стремени. Гором брезгливо отодвинулся и осуждающе фыркнул. Воевода перевел взгляд с безголовых псоглавов на бедовика и сказал хмуро:
– Лошадь бери и дуй к олухам.
Нежелан спросил с плачем:
– Какую лошадь?
Стрый хмуро ткнул пальцем за спину, где нервно переступала ногами испуганная лошадь, привязанная к седлу Горома. Походные мешки пухло вздымались по бокам, храня бесценный груз. Воевода ничего не упустил.
Бедовик всхлипнул и метнулся прочь.
– Куда?! – заревел Стрый.
Нежелан на карачках шарил в темноте, превозмогая дробящую боль в пальцах и утирая слезы страха и стыда грязной рукой.
– Сейчас, сейчас, – полубезумно шептал человек с грязным лицом, насквозь мокрый от дождя и чужой крови.
Послышалось знакомое шипение, бедовик рванулся в ту сторону, жилы протестующе застонали. Во тьме смутно угадывались знакомые очертания мертвой головы. Нежелан с радостным воплем протянул руку к жидким волосам.
Сверху грозно просвистело, пальцы обдало холодом, шипение головы смолкло, в стороны полетели половинки черепа. Псоглав взвыл досадливо, грязное лезвие топора вышло из земли и устремилось на бедовика.
Нож Стрыя отделился от руки, разбивая капли на прозрачные зерна, и с глухим стуком врос в волосатую шею псоглава. С отвратительным клокотанием псоглав бросил топор и вскинул руки к пробитому горлу. Нежелан едва успел откатиться от падающей туши.
– Хватай лошадь и скачи к Люту, – сказал воевода с высоты седла, в голосе могучана звучала досада.
Нежелан вскочил, земля предательски заскользила под сапогами, облепленные грязью пальцы не сразу ухватили повод. Стрый рывком за ворот водрузил бедовика в седло, могучая ладонь хлопнула по крупу, и животное бросилось к реке.
Гридни дошли до берега. Лют приготовился тащить напуганного пенной рекой коня, но пришлось отбиваться от группы псоглавов. Подход к броду человекозвери сторожили тщательно.
Буслай прыгнул в седло, молот обрушился на песьи головы. Дивьи не успели вскрикнуть – тяжелая болванка разбила черепа, как тыквенные баклажки с водой. Наконец гридень столкнулся с подходящим противником, с кем спор можно решить честным оружием, без всяких колдовских штучек.
Кровь Буслая кипела, пенилась, как вода в реке, тело наполнила удивительная легкость. Могучие силы влились в десницу, каждый удар приносил смерть. Буслай закричал ликующе.
Испуганная лошадь Люта дернулась. Витязь расставил шире ноги на скользкой земле. Меч развернулся, принимая град ударов; кисть встряхнуло болезненно. Пальцы выпустили повод, конь рванулся прочь от оскаленных пастей. Задние ноги взбрыкнули – незадачливый псоглав с воем улетел во тьму.
Струи дождя быстро поредели, луна прожгла хмурый саван неба, берег залил призрачный свет. Псоглавы радостно завыли, в помощь луне зажгли факелы. Расторопный дивий запалил сигнальный костер.
В ночи ярко заполыхало, пламя на миг ослепило, и гридни отчетливо увидели супротивника. Уродливые собачьи головы с острыми ушами задрались к небу и кровожадно выли. Из шатров выбегали заспанные псоглавы, некоторые с обнаженным торсом, волосатым без меры, как у Стрыя. Волна полузверей разделилась на два рукава и кинулась на пришлых.
Лют мысленно проклял трусливого коня, затем лишнее вылетело из головы. Горячка боя наполнила легкостью.
Трое псоглавов ударили разом по бородатому человеку: гридень отшиб кривой меч, под лезвия других нырнул – шлем противно заскрежетал, – повернулся на пятке, уходя псоглавам за спины.
Дивий пронзительно взвыл. Тело, утратившее опору, обрушилось в грязь рядом с отрубленной ногой. Лют, завершая оборот, повел полосу стали по-над землей. Со злобной радостью отметил, как на загривках псоглавов пролегли алые ущелья. Поворот кисти направил острие вниз, и железный клюв уткнулся безногому в шейную жилу. Шея дивия лопнула потоком крови, парующая жидкость залила тела собратьев, рухнувших рядом в агонии.
Еще один псоглав в прыжке бросился на гридня: пасть оскалена, глаза мутные от крови, топор в руках заведен за спину, чтобы расколоть человечишку в броне надвое, как березовое полено. Лют срубил недотепу в воздухе и кинулся к группе псоглавов. В шуйце возник поясной нож, гридень нырнул в гущу вонючих тел.
