— Ох и влип я… — только и пробормотал он.
— Не так сильно, как тебе кажется, — отозвался Шарц. — Мне стражу звать недосуг. А вот переодеться во что сухое ты мне найдешь прямо сейчас! Найдешь — и можешь забыть меня, как страшный сон.
— Понял, — облегченно вздохнул грабитель. — Что ж, не иначе что день такой. Мой черед быть ограбленным! И поделом мне, если честно. Нечего было святому Николя такую тощую свечку ставить. Это мне за грехи мои, точно говорю!
— Вот и искупай! — подтолкнул его Шарц. И, отпуская руку с ножом, добавил: — Не вздумай бежать. Поймаю — стукну!
— Сбежишь тут! — буркнул разбойник. — Эх, повезло же мне в темноте гнома с человеком перепутать. Ты из этих… из студентов, да?
— Все гораздо хуже, я почти профессор, — ответил Шарц, поспешая вслед за разбойником.
Откуда здесь столько подворотен? И закоулков? И дыр в заборах? И чердаков, и подвалов, и хитрых проходов по крышам, с перекинутыми мостками меж домов. И… и чего-то такого, для чего у меня слов не находится. А ведь я много языков знаю. Правда… А еще мне казалось, что эта часть города мне очень даже хорошо известна. Что я все здесь облазил. Ага. Как же. Мне бы и в голову не пришло, что если протиснуться здесь, сразу же перелезть сюда, а потом… это бревно меня чуть не убило! Нет, разбойник не мог этого замышлять! Вот он — рядом топчется. Замышлял бы, так давно бы сбежал!
— Господин… простите… не сообразил предупредить!
— Не сообразил? — держась за голову, промычал Шарц.
— Решил, что господину самому все известно. Виноват! — бормотал разбойник.
— А почему ты решил, что мне все известно? — удивился Шарц.
— Ну… а разве господин не архангел, посланный мне за грехи? — стыдливо пробормотал разбойник.
«Ох!»
Шарц фыркнул.
— Я его заместитель, — развеселяясь, ответил он. — Наставник сам прилететь не смог. А потому послал меня. Вот только я его всеведеньем пока не обладаю. Так что предупреждай меня, где нужно поберечь голову, ладно?
Через час, переодетый во все сухое, Шарц приступил к поискам очередного жилья.
* * *
Серенький рассвет робко поскребся в приоткрытые ставни.
«Что ж, теперь хоть что-то ясно, — пробурчал лекарь, захлопывая книгу. — Как время отмерять, как яды готовить. Все как на ладони. Пора и делом заняться».
«Самое время кого-нибудь отравить?» — хихикнул лазутчик.
«Не смешно, — покачал головой шут. — Меня тебе не переплюнуть, можешь даже не стараться!»
«От твоих натужных острот тоже не слишком весело!» — огрызнулся лазутчик.
«А ну заткнитесь оба! — рявкнул лекарь. — Нам предстоит интереснейшее дело!»
«Серьезно?» — обрадовался лазутчик.
«Шутит он, шутит!» — поддразнил его шут.
«Нам нужно раздобыть алхимическую лабораторию…» — начал лекарь.
«Лабораторию…» — разочарованно протянул лазутчик.
«И провести некоторое количество исследований…» — продолжил лекарь.
«Исследований… — еще больше опечалился лазутчик. — Опять эта твоя дурацкая возня со стеклышками и порошками, коротышка. А в результате ничего, кроме вони, все равно не выходит!»
«Уж извини, окровавленных трупов в процессе не получается! — ядовито огрызнулся лекарь. — До сих пор понять не могу, почему так выходит?»
«Тоже мне — исследователь… Как я делю с тобой одну голову — ума не приложу!» — пробурчал лазутчик.
«Попробуй увидеть смешную сторону во всем этом, — посоветовал шут. — Тебе никогда не приходило в голову, что лаборатория — это смешно? Ну, представь себе, все эти дурацкие стекляшки… Одним словом, если воспринимать всю эту лабораторию как одну большую шутку…»
«Ничего себе — шутки! — возмущенно оборвал его лазутчик. — Коротышка, значит, будет в своих стекляшках ковыряться, а мы сидеть и ждать, пока нас убивать придут?»
«Какие еще шутки? Я абсолютно серьезен, — откликнулся лекарь. — Более того, сидеть и ждать тебе не придется. Без твоих навыков лабораторию мне нипочем не раздобыть, я, видишь ли, намерен сохранить все это дело в тайне, так что… сам понимаешь».
«Так бы сразу и сказал!» — с облегчением отозвался лазутчик.
«А я что сделал?» — откликнулся лекарь.
«А мог бы и сам догадаться, краса и гордость старой Петрии», — присовокупил шут.
«Значит, немного передохнуть — и за дело!» — скомандовал лекарь.
«Отлично! — выдохнул лазутчик. — У кого стекляшки тащить будем?»
«Купим!» — отрезал лекарь.
«В лавке? — огорченно переспросил лазутчик. — Ты же говорил, что…»
«У стеклодува закажем», — непререкаемым тоном ответил лекарь.
«У стеклодува… скучища…» — зевнул лазутчик.
«Этого никто не должен видеть! — повысил голос лекарь. — Никто! Ни одна душа живая!»
«Стеклодув тоже?» — хихикнул шут.
«Не валяй дурака! — огрызнулся лекарь. — Этого не должен видеть никто, кроме стеклодува и его помощников. Так тебя устроит?»
«Устроит-устроит!» — примирительно откликнулся шут.
«А! — вновь обрадовался лазутчик. — Так бы сразу и говорил».
«Вы такие суровые, что я просто сейчас заплачу, — проговорил шут. — А отдохнуть немного — можно? Ну совсем немного, а? Просто пройтись по городу? Ни от кого не спасаясь — пройтись?»
«В принципе, даже обязательно, — пробурчал лекарь. — Здоровье беречь нужно. Не время сейчас болеть».
Лучше бы он отложил эту прогулку! Но про такое никогда заранее не знаешь…
* * *
— Стоило выйти пройтись — и на тебе! — недовольно пробурчал Шарц. — В этой Марлеции шагу ни ступи — обязательно на шпиона наткнешься! Такое впечатление, что их здесь на грядках выращивают, вместе с морковкой. Что я — воздухом подышать не могу? Он, между прочим, для здоровья полезный!
— Я не прошу, чтоб ты отдал ее…
Опять фалассец. «Не просит он, видите ли!» Впрочем, теперь ему несомненно известно, кто такой Шарц. Так что и разговор выйдет совсем другой.
— Разумное решение, — усмехнулся Шарц. — Люди нашей профессии ни у кого ничего не просят. Они приходят и берут… если могут. Если мастерства хватает.
— Я не прошу, чтоб ты отдал ее, — повторил фалассец. — Мне будет достаточно увидеть, как она умирает.
«Умирает? Что он хочет этим сказать?»
— Я хочу увидеть, как эта книга умрет… — продолжал фалассец. — Сожги ее — и остаешься жив. Мы не убьем тебя, мы поможем тебе против остальных.
«Вот как! Не „будет уничтожена“, а именно „умрет“? Очень интересно!»
— Почему это я должен сжигать то, что мне подарили? — тихо спросил Шарц.
