Какое-то мгновение гномы, вытаращив глаза, смотрят на него, а потом, не выдержав, разражаются оглушительным хохотом. Несчастный потрясенно глядит на хохочущих над ним безбородых коротышек, не в силах уразуметь причину их столь бурного веселья, а потом плюет с досады и, махнув рукой, отходит прочь. Ну, откуда ему знать, что он слово в слово повторил фразу одного из самых надоедливых гномских старейшин! Гномы просто не смогли удержаться от хохота. Это было выше их сил. Они бы просто лопнули. Ледгундцы удаляются под громовой хохот. На смену им приходят покупатели, привлеченные кто шумом, а кто и новой ценой.
У ледгундских прилавков легкая паника. Рыбаки постарше сурово отчитывают незадачливого советчика.
Первая атака отбита.
Тем временем селедка бойко расходится по новой цене. Слишком бойко, чтоб это могло радовать ледгундцев. Они вынуждены также сбросить цену.
— Ничего, недомерки, — громко и злобно говорит один из них. — Если мы еще сбавим, вам свою гниль придется даром раздавать, да еще умолять, чтоб взяли!
— Спокойно, ребятки, спокойно… — шепчет Мастер Шон. — Это они от бессилия. Им самим потом стыдно будет, вот увидите. Привыкнут к тому, что гномы тоже рыбу ловят, — так придут мириться и прощения просить. Где ж это видано, чтоб рыбаки друг другу такое почем зря говорили? Безобразие!
Ледгундцы и правда еще сбавляют, гномам сбавлять некуда, но селедку все равно понемногу берут. Каждый подошедший к гномам покупатель вызывает яростный протест у ледгундских рыбаков.
— Да куда вы смотрите! — во весь голос орут они.
Мастер Шон удрученно качает головой.
— Вы что, не видите, что берете? — не унимаются ледгундцы.
Мастер Шон сурово хмурится.
— Вы только посмотрите, какую гниль они вам подсовывают! — голосят ледгундские рыболовы.
Мастер Шон подзывает какого-то мальчишку, что-то шепчет ему на ухо, сует монетку и отпускает. Мальчишка скрывается в толпе.
— Да эта ихняя селедка мало того, что вонючая, так она еще и червивая! — гаркает самый горластый из ледгундцев.
— Гнать таких в три шеи с рынка! — поддерживает его другой.
Покупатели испуганно вздрагивают, но селедку все равно покупают. К самим же крикунам перестают подходить вовсе. Мало ли что? Вдруг они еще и кусаются?
Это окончательно выводит из себя грозных ледгундских рыболовов. Они выскакивают из-за своего прилавка и, словно девятый вал, надвигаются на гномов.
— Сейчас мы этим селедочникам…
Гномы вскакивают на ноги.
— Спокойно, ребята… спокойно… — хлопает их по плечам Мастер Шон. — Только не драться. А то запрут вас опять на острове. Его Величество, дай ему Господь, он очень справедливый, но ведь он всего этого своими глазами не видит. Скажут ему, что гномы людей побили, — и суши весла! Только не драться, ребята! На каждом рынке есть стража. Я за ней уже послал. Что-то эти тресочники совсем обнаглели! Такие — тонуть будешь, так и весла не протянут! Тоже мне, рыбаки!
Ледгундцы придвигаются почти вплотную. Только шаг отделяет их от гномьего прилавка. Всего один шаг. Мастер Шон встревоженно оглядывается, но стражи все еще нет.
— Вам здесь не место, — тем временем говорит кто-то из ледгундцев.
— Простите, — твердо возражает Керц. — Но вообще-то здесь — Олбария. Наш дом. Так что если уж рассуждать подобным образом, то именно вам здесь не место.
— Здесь не Олбария, здесь рыбный рынок, ты, коротконогий бритый щенок, — рычит кто-то из ледгундцев.
— А на рыбном рынке — где бы он ни был! — королями всегда — мы! — подхватывает второй. — И скорей уж море высохнет, чем какие-то гномы будут нас жизни учить!
— Отчего ж не поучить жизни тех, кто в ней ровным счетом ни черта не понимает? — холодно интересуется Керц.
Он и сам не заметил, как сжал кулаки. Зато ледгундцы заметили. Заметили и обрадовались. Им и впрямь охота подраться. Они не знают еще, что такое гномский кулак.
Их счастье, они так и не узнают этого. Слишком дорогой ценой досталась гномам эта их свобода, чтобы обменять ее на возможность разбить пару-тройку глупых голов. После акушеров они — первые, кому было дозволено покинуть остров. Пусть на время, а все же…
— Керц, замолчи! — приказал наставник Шон, и Керц замолчал. — Эй, вы, прекратите немедленно! — потребовал Мастер Шон, обращаясь к ледгундским рыболовам. — Как вам не стыдно! Мы — такие же рыбаки, как и вы. Как вы можете так обращаться с товарищами?!
— Вы?! Рыбаки?! — услышал он в ответ. — Да вам только отхожие ямы выгребать!
— Спокойно ребята, сейчас подоспеет стража, — обращаясь к гномам, добавил наставник.
Кто-то из ледгундцев выхватил из бочки селедку и запустил ею в Керца. Селедка попала в лоб, отскочила и шлепнулась на землю. Керц даже бровью не повел. Стоял, глядя на ледгундцев. Молча стоял. Селедочный сок стекал по лицу. Ледгундцы захохотали. Шутка понравилась. Вот уже несколько рыбин полетели в гномов. Те продолжали стоять неподвижно.
— Ко всему прочему, они еще и трусы! — заорал какой-то храбрец.
— Это оттого, что селедку ели! — тотчас подхватил второй.
Восторженно завопив, он запрыгнул в открытую бочку сельди и принялся там отплясывать какой-то дикий танец. Из одной бочки перескочил в другую, третью, пнул ногой полную рыбы корзину…
И гномы не выдержали. Они и сами не заметили, как, опрокинув прилавок, шагнули вперед.
— Стойте! — возопил Мастер Шон, бросаясь наперерез. Встав перед ледгундцами, он заслонил их собой.
— Стойте! — повторил он. — Не пачкайте руки об это дерьмо!
— Как ты сказал, старый пердун? — рявкнул здоровенный ледгундец. — Это мы — дерьмо?!
Подхватив Мастера Шона, он швырнул его в гномов. Ледгундцы двинулись вперед.
— Стража! — вдруг крикнул один из них, но было поздно.
Рыночную стражу в этом прибрежном городке нанимали из бывшей пограничной, так что ни убежать, ни оказать сопротивления ледгундцы не смогли. Их скрутили и увели, а остаток трески конфисковали.
Гномы принялись наводить порядок. Улыбались и даже пытались шутить, но… На душе было гадко. Смотреть на рыбу, потоптанную вражескими сапогами, было больно. Кто-то, не выдержав, всхлипнул. К нему тотчас присоединился другой. Керц держал в руках растоптанную селедку и чувствовал, как непрошеные слезы текут по щеке. Вот ведь и не хочешь плакать, а плачется…
— Да вы что, ребятки! — воскликнул Мастер Шон. — Да плюньте вы на них! Из-за каких-то засранцев… им сейчас стражники так насуют, добавки никто не попросит!
Вместо ответа Керц протянул ему раздавленную рыбину.
— Это не потому, что они — лучше… и не потому, что — злые… — дрожащим голосом попробовал объяснить он. — И не потому, что нам рыбы жалко, хотя жалко… такую красоту — ногами… но… дело не в этом… просто…
