— Послушай, Мур, — очень сосредоточенным голосом проговорил Курт. — Надеюсь, ты не будешь против, если я немного побегаю?.. по правде говоря, я давно хотел этим заняться…
Курт сделал несколько шагов назад. Строй мертвецов качнулся, приближаясь. Справа и слева они двигались гораздо быстрее, охватывая Курта полукольцом. Края полукольца смыкались с угрожающей скоростью.
— Бег — очень полезная для здоровья вещь, — продолжил Курт. — Я знаю, что обещал убить колдуна… и я непременно… этим займусь… честное слово!.. но потом, ладно?!! А сейчас я… я…
Курт сорвался с места и понесся, точно свихнувшийся заяц. Трупы припустили следом. От их мерного топота у Курта заныло в животе. Чудовищное болботание вырывалось из их искалеченных смертью ртов. Они уже почти сомкнули кольцо — Курт выскочил разве что каким-то чудом: один из мертвецов успел-таки ухватить Курта за ухо, но костяные пальцы соскользнули, и Курт, заорав от страха, вырвался, наконец, на волю. Он бежал, бежал, подвывая от ужаса, а следом за ним, растянувшись в колонну, бежала безмозглая и отвратительная смерть.
— Кажется, эти ребята тоже не прочь поправить здоровье, — меланхолично заметил Мур.
— Ага. Только их здоровье… меня сейчас… и волнует! — тяжело и сердито пропыхтел Курт.
— А мне казалось, что тебя беспокоит как бы побыстрей унести отсюда ноги, — невинно заметил посох.
— Проклятая… деревяшка! — прерывисто выдохнул Курт. — Нашел… время для шуток! Вот сооружу… из тебя… растопку… для костра!
— Вряд ли ты сумеешь разжечь костер на бегу! — фыркнул посох. — Впрочем, шутки в сторону. Помолчи и побереги дыхание. Этак ты скоро свалишься.
— Ну нет уж! — воскликнул Курт. — Я никогда не свалюсь, пока за мной бежит ЭТО!
Казалось, мертвецы не могут догнать Курта — однако они и не отставали. Не отставали и не уставали. Они ведь не были живыми. Их ноги передвигались с размеренной отчетливостью смерти. Они бежали неторопливо, словно война или мор. Их движения были исполнены однообразием и монотонностью ужаса. Курт был живым, и он начал уставать. Воздух стал шершавым и твердым, его куски с трудом протискивались в легкие. Голова сделалась чугунной, и какие-то психи со всей дури лупили по ней здоровенными кузнечными молотами. Ноги же, напротив, стали ватными, и Курт не мог понять, быстро ли он бежит.
Тут оно и случилось. В руку ему опять толкнулось нечто. Курт схватил его… и увидел свой волшебный меч. Наконец-то!
— Сработало! — прохрипел Курт.
Несказанная радость заполнила все его существо. Он остановился, загнал в себя очередную непослушную порцию воздуха, с шумом и хрипом выдохнул и поднял меч над головой. Передние мертвецы остановились, как вкопанные. Менее проворные напирали сзади, тесня своих товарищей по посмертию — в результате чего образовалась дружная куча мала. Мертвецы гудели, как растревоженный пчелиный рой, силясь выкарабкаться из нее наружу. Каждому хотелось выбраться первым — и, разумеется, как и во всех подобных случаях, когда личные интересы заставляют каждого отпихивать и топтать всех, наружу не выбрался никто. Куча мала оставалась на прежнем месте.
— Тупые создания эти покойнички, — произнес небрежный голос рядом с Куртом.
Курт обернулся. Рядом стоял колдун. Курт сунул посох за пояс и ухватил меч обеими руками.
— Сейчас я тебя! — выдохнул он.
— Глупец! — расхохотался колдун. — Кажется, ты и вправду поверил что у тебя меч в руках?!
Курт вздрогнул и бросил испуганный взгляд на меч, но тот оставался мечом.
«Опять лжет!» — мелькнуло в голове у Курта и он, размахнувшись как следует, рубанул колдуна. Тот отскочил и уклонился, верткий, как змея — а меч, вдруг жалобно звякнув, превратился в стальную цепь. Тяжелые наручные кольца сковали запястья Курта. Колдун зашелся в хохоте и проревел какое-то заклинание. Цепь стремительно уменьшилась, стягивая руки Курта беспощадным усилием. Теперь всего три звена отделяли одну его руку от другой. Курт стоял, дрожа от ужаса, его руки были скованы спереди, перед ним ухмылялся колдун, а за спиной копошились отвратительные мертвецы.
— Вот я тебя и перехитрил! — хихикал колдун. — Врагам никогда не верят, поэтому есть смысл говорить правду! Правда в такой ситуации гораздо лучше лжи! Она верней обманывает.
Казалось, пришло время для последнего, окончательного и полностью уже панического страха. Ну, колдуну уж точно так казалось. Он было открыл свой мерзко ухмыляющийся рот — открыл для последнего, смертоносного заклинания… но тут распахнулся рот самого Курта. Вот только ничего похожего на то, что обычно бывает во рту, там не было.
Из-за ограды зубов на колдуна смотрела бездна. Бездна нахмурилась и зарычала. Колдун застыл, словно чучело, набитое льдом. Его зубы выбивали такую дробь, что он вынужден был ухватиться за нижнюю челюсть обеими руками. Какие там заклинания — он имени своего сейчас не произнес бы!
Курт отвернулся от него, гневно уставившись на мертвецов.
— Хаолин лианон хогобаз ар урраг! — звонко произнес Курт.
Мертвецы дружно встали.
Медленно повернулись.
И отправились прочь.
— Что ты им такое сказал? — удивленно выдохнул Мур.
— Я им сказал: уходите, противные! Примерно так, — ответил Курт.
Успевший прийти в себя колдун попытался броситься на Курта с кинжалом, но изо рта Курта вновь взревела бездна. С яростным рыком Курт рванул цепь, и она вновь удлиннилась. Хлестнув цепью по руке колдуна, он выбил кинжал, после чего, набросив тому цепь на горло, попытался этой цепью удавить. Колдун захрипел, глаза его вылезли из орбит — но все же он был опытным бойцом. В последний миг он успел щелкнуть пальцами, высвобождая защитное заклинание, приспособленное как раз на такой вот крайний случай. Его тело мигом превратилось в струйку дыма. Струйка дыма склубилась в облачко, облачко осело на землю пеплом, пепел превратился в змейку… а змейка скользнула между камней. Скользнула — и исчезла.
— Уф! — сказал Курт.
— Заклинание запомнил? — спросил Мур.
— Хаолин лианон хогобуз ар урраг, — выдохнул Курт.
— Хогобаз, — напомнил Мур. — Не хогобуз, а хогобаз.
— Спасибо, — шепнул Курт, присаживаясь на камешек.
— Ничего, — утешил Мур. — Еще пару раз попрактикуешься в полевых условиях — навек запомнишь.
— Теперь понимаю, — выдавил из себя Курт.
— Что именно? — осведомился Мур.
— Почему маги все свои заклинания помнят, — пояснил Курт. — Теперь — понимаю. Да. Еще как понимаю. Если все эти заклинания вот эдак учить… любой запомнит. Если, конечно, жив останется.
— Теперь ты можешь понять также и то, почему магов меньше, чем сапожников. И почему они, как правило, не в своем уме, — добавил Мур.
