– Да уж, – проворчал он, – символы у них…
– Нужно будет переодеть часть кашей армии в эти тряпки, – шепнул он Эруэллу, – но не сейчас. Перед боем.
Искра понимания блеснула в глазах Эруэлла.
– Ты хочешь сказать…
– Хочу, – шепнул Линард.
Архимаг не углядел, откуда взялось новое войско. Слишком за многим сразу ему хотелось уследить, вот и проморгал манипуляции Йолна. Да и не мог он, привычный к могучим заклятиям и чудовищным силам, уловить слабенькое эхо ворожбы гнома. А если уж совсем правду – плоховато он с магическим шаром работает, все еще плоховато. Никогда не считал это искусство чем-то особенно важным, вот и не умеет как следует. Этому ведь за год, за два не выучишься, и собственное непомерное могущество никак не помогает, скорей уж мешает обучению.
Поэтому явившаяся из небытия соединенная армия эльфов, гномов и великанов изрядно его напугала. Кто знает, чего можно ждать от неведомого противника, взявшегося непонятно откуда?
Странная ситуация. Непонятная. Опасная.
– Проклятый Зикер! – одними губами прошептал Архимаг, как никогда остро ощущая отсутствие своего лучшего советчика. Он бы сказал, что делать. Он бы знал. Предатель. Простить его, что ли? Предатель. Простить? Простить… Архимаг должен быть милостив. Это к лицу всесильному. Особенно когда у него такие проблемы. Простить. Призвать. А остальные? Испепелить. Или поглотить? Подумать. В Ордене и так переизбыток Великих Магистров. А что теперь делать? Что сделал бы Зикер? Что?!
Ага. Вот что. Армии не опаздывают, они задерживаются!
Архимаг решил задержать свою, уже готовую к бою армию до выяснения ситуации. Немного поразмыслив, он даже слегка ее отодвинул, чтобы вездесущие разведчики Эруэлла не наткнулись на нее ненароком.
Кто знает, что сделал бы на его месте Зикер? Старый маг не любил ждать, хотя и умел это делать, как никто другой. А еще он умел выигрывать битвы. Кто знает, что сталось бы, сойдись в битве две армии – одна под водительством Зикера, другая – ведомая Линардом?
Кто знает?
Этого не случилось. Возможно, Зикер бросил бы в решительный бой свою армию, возможно, он даже смог бы одержать победу – он, Зикер. Но вряд ли он посоветовал бы то же самое Его Милости господину Архимагу. Так что тот правильно угадал, что нужно делать, чтоб не проиграть, что нужно делать не Зикеру, а ему. Ему. Его Милости господину Архимагу.
Ждать.
– Нет, ну ты смотри! Ты только полюбуйся на это! – восклицал Эстен Джальн. – Каков мастер! В четыре движения – и шедевр! Надо будет у него еще один автограф попросить.
– Полный отпад, – согласно кивнул Ученик, наблюдая за скоростными художествами гнома. – Я бы так не смог.
– Я – тоже, – весело признался Эстен Джальн, – и, знаешь, скажу по секрету, это здорово! Хорошо, что мы не первые и не лучшие, очень хорошо!
– А… почему? – удивился Ученик.
– Хорошо, когда есть небо над головой, – с улыбкой поведал Джальн. – Хорошо, когда есть зачем жить, к чему стремиться, хорошо, когда есть кто-то, кто лучше тебя, у кого можно учиться… А иначе – зачем жить?!
– А как же те… которые наверху? – тихо спросил Ученик. – Им что – совсем дышать нечем?
– Не знаю, – задумчиво ответил Джальн, – хвала Богам, я ни разу там не был. Впрочем, сумасшедшие мистики из Ордена Голозадых Лун утверждают, что Вселенная бесконечна. Я сильно на это надеюсь. Это значит, что у нашего неба есть свое небо, а у того – свое.
– Я подумаю над этим, – пообещал Ученик.
– А еще мне Винк Соленые Пятки понравился, – объявил Эстен Джальн.
– Учитель, не отрывай меня от важных размышлений о судьбах небес и свойствах миров, – буркнул Ученик.
– Нет, я серьезно! – воскликнул Эстен Джальн. – Как он Арвалирена намалевал! На собственной роже, между прочим! До Йолна ему, конечно, далеко, но если поднатаскать его по части прикладной магии…
– Ты собрался его учить? – удивился Ученик.
– Ну не прямо сейчас, но… – задумчиво протянул Эстен Джальн.
Ученик фыркнул.
– Ты только имей в виду, что ихний Эруэлл который король, тот и вовсе рисовать не умеет! – хихикая, сообщил он.
– Рисовать не умеет? – удивился Эстен Джальн. – Что ты городишь? Этого просто не может быть! Человек, не умеющий рисовать, невозможен к существованию. Рисовать – значит оставлять следы на поверхности. Любой, кто умеет ходить, – уже художник. А Эруэлл умеет ходить. Даже лучше нас с тобой. Разведчики – они такие. Суровый народ.
– Но он ни разу не держал в руках ни карандаша, ни кисти!
– Научим! – уверенно пообещал Джальн. – Научил же я тебя как-то…
– Это еще кто кого научил! – воскликнул Ученик.
– Ловлю на слове, – коварно улыбнулся Джальн, – вот ты Эруэллом и займешься.
– Прямо сейчас?! – ужаснулся Ученик.
– Нет, что ты, – успокоил его Эстен Джальн, – после войны.
– Кстати, наш старый недобрый приятель наблюдает, – вдруг нахмурился Ученик.
– Архимаг? – воскликнул Эстен Джальн.
– Он самый, – буркнул Ученик. – За Йолном смотрит, гад. Как бы какую пакость не удумал.
– Надо что-то делать! – вскочил Джальн. – Надоел мне этот взбесившийся клочок бумага – сил нет!
– А я знаю – что! – вдруг просиял Ученик. – Я вчера одну штуку придумал, только не знал, зачем она. Теперь знаю.
– Ну? – Эстен Джальн уставился на Ученика.
– Он через шар смотрит, – пояснил тот.
– Сам знаю, и что с того?
– А я придумал, как ослепить его шар. Насовсем.
– У него этих шаров! – фыркнул Эстен Джальн.
– Что ж, значит судьба моя такая, – философски развел руками Ученик, – придется поработать сверхурочно.
– Первейший долг и обязанность всех без изъятия Учеников много работать и мало спать, – наставительно заметил Эстен Джальн. – А также первейшее право.
Архимаг старательно пялился на ведомое Йодном Холнамуртеном иллюзорное войско. Впрочем, Архимаг до сих пор не понял, что войско иллюзорно. Окажись в этот миг в его кабинете любой маг, поднаторевший в обращении с магическим шаром, – и манипуляции Йолна были бы раскрыты, а загадка неведомо откуда взявшейся армии разрешена к полному удовольствию господина Архимага… но кого попало Архимаг в свой кабинет просто так не пускает – незачем всякой мелочи знать, как слаб Его Милость в обращении с таким пустяковым артефактом, как магический шар.
Архимаг смотрел на неведомых чужаков. Он хотел узнать, куда они направляются. Понять, кто они такие и что задумали. Откуда они взялись, наконец, и куда ведут его собственное воинство.
