Ахнув от неожиданности, Карвен замер. А потом принялся действовать. Голос отца не унес боли, но придал сил. И надежды.
Дрожащими руками вытащив из — за пазухи платок с могильной землей, Карвен аккуратно развязал его и сыпанул щепотку на незримый перстень.
Омерзительный визг едва не лишил его сознания, но он устоял. А перстень свалился с пальца, словно насосавшийся крови клещ.
Вот так. Есть и на тебя управа!
Карвен завязал платок и спрятал его обратно, а перстень… перстень тоже пришлось взять с собой. Мало ли какой бедолага его случайно найдет и по дури наденет? И что же тогда получается, Карвен виноват во всем будет? Это он какого — то случайного бедолагу под такую же участь подведет? Так нет же!
Карвен сидел прямо на мостовой, точнее на том, что ее заменяло в этой части города, и тяжело дышал, приходя в себя. Мерзкий глаз еще стоял перед его внутренним взором, но уже не имел над ним власти. Боли тоже не было. Хотя по сравнению с ужасом, который ему пришлось испытать, боль была ничего не значащей мелочью. А теперь ужас унес ее с собой.
«Так вот с какими силами вы знаетесь, господин маг!»
Карвен медленно, глубоко вздохнул, и видение наконец погасло.
Что ж, заодно он определился в отношении этого мага. Больше не имело никакого значения, хорошим или плохим человеком тот был, равно как и то, что своими руками он вроде бы не совершал никаких мерзостей и преступлений, а уж Карвена так и вовсе облагодетельствовал, назвав господином и познакомив с самой потрясающей женщиной на земле. Все это было неважно. Человеку, пытавшемуся продавать Запретным чужие души, не было места среди живых.
Карвен еще раз глубоко вздохнул и медленно поднялся на ноги.
Самое время на постоялый двор возвращаться. И лучше поторопиться. Мало ли чего маг еще удумает. Он же теперь знает, что мы знаем… значит, мы должны ударить первыми!
* * *
— Ты твердо уверен в том, о чем говоришь? — сурово спросил воин.
— Твердо, — кивнул Карвен, в качестве доказательства вытаскивая перстень. — Вот он.
— Торговец чужими душами, значит, — пробормотал воин, разглядывая перстень. — Пособник одного из Запретных. Ты знаешь, что более страшного обвинения не существует?
— Знаю, — ответил Карвен.
— И перстень снялся только после того, как ты сыпанул на него могильной земли?
— Да.
— А твоя дама сказала, что известный нам господин предложил ей напоить тебя «чертовым корнем»?
— Да.
— А про перстень ты ей сказал?
— Нет. Мне не до того тогда было. Она была очень расстроена. Особенно из — за того, что вначале все — таки взяла этот проклятый флакон. А мне ведь от перстня тогда никакой беды еще не было. Ну, не снимается, так мало ли что? Может, так надо?
Карвен только сейчас сообразил, что через свой проклятый перстень маг вполне мог подсматривать, как они с госпожой Айнир любили друг друга. То — то он так вовремя с ним заговорил, не раньше чем Карвен с ней простился, а стращать и мучить начал, только когда в трущобы завел. Точно ведь следил, гад!
— Понятно, — кивнул воин. — Кстати, как я понимаю, твое свидание прошло успешно?
— О! — восхищенно выдохнул Карвен, отвлекаясь от неприятностей.
Что ж, восхищение было здорово подпорчено тем, о чем он только что подумал. Проклятый маг подсматривал! Подсматривал! А если судить по его словам, он и сам бывал в спальне госпожи Айнир. Думать об этом было больно. И все — таки восхищение оставалось восхищением. Что бы там ни было, эту замечательную ночь с ее потрясающими воспоминаниями магу у Карвена не отобрать. Руки коротки.
Ничего, если получится, Карвен этого гада и вовсе без рук оставит! И без ног! И без всего остального! Жизнь — слишком большая роскошь для таких гадов!
— Значит, все было здорово? — улыбнулся воин.
— О! — еще раз повторил Карвен.
Он бы сказал и больше, вот только в слова это не облекалось. Чудеса вообще очень плохо облекаются в слова. Для этого бардом быть нужно.
— Ясно, — усмехнулся воин. — Подробности не обязательно.
— А ваши два свидания? — чуть ехидно поинтересовался Карвен.
— Стар я уже для таких фокусов, — пожаловался воин. — А что поделать, пришлось…
— Пришлось что?
— Догадайся! — сверкнул глазами воин.
— Да неужто? — Карвен недоверчиво посмотрел на своего старшего товарища. — Сразу… два… свидания?
— Ну, не обижать же было… прекрасных дам? — плутовски ухмыльнулся воин. — Это, брат, не по — солдатски!
— Понятно, — озадаченно протянул Карвен. — А как?
— Нескромный вопрос.
— Но им… понравилось?
— Когда гвардия за что — то берется, она делает это хорошо!
«Гвардия? — подумал Карвен. — Так вот кем ты когда — то был, уважаемый Верген!»
— Ты не находишь, что мы отвлеклись? — спросил воин.
— Верно, — сказал Карвен и вновь посмотрел на перстень у себя на ладони. — С этим проклятым магом нужно что — то делать и быстро, он ведь знает, что мы знаем…
— Он знает, что мы знаем… и так далее, — поморщился воин. — Но мы не можем напасть на него открыто, он слишком важная птица в этом городе.
— Не можем, — вынужденно признал Карвен. — Нам просто никто не поверит.
— Однако он в некотором роде в таком же дурацком положении, как и мы, — продолжил воин. — Может, даже хуже. Он наследил у себя дома, и, если все всплывет… одного «чертова корня» хватило бы. Самое лучшее для него — избавиться от тех, кто что — то знает, или хотя бы о чем — то догадывается. Устроить, скажем, один на всех несчастный случай, а самому возглавить расследование от имени господина бургомистра. С другой стороны — убить тебя, меня, твою даму, тех, с кем общался его помощник… не слишком ли много смертей для одного маленького города? Затереть одновременно такое количество следов, да еще при острой нехватке времени и при том, что в маленьком городке все всех знают и все у всех на виду? Проделать все это совершенно незаметно? Вряд ли. Даже если его настоящий хозяин станет помогать ему, в чем я сомневаюсь. Слишком мелкая он сошка, чтобы Запретный лично соизволил что — то для него делать. Словом, его положение ничем не лучше нашего. Его репутация может оказаться безнадежно погублена, даже если удастся отвертеться. На его месте я бы постарался найти какой — нибудь благовидный предлог и уехать отсюда хотя бы на год.
— А на нашем? — спросил Карвен.
— На нашем я выношу ему заочный смертный приговор, который мы с тобой приведем в исполнение, когда выпадет удобный случай.
— То есть мы будем за ним охотиться?
— Обязательно.
