Карвен подумал о госпоже Айнир и вздохнул.
Какое — то время… Госпожа Айнир его тоже скорей всего забудет за это самое какое — то время… Что ж, остается надеяться, он сможет познакомиться с нею заново, когда заслужит право открыть дверь ее дома.
Карвен решил не забивать себе голову грустными мыслями. Лучше уж поболтать перед сном о чем — нибудь интересном.
— Я вот все понять не могу, гномы… они же были не очень высокого роста? — задумчиво предположил он.
— Так говорят, — откликнулся воин. — Вроде бы сущие коротышки. А что?
— Да вот шпага моя мне покою не дает, — признался Карвен. — Она ж мне по руке, а не коротышке какому…
— А она для человека и делалась. Гномы ведь не только для себя — для всего мира оружие ковали. А эта шпага… будто нарочно под твой рост создана… Словно стародавний гном, задумывая ее в те далекие времена, глядел в огонь своего горна и тебя видел…
Воин замолчал, а Карвену почти воочию представился невысокий изящный старец с ослепительно — белой бородой. Старец глядел сквозь огонь и видел Карвена. Видел так, словно пламя было окном, окном сквозь всю отделяющую их седую древность. Карвен почти физически ощущал внимательный взгляд старого мастера. Внимательный, оценивающий, требовательный…
«Я делаю для тебя эту шпагу, — казалось, говорил его взгляд. — Так будь же ее достоин!»
На миг Карвен ощутил острое желание сбежать из собственной шкуры и куда — нибудь спрятаться. Потом переживание ослабло. Огонь в горне погас.
«Ну и напридумывал же я!» — сам себе удивился Карвен.
Комната, окружавшая его, была той же самой, так же горела на столе масляная лампа, так же сидел напротив него его собеседник, и никакая седая древность Карвена, разумеется, не окружала.
— Ну ладно, бургомистр шпагу не разглядел, — задумчиво промолвил юноша немного спустя. — Но уж торговец — то должен был понять…
— Думаю, дело в том, что она тяжелая, — пояснил воин. — Тяжелей нынешних. Тяжелая, ничем не украшенная, рукоять самая простенькая… откуда торговцу, если он не оружейник, знать о клинках? Такие тяжелые шпаги вышли из употребления где — то семьдесят лет назад. Как он мог догадаться, что ей не меньше шестисот? Мастер, ее изготовивший, не потрудился оставить на ней дату. Он даже подписать ее не потрудился. Кто знает, быть может, он догадывался, что в этом случае она тебе не достанется?
И Карвен вновь почувствовал пристальный взгляд сквозь века. Аж мороз по коже! Даром что день сегодня теплый.
— Торговец небось обрадовался, что ее вообще кто — то купил, — добавил уважаемый Верген.
— А вы хоть один гномский город видели? — спросил Карвен.
— А как же, — откликнулся воин. — И даже не один. Их не так мало, этих заброшенных городов, а я тоже когда — то был молод и любопытен.
— Вот бы хоть на один поглядеть, — вздохнул юноша. — А то я столько историй про них слышал…
— Ну так за чем дело стало? Завтра и поглядим. Есть тут один по дороге… где — то на полдня задержимся, и посмотришь. Будет о чем потом девушкам рассказывать.
— Здорово!
— Еще бы не здорово. Кроме всего прочего, это еще и красиво. Ну, завтра посмотришь. А сейчас давай уже спать, что ли?
Уснул Карвен далеко не сразу. Ему снились гномские города.
* * *
Был вечер. Такой поздний, что почти ночь. Маршал Эрдан, главнокомандующий вирдисской армии, смотрел на своего государя — и тот видел в его глазах лишь дикое изумление.
— Ваше величество… — наконец выговорил эльф. — Да вы смеетесь, что ли, надо мной?
На дворцовой башне гулко ударил колокол. Один… два… три… одиннадцать… и стихло.
— Нет… — тихо и потрясенно, словно сам не веря ни своим глазам, ни своим словам, промолвил эльф, — не смеетесь…
Изумление в его взгляде сменилось страхом.
— Ваше величество, — маршал запнулся, — вы нездоровы?
Был вечер. Вечер, когда открываются глаза и раскрываются тайны. Вот только… кто сказал, что от этого хоть кому — то становится легче?
Король с удивлением смотрел на этого мерзкого выскочку, который уже протянул свои загребущие лапы… Выходит — не протянул? На этого ужасного эльфа, один взгляд которого когда — то так напугал короля, что еще миг — и его величество на колени бы перед ним грохнулся… да он же сам меня боится! Он просто в ужасе от моего предложения! Он сам сейчас упадет, если не на колени, то в обморок!
— Или это вас придворный лекарь чем — то опоил? — все так же непонимающе спросил маршал. — Ну кому может в трезвый разум прийти снять с вашего величества корону — и уж тем более надеть ее на меня!
Был вечер.
— А разве гвардия не считает иначе? — вкрадчиво поинтересовался король.
— Гвардия предана вашему величеству! — горячо заверил маршал. — А что касается отдельных личностей… я убил на дуэли двоих, осмелившихся в шутку намекнуть мне на такое. Больше никто не намекал.
«Не намекал… или не осмелился намекнуть? — тотчас подумалось королю. — Сомнительное удовольствие — намекать на то, за что двое „шутников“ уже заплатили жизнью… но это не значит, что тот, кто не намекал, ни о чем подобном не думал. Нет. Не значит».
— А разве та дуэль была не из — за женщин?
— Это я так сказал, что из — за женщин, — ответил маршал. — Мне не хотелось позорить славные семьи этих дураков… У них ведь остались родные… к чему пятнать подозрением в измене доброе имя старого рода из — за парочки зарвавшихся остолопов?
— Мысль, достойная мудрого государя, — лукаво сказал его величество Эттон. — Быть может, все — таки?
— Нет! — решительно выдохнул маршал. — Никогда!!!
Вечер становился ночью, и звезды, заглядывающие в окно, изумленно смотрели на то, что поначалу казалось им зеркалом. Вот только откуда в зеркале шпага? А шпага, лишенная тени, дерзко подмигивала им в ответ. Сами, мол, догадывайтесь! Здесь вам никто подсказывать не собирается!
Ни шпаге, ни звездам и дела не было до тех двоих, что негромко переговаривались в соседней комнате.
— Ваше величество, — сказал тем временем маршал, твердо вознамерившись отговорить короля от пагубной идеи — хотя бы и устыдив, если иначе не получится, — я всегда был верен своему королю и своему долгу и своей ноши на ваши плечи не перекладывал. Так неужели король окажется не верен своему долгу и своему полководцу, пожелав перевалить на мою голову тяжесть короны?
Его величество был потрясен не меньше, чем маршал, когда тому предложили корону.
Что ж это выходит? Они в самом деле не собирался…
И он прав больше, чем полагает, — потому что король не верен своему полководцу… только иначе, нежели ему думается…
— Ваше величество, вернемся лучше к первой части нашей беседы, — попросил маршал. — Когда мне следует выступить в поход?
