«Может, тебе просто не стоило сюда ездить?»
«Или вообще рождаться?»
«Может, ты просто дурак?»
Когда принцесса Лорна в ответ на его монолог улыбнулась и кивнула, Ильтару показалось, что он и впрямь с ума сошел.
– Да. Это правда, – сказала она. – Профессор и впрямь казался мне непогрешимым, но… я многое поняла той ночью. Ведь если бы даже меня не съели волки, если бы я не потеряла шпагу, пока бежала, если бы у меня оказались пистолеты и я сумела бы ими воспользоваться… я все равно не нашла бы дорогу домой. Так и осталась бы жить в лесу.
Лорна смущенно улыбнулась. Ильтар потрясенно безмолвствовал.
«Это она о профессоре? О своем обожаемом профессоре? Я сплю или с ума сошел?»
– Моя астрономия не помогла бы мне, потому что я никогда не думала о практическом применении своих знаний, – продолжила она. – Профессор Шарнай всегда считал, что практика есть нечто удручающее и почти бесполезное. Ему самому стоило бы разок оказаться в лесу. Честное слово – стоило бы! В самом деле, нужно, чтоб кто-нибудь открыл ему глаза на его заблуждения. А то ведь так не только астрономия, так и жизнь пострадать может. Жизнь, которая гораздо больше и важней астрономии, я и это теперь понимаю. Ведь не будь жизни, никакой астрономии и вовсе бы не было. И профессор не прав, утверждая, что звезды были до нас и будут после нас, когда даже Богов уже не останется. Звезды будут до тех пор, пока будет кому на них смотреть.
«Она смотрит на меня… с восхищением… с обожанием… ой, как все плохо! – в ужасе помыслил Ильтар. – Неужто уже поздно что-то менять? Неужто мое преступное промедление… мое себялюбивое, эгоистичное до мозга костей желание быть счастливым, пусть даже ценой невыразимых мучений возлюбленной, неужто они все погубили?»
«Говорить что-то в защиту жизни против астрономии уже поздно. Поспорить с ней небрежным тоном, заявить, что астрономия значит больше?»
«Ваше Величество Этикет, где вы? Явитесь немедля! Приказываю приложить все мыслимые и немыслимые усилия!»
«Разве королям приказывают?!»
«Ваше Величество Этикет, умоляю, спасите!»
«Другое дело, принц».
«Тебе опять хочется ее ударить? Сделать ей больно?»
«Молчи, сволочь! Лучше пять минут боли сейчас, чем всю оставшуюся жизнь – потом!»
Ильтар говорил долго и старательно.
Принцесса посмотрела на него с искренним удивлением, восхищением даже.
– Так мы теперь поменялись ролями? – весело спросила она. – Теперь вы отстаиваете науку? Вы, как и я, полюбили астрономию? Профессор Шарнай и на вас оказал влияние? Это значит, что мы оба больны этой страшной болезнью. Тогда я просто обязана показать вам свою астрономическую башню! Если некоторое время смотреть на звезды в хороший телескоп, чудовищные приступы болезни под жутким названием «астрономия» делаются несколько тише. Как опытный больной с большим стажем, могу заявить вам об этом со всею ответственностью! Будем лечиться?
– Будем, – выдохнул Ильтар, горло которого перехватила такая судорога, что он чуть было не задохнулся.
Его Величество Этикет оказался бессилен, такую судорогу никаким воспитанием не скроешь, хорошо, что Лорна именно в этот момент отвела взгляд и ничего не заметила.
«Что там еще осталось? Что еще я должен попытаться сделать, чтобы все-таки показаться ей противным? – тоскливо подумал Ильтар. – Соглашаться со всем, что она говорит, будто мне все равно?»
«А у меня получится?»
«А она мне поверит?»
Призраки безнадежно проигранного сражения уже витали над полем битвы.
Оставалось разве что сказать принцессе, что она дура, но это запрещал этикет, тем более что принц оказался дураком сам.
«Так как вы там говорили, Ваше Величество Этикет? Это всего лишь игра? Всего-навсего? Вы и сейчас в это верите? Ну, так мы с вами проигрываем, с чем я вас и поздравляю!»
Можно сколько угодно врать себе, но разве это что-то меняет?
Идти рядом с любимой, среди цветущих кустов, деревьев и трав, по вкусно хрустящим гравийным дорожкам, слушать, как она про все эти кусты, деревья и травы рассказывает, быть счастливым… Никакая это не игра.
Это правда.
Это жизнь.
И никакая астрономия ей не мешает.
А драный плащ этикета остался где-то там… кажется, за тем вот кустом.
«Ваше высочество… принцесса… Лорна, любимая моя… я совершенно беззащитен перед вами… вы не знаете этого, а я не скажу, если сумею… промолчу… потому что теперь, когда этикет оказался бессилен, мое молчание – ваша последняя защита… от меня… и от вас…»
– Какая жалость, что я поклялся не отдавать ее замуж против ее воли, – глядя с дворцового балкона, как оживленно болтают, чинно прогуливаясь по парку, Ильтар с Лорной, промолвил король Эркет. – Они просто созданы друг для друга!
– У меня такое чувство, что все само собой образуется, дорогой, – утешительно откликнулась королева Айлин. – Не спеши. У них все получится.
* * *
– Феррен.
– Да, отец.
– У меня для тебя важная весть.
– Слушаю.
– Через неделю к нам прибывают гости из Теарна.
Феррен побледнел.
– Да, отец, – сдавленным голосом промолвил он.
Испуг, вина, боль, стыд… и где-то глубоко, на самом донышке сознания – обида. Все это промелькнуло в глазах сына так быстро, что Ренарт едва успел заметить.
– Король Эркет, королева Айлин и принцесса Лорна, – добавил король Ренарт.
Феррен быстро взял себя в руки. Кивнул почти спокойно.
– Я должен присутствовать на церемонии встречи? – спросил он.
– Нет, – покачал головой Ренарт. – Ты должен встретиться с принцессой Лорной. Один на один.
– Зачем? – Феррена чуть не трясло. Спокойствия как не бывало. – Если это опять какая-то игра, то я отказываюсь принимать участие!
– Она просила об этом, – ответил Ренарт. – Если это игра, то, во всяком случае, не моя. Я бы вообще предпочел обойтись без этого визита.
– Она просила?! Принцесса Лорна?! – Феррен окончательно ничего не понимал.
– Ну, ко мне, собственно, обратилась ее величество Айлин, но просьба исходит от самой принцессы.
– Принцесса хочет меня видеть? Именно принцесса? Зачем?! – почти жалобно спросил Феррен.
– Затем, что она видит тебя в кошмарных снах, – вздохнул Ренарт. – Ее величество Айлин хотела бы это прекратить, а его величество Эркет зол на тебя до такой степени, что это просто счастье, что он всего лишь приезжает с визитом, а не идет на нас войной.
– Принцесса хочет увидеть меня, чтоб перестать бояться? – печально спросил Феррен.
