– Но великий маг Орегар сказал…
– Он пошутил, разумеется. В природе нет ничего абсолютно неуничтожимого.
– Получается, я солгал?
– Улыбайтесь. Разве я это сказал? Я просто уточнил имеющие место факты. Будем считать, что башмачки неуничтожимы, но не абсолютно. Как и все на этом свете, они имеют некоторый предел. Впрочем, принцесса вряд ли когда-либо соберется прогуляться по моим реактивам, да еще и в определенном порядке. Так что… зачем портить праздник? Улыбайтесь. Я никому не скажу.
– Скажете, – нахмурясь, пробурчал сапожник. – Вот сейчас пойдете и скажете.
– Э-э-э… вы настаиваете? – упавшим голосом поинтересовался алхимик.
– Да, – отрубил сапожник. – Настаиваю. Или я сам скажу. Вслух!
– Кому же я должен об этом сказать? – озабоченно и огорченно поинтересовался алхимик.
– Ее высочеству, разумеется! – ответил сапожник.
– Ну, будь по-вашему… экий вы строгий… – пожал плечами алхимик. – Хотел сделать вам приятное…
– Хотел сделать меня сообщником в этой маленькой тайне, а потом шантажировать по мелочам, – в спину уходящему алхимику пробурчал сапожник. – Не выйдет. Я и сам потом к их высочествам подойду. Проверю, все ли ты сказал… и сказал ли вообще.
Алхимик то ли не расслышал этих слов, то ли сделал вид, что не расслышал.
Тем временем капитан дворцовой стражи продемонстрировал собравшимся смятую пистолетную пулю и обломанное острие шпаги.
– И что вы на это скажете, капитан? – поинтересовался его величество Эркет.
– Хорошо, что это не моя любимая шпага, ваше величество, – искренне ответил капитан стражи.
– И какое счастье, что это не его любимая пуля, – шепотом съязвил кто-то из молодых придворных.
– Время! – шепнул Нэллен.
– Следующий! – промолвил принц Ильтар, и вперед вышел боевой маг.
С достоинством поклонился королю, королеве, принцу с принцессой, потом медленно провел ладонью над башмачками и улыбнулся.
– Ваши величества… ваши высочества… господа… Могу заверить вас со всею определенностью, что мое искусство окажется столь же бессильным, как и старания всех предшествующих мастеров, – промолвил он.
Придворные дамы огорченно вздохнули, решив, должно быть, что маг сейчас откажется что-либо демонстрировать и зрелища не будет.
– Но! – Маг поднял вверх указательный палец. – Дабы не разочаровывать собравшихся и удовлетворить их любопытство, позволю себе – так же, как и предыдущие мастера, – маленькую демонстрацию…
Красивое, завораживающе точное движение кистью – и на ладони мага вспыхнул ослепительный язык бело-голубого огня.
– «Пламя дракона», – спокойным тоном пояснил маг, словно сообщал название какого-нибудь изумительно вкусного блюда, а не держал на ладони испепеляющее пламя.
Маг ухватил оба башмачка, внес их в пламя и, продержав там некоторое время, вынул обратно.
– Любой желающий может убедиться, что с ними ничего не произошло – промолвил маг.
После чего, отгородившись от зрителей прозрачным магическим щитом, подвесил башмачки в воздухе и испытал на них поочередно: огненный шар, молнию и ледяную стрелу. Снял щит и с поклоном передал башмачки его величеству Эркету.
– Отлично! – шепнул Ильтару Нэллен. – С театральной точки зрения все прошло просто безупречно.
– Не только с театральной, можешь мне поверить, – кивнул Ильтар.
– Ты об алхимике? – шепотом спросил Нэллен.
– И о сапожнике, – шепотом ответил Ильтар.
– Сапожник – молодец, ему можно доверять, а с алхимиком что?
– Пусть мой будущий тесть думает, – шепнул Ильтар. – Это его придворный, но… сам понимаешь.
* * *
Леронна для Карвена началась с небольшого симпатичного городка.
– Как городок называется? – спросил Верген.
– Келиар, – ответил Эрдан.
– Каменщики здесь хорошие живут, – заметил Карвен, оглядывая городскую стену, к которой они приближались. – А кузнецы – так себе, – добавил он, оглядывая оковку и петли городских ворот. – Я бы лучше сделал.
– Нисколько не сомневаюсь, – согласно кивнул Верген, доставая их подорожные. – А теперь забудь о том, что ты кузнец. Мелкие торговцы мы.
– А если кто спросит, чем торгуем? – спросил Карвен.
– Отвечай, что зерном. Они тут таким гостям рады. Опять же – меньше присматриваться станут.
– Понятно, – кивнул Карвен. – Торговать так торговать. Чем только солдату заниматься не приходится…
– Цыц, – скомандовал Верген. – Подъезжаем.
Карвен вздохнул и поправил пояс с пистолетами. Чудовищно неудобный пояс с чудовищно тяжелыми пистолетами.
А все секретность, будь она неладна! Торговцы, как известно, шпаг не носят, потому что обращаться с ними не умеют, так что шпагу пришлось снять, и теперь она ехала в одном из дорожных тюков, вместе со шпагами спутников. Туда же пришлось отправить и любимые пристрелянные пистолеты, заменив их теми, что носят торговцы. Пистолеты были, во-первых, двуствольные, во-вторых, их было аж четыре штуки. К каждому прилагалось заклятие для облегчения веса, но, как подозревал Карвен, оно здорово выдохлось, потому что пистолеты были тяжелыми, как утюги. А все потому, что торговцы не способны быстро их перезаряжать, а разбойники, охочие до чужих кошельков, редко ходят по одному. Вот и приходится мелким торговцам, не имеющим возможности нанять приличную охрану, таскать с собой целый арсенал.
Карвен посмотрел на Эрдана и усмехнулся. Эльф выбрал для себя всего два пистолета, зато четырехствольные. «Из них же вообще стрелять нельзя!» – воскликнул тогда Карвен. А Эрдан пожал плечами и ответил: «Зато они красивые!» Они свисали у него с пояса, словно запасные сапоги, и наверняка мешали еще сильнее, чем четыре двуствольных.
Воротная стража, услышав магическое слово «торговля», наскоро проверила бумаги и пропустила. Начальник воротной охраны даже указал ближайший постоялый двор.
– Там же и трактир рядом имеется, уважаемые, – добавил он. – Недорого и сытно. То, что порядочным людям требуется.
– Небось трактирщик ему приплачивает за доброе слово, – ехидно шепнул Карвен, когда они малость отъехали.
– А как же иначе? – фыркнул Верген. – И трактирщик, и хозяин постоялого двора.
Постоялый двор отыскался быстро, плата за комнату на троих была вполне умеренной, и скоро все трое уже сидели в трактире, вооружившись большими кружками пива.
– Пиво здесь какое-то странное, – заметил Карвен.
– Лероннское, – пожал плечами Эрдан. – Наше не в пример лучше. Лучше нашего пива разве что отдельные заморские сорта.
– Ну, положим, наше еще получше вашего будет, – возразил Карвен.
