«Вот только не надо себе лгать. Это будет не эвакуация. Это будет разгром, бегство и смерть».
«Его величество вместе со всем двором тоже там – в лагере, – напомнил себе генерал. – И зачем я распорядился их перевести?»
«Да что ж я так плохо все продумал?»
«Ничего не подготовил!»
Но сделать нельзя уже было ничего. Оставалось только ждать.
Совсем недолго.
«А потом если что – пулю в висок!»
Каменные истуканы шустро добрались до заминированного участка. Генерал сжал кулаки и затаил дыхание. Миг – и грохнул взрыв. Шедший первым каменный истукан тяжко дрогнул, окутавшись огнем и клубами дыма. На какое-то ужасное мгновение генералу даже показалось, что с ним ничего не произошло – его огромная каменная башка с двумя дырами глаз горделиво торчала из клубов дыма, – но вот он накренился и, расколовшись наискось, рухнул наземь.
– Один есть! – шепотом выдохнул генерал. – Есть!
И тотчас, эхом этих слов, до него долетел многоголосый радостный крик. Множество людей и эльфов следили за битвой.
Второй истукан шатнулся в сторону и тотчас потонул в новом облаке взрыва.
– Второй есть! – Свирепая радость озарила лицо генерала Гламмера; глядя на разлетевшиеся осколки камней, он улыбался такой улыбкой, что Запретные обзавидовались бы.
И вновь многоголосым радостным криком горожане приветствовали одержанную победу.
Трое оставшихся истуканов замерли неподвижно. Потом начали осторожно пятиться.
– Сообразили, – зло скривился генерал Гламмер.
И тут из лагеря, с укрепленного вала, ударила тяжелая пушка.
Ядро, начиненное порохом, врезалось в голову монстра и с грохотом взорвалось. Каменный истукан остался без головы, но продолжал пятиться как ни в чем не бывало. Ударила еще одна пушка. Взрыв разнес вдребезги ногу истукана, после чего он повалился на спину и больше не двигался. Третий пушечный выстрел своей цели не достиг. Два оставшихся истукана развернулись и бросились наутек.
Люди и эльфы торжествовали.
– Да, ваше величество… – с наслаждением протянул генерал Гламмер, думая о короле Тагинаре. – А вы небось решили, что обзавелись непобедимыми союзниками? Вынужден вас огорчить, ваше величество… не обзавелись. И я еще буду иметь честь лично посадить вас на кол, рядом с вашим поганцем-магом!
Генерал перевел взгляд на город, желая посмотреть, чем заняты остальные истуканы… и обомлел.
Истуканы старательно заделывали пробитые взрывами проходы в городской стене.
– Что за чушь? – ошеломленно пробормотал генерал. – Зачем им это? Кажется, чем больше дыр, тем лучше. Выскакивать и хватать способнее.
Ответ он получил буквально через мгновение, когда над всеми башнями Ирлассена внезапно взвились лероннские флаги. И подняли их отнюдь не каменные истуканы. Наведя подзорную трубу на башни и стены, генерал Гламмер заметил множество людей и эльфов. Людей и эльфов, которых каменные истуканы не трогали.
Армия Леронны без боя заняла Ирлассен, столицу Вирдиса.
Генерал Гламмер почувствовал, как у него подкашиваются ноги.
– Да как же это? – нелепо пробормотал он, чувствуя себя смешным и жалким одновременно.
Ответ пришел незамедлительно. С городских стен ударили пушки. И били они по лагерю, с таким трудом укрепленному лагерю.
«Недолет, – с отчаяньем подумал генерал Гламмер. – Еще несколько выстрелов – и они пристреляются. А тогда в лагере начнется паника».
– Конников, что сейчас танцевали перед истуканами, – ко мне, – отрывисто приказал генерал.
– Да, господин генерал, – козырнул адъютант и тут же умчался.
– Вестовой! В гвардию! Живо! – обернувшись, приказал он.
Генерал не дослушал, он с ужасом смотрел на городскую стену, ожидая очередного выстрела.
И тот не замедлил.
– Недолет, – проворчал генерал, глядя, как начиненные порохом ядра рвутся на минном поле. – Или это они нарочно? Если уничтожить минное поле, каменные твари доберутся до лагеря…
Он вновь повернулся к адъютанту.
– Моих лучших агентов ко мне! – приказал генерал Гламмер.
– Да, господин генерал, – откликнулся адъютант.
И вновь ударили пушки с городской стены.
– Перелет, – с надеждой промолвил генерал. – Проклятье! – тотчас добавил он. – Не совсем.
Несколько ядер взорвались прямо на территории лагеря.
– Господин генерал. – Вестовой соткался будто из-под земли.
– Да? – проскрежетал генерал Гламмер.
– Генерал артиллерии, граф Мальгерен, спрашивает, что происходит.
– Передайте генералу артиллерии, графу Мальгерену, что город захвачен врагом, – сухо ответил генерал Гламмер. – Враг ведет стрельбу с городских стен, из наших пушек. А сколько пушек на данный момент в лагере?
– Кажется, шесть, господин генерал, – ответил вестовой.
– Вот и передайте вашему генералу, что я буду ежедневно молить за него Богов, если он уничтожит хоть несколько вражеских пушек. Бегите, вестовой, не медлите!
Генерал неотрывно смотрел в спину вестового. Как тот добегает до своего коня, вскакивает в седло, скачет прочь… Он знал, что должен обернуться и вновь смотреть на город, но так трудно было заставить себя сделать это. Казалось, что стоит не поворачиваться – и очередного выстрела не будет.
И вновь – выстрел.
Генерал выругался. Медленно и очень тщательно, вкладывая в каждое слово всю неизрасходованную ярость. А потом повернулся и навел подзорную трубу на лагерь. На лагерь, затянутый пороховым дымом. Навел, чтоб убедиться – в этот раз все ядра достигли цели.
– Надеюсь, они догадались хоть как-то укрыться! – пробурчал он, отлично зная, что это не так. Что жертвы уже есть. Что их много. Что дальше их будет еще больше.
«Это нужно остановить. Немедленно!»
Над лагерем замерцала, запереливалась всеми цветами радуги тонкая магическая пленка. Маги установили защиту. Генерал знал, что надолго ее не хватит. Три-четыре залпа городских орудий – и все маги лагеря будут валяться без сознания от чудовищных усилий удержать рвущуюся прямо на их щите смерть, а пятым залпом лагерь все равно накроет.
– Надеюсь, они догадались, что нужно начинать куда-то отводить людей, – пробормотал генерал.
Он и сам понимал, что звучит это, как безнадежная молитва невесть кому. Из своей многолетней практики он отлично знал, что подобные молитвы никогда не сбываются.
«Но его величество же там… должен же он понять…»
– Господин генерал!
Двое магов секретной службы, его собственные сотрудники, подбежали к нему с самым решительным видом.
